Артист отмечает десятилетие выхода на большую сцену
Гарик Кричевский прибыл в редакцию «ФАКТОВ» на собственном серебристом BMV в сопровождении своей бэк-вокалистки Наташи. Супруга Анжела в это время оформляла в Посольстве США визу -- 19 апреля у Гарика там концерт. Никакой звездности в облике артиста не наблюдалось: простенькие джинсы и серенький свитерок. Гарик говорит, что на дух не переносит слово «звезда», предлагая величать себя «советским артистом».
«Моя дочка записала дуэтную песню с сыном Ирины Билык»
-- Здравствуйте. Борис Яковлевич из Киева. У меня есть песня, хотел предложить ее вам.
-- Здравствуйте. Очень приятно, но я -- автор-исполнитель и пою ТОЛЬКО свои песни. Единственное исключение сделал для концерта памяти Михаила Круга, который состоится 5 апреля в Москве в «Лужниках».
-- Вы были лично знакомы с Михаилом?
-- Мало того, мы приятельствовали семьями. Выступали в одних концертах. Через три дня после трагических событий мы должны были выступать в Одессе с общим концертом.
-- А сами для кого-то пишете?
-- Для Шуфутинского. Моя песня войдет в его следующий альбом. Я спокойно отдаю свои песни.
-- Вы дружите с коллегами по жанру?
-- С Мишей Шуфутинским дружу очень давно. И с Любой Успенской в прекрасных отношениях. В нашем жанре шансона практически нет, как в шоу-бизнесе, зависти. Наш жанр развивается по другим законам, это упрощает ситуацию.
-- Это Наталия из Киева. Слышала, что вы дружите семьями с Ириной Билык и ваши дети даже записали вместе песню.
-- Мы с Ирой случайно встретились в Италии, на курорте в Римини. До этого у нас было лишь шапочное знакомство. Выпили много итальянского вина, белого и красного, пришлось даже уменьшить количество водных процедур. Ира, увидев, что моя дочь Вика и ее сын Глеб запели, сказала: «Давайте сделаем детский проект. Чтобы участники по возрасту были младше, чем «Тату». Я подумал, что это просто так, слова, а она оказалась человеком дела. Позвонила нам в Киеве, и Анжела возила Вику на студию записывать песню. Что из этого получится, не знаю. Я скептически отношусь к детским проектам.
-- Почему?
-- Ранняя слава -- не очень хорошая штука. Я впервые публично выступил… уже пожилым человеком, мне было 25. А когда ребенок в пять-семь лет слышит аплодисменты, у него может съехать крыша. Однажды я взял с собой Вику в Санкт-Петербург, чтобы посмотреть город. Вика вышла со мной на сцену как бэк-вокалистка. Не спев ни одной ноты правильно, она почувствовала себя звездой! Ей аплодировали, вручали цветы. Дома началось: я ж пою, я ж звезда!.. Я говорю: «Ну давай: до, ре, ми, фа… » А там все плавает…
-- Вы считаете себя звездой?
-- Слово «звезда» всегда меня коробит. Поэтому я говорю: мы, советские артисты… Скромничаю.
-- Когда вы впервые вышли на профессиональную сцену?
-- Когда вышел мой первый альбом, меня никто не знал в лицо. Хотя творчество мое знали. Все думали, что я живу в Америке, пою в ресторане, как Вилли Токарев. А в Америке я до этого ни разу не был! Только во Львове знали, кто я. Когда первые кооперативщики -- не «новые русские»! -- открывали коммерческий ресторан за чертой города, меня пригласили выступить. Заплатили АЖ 30 долларов США -- по тем временам НЕРЕАЛЬНЫЕ деньги! На 10 долларов я жил целый месяц, а с двадцатью не знал, что и делать. С первым гонораром пошли первые автографы, цветы. Второе выступление было интереснее. Меня уже пригласили в Москву, я выступал в… сауне. «Новый русский» купил у какого-то коммуниста дом, построил сауну и устроил там сборную солянку из звезд, которые говорят, что они НЕ выступают в ночных клубах. Но я их видел в сауне! Во время моего выступления голые барышни бегали из сауны в бассейн!
-- И как вам там пелось?
-- Мы пили водку, закусывали черной икрой… Больше ничего нам не дали.
-- Сколько вы получили за то выступление?
-- Ой, это был уже серьезный гонорар! ЧЕТЫРЕСТА долларов за один вечер…
«В детстве у меня были приводы в милицию»
-- Добрый день, Гарик. Мы любим ваше творчество, желаем вам всяческих успехов. Расскажите, пожалуйста, какая программа у вас будет на концерте 2 апреля в Киеве.
-- Это будет трехчасовой концерт с живым звуком. Спою свои лучшие песни! Будут гости. Кто -- секрет.
-- Здравствуйте, это Александр из Киева. Говорят, у вас много двойников.
-- В Америке появился некий персонаж, который под моей фамилией работал в заказниках. Выяснилось это случайно. В Киеве в Доме кино ко мне подходит человек и говорит: «Гарик! Завтра я прилетаю в Нью-Йорк, послезавтра иду на день рождения, и ты там будешь выступать. Так что, мы одним рейсом летим?» Я говорю: «Вы перепутали». До этого я вообще не был в Америке. Первый раз побывал только в позапрошлом году. А это было лет семь назад. Этот человек связался с Нью-Йорком, я переговорил с хозяином вечеринки, он обещал разобраться. Позднее продюсеры, устраивавшие мои концерты в Америке, рассказывали: находятся красавцы, выступающие от моего имени. Визуально в Америке не каждый меня знает. Причем мой двойник не похож на меня, у него не мой тембр голоса. Просто исполняет мои песни в переделанном варианте. У меня есть песня «Синий вечер», и он ее почему-то пел: «Оренбургский вечер, мой Днепр… » На авторство моей песни «Плановая» претендует не менее 7 человек!
-- Это Виктор из Львова. Ходят слухи, что вы сидели в лагере.
-- Я туда «попал» впервые, будучи известным исполнителем… Многие у меня спрашивают, почему из 120--140 моих песен 40--50 -- блатные. Просто я люблю блатные песни! С детства. Разве те, кто снимает криминальные сериалы или пишет детективы, должны пройти через тюрьму? Хотя я знаю, о чем пишу, потому что вырос в криминальном районе Львова. Весь наш двор был на «мурке», все «по понятиям». Да и у меня было пару приводов в милицию. Сейчас, когда мне задают такие вопросы, понимаю: «Боже, какое счастье, что у меня были задержания!» Когда-то я это скрывал и страшно переживал. Помню один случай. 1996 год. У меня сольный концерт в Киеве во Дворце «Украина». Я приехал из Германии. И в тот момент не знал, реально ли собрать центральный зал Украины, до этого собирал зал или ресторан максимум на 600 человек. Подумал, что организаторы явно не рассчитали свои силы. Когда увидел, сколько людей собралось, выступал пьяный от страха. Пригласил на концерт маму. Рядом с ней сидел абсолютно трезвый человек и говорил приблизительно так: «Эту песню он написал, когда мы с ним чалили Печору. Где-то на третьей песне мама не удержалась: «Вообще-то я его мама. И при мне он НЕ си-де-л. Два раза мы его забирали из милиции. Один раз из детской комнаты, когда мопед угнали, и второй раз что-то было… »
-- А что у вас было с детской комнатой милиции?
-- Угнали мопед. Очень хотелось поездить. Разведка доложила, что в некоем гараже хранится на ходу мопед. Мы вскрыли гараж и поехали на этой «Верховине». Нас, угонщиков, было семь, и каждому надо было хотя бы по кругу проехаться. Когда я свой круг сделал и вернулся, нас уже «запаковывали» в УАЗик…
-- Теперь, наверное, милиционеры хвастаются: мы самого Кричевского арестовывали!
-- Я вам больше скажу: участковый района, где в свое время жили мои родители, до сих пор рассказывает историю, как Кричевский со своей группой репетировал и мешал жителям района, а он нас разгонял. Говорит: «Если бы я знал, что так пойдет, оставил бы его в покое».
-- А когда первый раз удалось побывать в зоне?
-- Это была «малолетка» в Прилуках. Первый раз мы приехали туда с концертом в середине 90-х. Завязались дружеские отношения. Заключенные, способные ребята, музыканты, создали группу. После посещения этой колонии я не был в таком удрученном состоянии, как позднее, когда побывал во взрослой зоне. Кстати, был эпизод, когда я попал на короткий момент в тюрьму в Германии. Посмотрел, что там происходит. Это как хорошая гостиница, три звезды.
-- Что же вы сделали?
-- Ничего я не сделал! Я попал туда случайно, потом, когда разобрались, передо мной извинились…
-- Какие песни чаще всего заказывают в зоне?
-- Вопреки ожиданиям -- лирические. Они скучают по детям, женам, любовницам. Конечно, «245» я обязан спеть! «Киевлянку», «Привокзальную». Как-то мы выступали в Академии наук в Москве. Они любят шансон и авторскую песню. Так там мне постоянно присылали записки с просьбами исполнить блатные песни.
«Во время аварии поезда я головой выбил дверь»
-- Это Игорь из Броваров. Самый невероятный слух, который вас сопровождает?
-- В одной западноукраинской газете после наших гастролей написали, что «Кричевского и Кобзона поддерживает еврейская мафия России». Мне было приятно, что меня поставили вместе с Кобзоном. Мне никто никогда не давал большую сумму денег со словами: «Распорядись ею для рекламы, чтобы стать весомей, чем ты есть». Когда я пришел на телевидение в Москве, чтобы показать клип, мне сказали, что начинать надо с 50 тысяч долларов за десять эфиров!.. Я посчитал: сколько же мне надо эти деньги отрабатывать! Смысл какой?
-- Вам приходилось отказываться в силу каких-то обстоятельств от крупной суммы денег?
-- Да. Это было связано с выборами. Я сказал, что буду выступать за одного человека, а мне предлагали выйти с концертами в поддержку его оппонента. Отказался по этическим, политическим, моральным соображениям.
-- Это Алина из Черновцов. Вы хорошо учились в школе?
-- Я не был круглым отличником, но у меня в аттестате всего две четверки. Не потому, что я такой умный или прилежный. Мои родители выбрали мудрую тактику: напугали службой в армии! Я отслужил только только после института, получив звание офицера. Вариант был один: поскольку с математикой я закончил в пятом классе, сказав: или математика, или я ухожу из школы, мне оставалось идти по пути семейного бизнеса -- в медицину. В мединститут даже по блату поступить было практически невозможно. Да еще с пятой графой. Но я боролся, и у меня получилось. А с математикой была такая штука. У нас в классе был один очень умный мальчик -- Миша Школьник. Еврейская голова. Он мог бы, наверное, стать Эйнштейном, даже внешне был на него похож. Я занимался борьбой, и у нас в классе была группа «борцов» -- школьных хулиганов. Мы вызывали Мишу и предупреждали: «Если сегодня плохо напишем контрольную, будем на тебе отрабатывать «мельницу». Он нас боялся, поэтому решал на контрольных пять-шесть вариантов. Миша за нас страдал, мы получали хорошие оценки, а он -- плохие. У него почерк был неразборчивый. Как-то нас вызвала преподавательница и говорит: «Я вас очень прошу: не трогайте Мишу, а мы не будем трогать вас. Все! Никто вас не будет спрашивать. Оставьте Мишу в покое, пусть мальчик занимается. А у вас по математике зеленый свет!» Она знала, что один из нас должен поступать в Инфиз, второй -- в университет, я -- в мединститут. И поэтому, почти не прикладывая усилий, мы получили свои четверки.
-- Это Сергей из Киева. Вы собираетесь и дальше жить за границей или вернетесь на Родину?
-- Это больше зависит от Родины, я достаточно много времени провожу здесь. Поэтому выбор, наверное, будет уже за моей дочкой. То, что сейчас происходит, меня устраивает. Если не будет хуже, буду жить здесь!
-- Какой у вас круг общения в Германии?
-- В Германии сегодня живут прибывшие отсюда евреи и так называемые «красные немцы». Для них мы все русские. Идешь по городу -- везде слышна русская речь. Как на Брайтон-Бич. Активно работают русские рестораны. Но со стороны властей -- не хочу никого обидеть! -- есть предвзятое отношение к русскоязычной эмиграции. Любой русский, не одевающийся не в секонд-хенде и ездящий на приличной машине, -- это уже мафия! И ничего с этим сделать нельзя!
-- Это Людмила Андреевна из Львова. Знаю, что вы закончили мединститут. Приходилось ли вам как врачу кого-нибудь вылечить?
-- После окончания института я год работал в диагностическом центре во Львове. Но уже будучи артистом, мне пришлось оказывать помощь во время приступа эпилепсии. Мы попали в пробку, поэтому на концерт решили добираться на метро. Только спустились под землю, вижу скопление людей возле молодой девушки. Пока мы ей оказывали помощь, зафиксировали язык, дождались «скорую», я опоздал на выступление. Еще был случай в поезде. У меня шрам над бровью. В наш поезд «Москва--Киев» въехал поезд «Москва--Хмельницкий». Погибло 18 человек. Мы ехали с гастролей с Урала. И я провалился, просто упал от усталости в поезде. Поезд еще с Киевского вокзала не тронулся, а я уже уснул. Проснулся -- крик, гвалт… Я -- в чем-то мокром. Оказалось, это моя кровь. Случилось это где-то между Брянском и Липецком. Глухое поле. Снег. Нет света. Бегут люди с фонарями: «В вагоне есть врачи?» Говорю: «Я -- врач!» Мы куда-то бежим, и вдруг женщина с фонарем на меня посветила и говорит: «Господи, да тебе самому врач нужен!» Я бежал в состоянии шока. И потерял сознание. Меня понесли назад. Долго не могли остановить кровь. Прилетели вертолеты. К нам зашли какие-то полупьяные местные фельдшера. В Брянске меня пытались снять с поезда, но я категорически отказался, понял, что такое брянская медицина. А в Киеве у меня -- никого. Жена, Анжела, в Германии. Я тогда сотрудничал с «Музыкальной биржей» в Киеве. Меня встретила их администратор, отвезла в больницу. В общем, началось. Я испытал шок: когда мы приехали в больницу скорой помощи, вышел хирург -- это был 96-й или 95-й год! -- и сказал: «Ниток нет. Почему вы нам их не привезли?» Я говорю: каких ниток? Оказывается, нечем зашивать. Тогда я подумал: «Неплохо, что в свое время уехал».
-- Что у вас за травма была?
-- По-медицински -- гематома… Я спал на нижней полке и головой вывалил дверь купе. Какова же сила удара! В этом поезде ехал Куклачев, у него кошки потом не могли работать от шока. У нас такая героическая проводница была, сама пострадала, но оказывала помощь людям!..
-- От травмы остался только шрам?
-- Немецкие врачи долго выравнивали его, так до конца и не выровняли. У меня висел такой ломоть… Был задет глаз. Нос вообще сорван. Но я попал к очень хорошему молодому доктору в Киеве. К сожалению, до сих пор и не знаю, как его зовут. Он был младше меня лет на десять. Хотел бы сказать ему огромное спасибо и с удовольствием пригласил бы на концерт. После того как меня не взяли в той больнице, мы поехали в другую. Я, как Чапаев, перебинтованный, в крови. Выдернул бабушку-санитарку, дал ей 20 долларов: «Мне нужен лучший врач! ЛУЧШИЙ!» Заводит меня в кабинет, смотрю: пацан! Я удивился: «Это лучший врач?» -- «Из тех, кто сейчас на смене, -- да. Вариантов нет». Единственная проблема: у него не было нормальных обезболивающих. Но он был гениальный! Молодой парень. Потом, когда меня врачи в Германии смотрели, сказали: молодец! В той ситуации ничего лучшего сделать было нельзя!
«Я непостоянно проживаю в Германии»
-- Добрый день. Гарик? Меня зовут Денис. Я из Киева. В «ФАКТАХ» написано, что вы являетесь гражданином Германии.
-- Это небольшая неточность. Я непостоянно проживаю в Германии. Это называется «с видом на постоянное место жительства». У меня есть такая возможность по срокам жизни там стать гражданином, но не делаю этого из патриотических побуждений.
-- А в каком городе вы живете?
-- Делю время между Ганновером и Киевом. С недавнего времени у меня в Киеве появилась квартира.
-- В «ФАКТАХ» писали, что вы выпустили восемь альбомов… А я насчитал всего семь: «Привокзальная», «Киевлянка», «Выходной», «Улицы нашего города», «Пальчики», «Свобода» и «Зима-лето».
-- Абсолютно верно! У вас нет альбома «В гостях и дома». Неудивительно: этот альбом выходил в Германии. Думаю, у пиратов он есть, но, в принципе, правообладателем этого альбома является немецкая фирма.
-- У вас бывают периоды, когда особенно, как говорят, прет?
-- Это происходит тогда, когда у меня вынужденный простой в гастролях, когда я отдыхаю или просто нет концертов. И… должно быть хорошее настроение. Я не отношусь к авторам, которые любят писать голодными. У меня, когда я голодный, мысль работает совершенно в другом направлении. Я должен быть сыт и в хорошем настроении. Тогда сажусь за инструмент…
-- И песни знают, когда у вас есть свободное время…
-- Они приходят, не нарушая графика.
-- Что любите из напитков?
-- Все, что горит, кроме 95-го бензина. В зависимости от закуски и настроения. Зимний вечер с картошечкой и селедочкой предполагает только водку. Немножко сальца. Водочка обязательно должна быть из холодильника, со слезо-о-ой, с густо-о-о-ой… И в то же время, когда я лечу в самолете, поел, мне надо просто добавить в кровь этанола, потому что стра-а-ашно. В этот момент я пью виски.
-- Бывает страшно?
-- Бывает. В связи с гастролями появилось чувство страха… Особенно взлет и посадка.
-- Вас беспокоит Елена Петровна из Одессы. Видела недавно ваше интервью по телевизору. Мне кажется, вам можно переходить к разговорному жанру. Вы так смешно иногда рассказываете…
-- Если бы не было Жванецкого на горизонте! Это такой тяжелый хлеб. НЕ позавидуешь! Особенно когда надо выступать в ресторане. Жизнь артиста -- это не только зрительный зал, а еще и -- заказники. Когда видишь известных артистов, гениальных комиков, которые должны развлекать торговцев нефтью… Кушающих… Это, конечно, тяжелый хлеб.
-- Одежду каких модельеров предпочитаете?
-- В свое время старался выбирать то, что модно. Сегодня покупаю независимо от того, кто вещь сделал, если она мне подходит. Могу одеться эклектично: джинсы, которые мне понравились, какой-то неизвестной фирмы, и в то же время какой-то именной, дорогой свитер. Но не потому, что там лейба, а потому, что он мне припал! У моей жены есть возможность покупать одежду в немецких магазинах. В прошлом году она в Киеве купила свитер, даже не посмотрев, кто изготовитель… А свитер оказался украинский! И ее до сих пор спрашивают, где она его достала.
-- Какие часы носите?
-- «Локман». Такая тенденция сейчас в моде. Их под джинсы надевают… Элтон Джон купил всю коллекцию этой фирмы. Они разные, разных цветов. Это несерьезные часы. Надеваются в основном под спортивную джинсовую одежду, как недельки… Вечером под костюм надевают другие. Но я их очень люблю. Они удобные. И точные.
Материл подготовлен Наталией ЗАЯЦ и Светланой ОЛЕФИР, «ФАКТЫ»