Но на столе генерала была еще и четвертая записка, написанная не им…
На днях по делу начальника черкасской областной милиции Олега Кочегарова, пытавшегося 4 марта застрелиться в собственном кабинете, были допрошены заместители госсекретаря МВД Украины, сообщил «ФАКТАМ» прокурор Черкасской области Александр Литвин. Уголовное дело, напомним, было возбуждено по факту доведения генерала до самоубийства. (Попытка покончить с собой была предпринята им спустя месяц после самоубийства в тех же Черкассах 37-летнего начальника одного из райотделов милиции подполковника Вячеслава Романовского, родственники которого публично обвинили в случившемся Кочегарова. Уголовное дело в связи со смертью В. Романовского было возбуждено по той же 120 статье Уголовного кодекса Украины -- «Доведение до самоубийства».
Как уже сообщалось, совершивший попытку самоубийства начальник УМВД Украины в Черкасской области оставил три записки. В одной из них он написал, что во всем виновата местная журналистка В. Васильченко, во второй -- упомянул бывшего начальника черкасского УБОП Валерия Дернового, который якобы метил на место Кочегарова, а в третьей -- обратился к сыну. В то же время в кабинете генерала была обнаружена еще одна, четвертая, записка (содержание ее пока не разглашают), написанная… не его рукой. Чьей, следствие не знает.
-- В связи с этим по делу Кочегарова, как и в расследовании обстоятельств смерти Романовского, назначены десятки экспертиз, которые будут проведены киевскими специалистами, -- сказал «ФАКТАМ» прокурор.
Фигурирующий в одной из записок полковник Валерий Дерновой, комментируя «ФАКТАМ» сложившуюся ситуацию, был немногословен: «Мне не известны причины, побудившие его (Кочегарова. -- Ред. ) так написать. С Романовским я был в хороших отношениях, но после того как он стал начальником Черкасского райотдела милиции, мы не встречались».
Между тем также упомянутая в записке генерала Валентина Васильченко считает все обвинения в свой адрес… провокацией местной милиции.
-- Об этом я сама хочу спросить у генерала, -- сказала она «ФАКТАМ». -- Слава Богу, что он не погиб и после выздоровления, надеюсь, сам обо всем расскажет. (После 12-часовой операции, проведенной немецкими врачами в одной из клиник Германии, состояние Кочегарова остается тяжелым, но не безнадежным. -- Ред. ).
-- Вы были лично знакомы с Кочегаровым?
-- Несколько раз я приходила к нему в УВД, но это было давно. А с 2000 года Кочегаров даже не упоминался в моих публикациях. В статьях, о которых он вспомнил в своей записке, говорилось о событиях в селе Христиновка, где милиционер, незаконно применив оружие, ранил подростка. Факты подтвердились прокурорской проверкой и решением суда (об этой истории В. Васильченко два года назад рассказывала в «ФАКТАХ». -- Ред. ). Так же было и с другими острыми публикациями, касавшимися, кстати, не только милиции. Говорят, что в последнее время генерал якобы искал со мной встречи, а я, мол, сама этого не захотела. На самом же деле мне об этом ничего не известно.
-- Как получилось, что именно вы стали официальным представителем семьи погибшего подполковника Вячеслава Романовского?
-- C Вячеславом я была знакома несколько лет. Когда мы познакомились, он руководил пресс-центром черкасского УБОП, а Валерий Дерновой, также упомянутый в записке Кочегарова, был его начальником. Я живу в пяти минутах ходьбы от УБОП, поэтому часто встречалась с Вячеславом на улице. Он всегда останавливался поговорить, спрашивал, нет ли чего-нибудь почитать интересного. Семью его я не знала, но сам Вячеслав казался мне порядочным и очень ответственным человеком. Именно поэтому на следующий же день после похорон я отправилась к Романовским, поговорила с родителями, женой, соседями и друзьями. Родственники сказали, что готовы отстаивать интересы семьи в суде, но где найти человека, который решился бы представлять их. Так я и стала официальным представителем семьи Романовских.
-- Жена Вячеслава Валя показала мне место, где произошла трагедия, -- продолжает В. Васильченко. -- По ее словам, Славу нашли сидящим на полу в ванной комнате со сжатыми в кулаки руками (В. Романовский покончил с собой, когда остался дома один. -- Ред. ). К его шее был привязан брючный ремень, второй конец которого был закреплен на змеевике полотенцесушителя. В спальне на стене темно-коричневым фломастером было написано: «% 90,2». И больше ничего. Никаких предсмертных записок семье или сослуживцам, зато кругом следы крови. Судя по ранам на голове и запястьях, Вячеслав сначала вскрыл себе вены, затем пытался застрелиться резиновой пулей. И только, когда понял, что эти раны несмертельные, выбрал третий способ… И все же обстоятельства его смерти выглядят настолько странно, что исключать другие версии, в том числе о насильственной смерти, нельзя. К примеру, говорят, что в крови Романовского обнаружили смертельную дозу алкоголя. Жена и родители Славы в это не верят. Они утверждают, что в графине со спиртным не хватало всего одной-двух рюмок. Можно поставить под сомнение и версию о том, что Романовский покончил с собой после того, как узнал о результатах медобследования, которое выявило его непригодность к дальнейшей службе. Да, он хотел уйти с должности начальника Черкасского райотдела милиции, но не для того чтобы продолжить службу в милиции -- его пригласили на работу в очень известный банк, и та медсправка к его планам работы там не имела никакого отношения. Валентина Романовская вспоминала, что незадолго до смерти муж часто читал Уголовный кодекс и рассказывал о том, сколько ему дадут за исчезновение из РОВД восьми уголовных дел. Оказывается, по словам жены, когда в прошлом году Вячеслава назначили на должность начальника райотдела милиции, этих уголовных дел там уже не было, но тогда он об этом почему-то умолчал, а вскоре с него же эти уголовные дела и спросили…
Об этом и многом другом написано в письме на имя Генерального прокурора Украины, министра внутренних дел и прокурора Черкасской области, в котором родители и жена Романовского изложили свою версию гибели Вячеслава. По их мнению, вина за происшедшее лежит только на генерале Кочегарове. Ознакомившись с этим письмом, областной прокурор Александр Литвин возбудил уголовное дело по статье Уголовного кодекса о доведении до самоубийства.
-- На следующий день я приехала в Киев для участия в пикете матерей, чьи сыновья стали жертвами армейского беспредела, -- вспоминает Валентина Васильченко. -- Находясь под стенами Генпрокуратуры, я, конечно же, воспользовалась случаем и передала письмо Романовских Генеральному прокурору Украины Святославу Пискуну. Собственно, это и все, что я успела сделать в деле Романовского. Теперь вы понимаете, почему известие о том, что Кочегаров якобы упомянул мою фамилию в своей записке, меня так шокировало. Почему ее содержание обнародовали, назвали мою фамилию, даже не поставив меня в известность? Ведь, хоть уголовное дело возбуждено по факту, многие уже сейчас считают меня виновной.
-- Вы будете как-то реагировать на обвинения в свой адрес?
-- В последнее время чиновники часто сравнивают средства массовой информации с оружием массового поражения, повторяя при этом избитую фразу: убить, мол, можно и словом. Какое слово имеется в виду? Может быть, слова статьи девятой Закона Украины «Об информации», где сказано о праве любого гражданина на ее получение?.. Публикуя в газете результаты своих журналистских расследований, я не ставлю перед собой цели огульно обвинить кого-то. Я информирую читателей о том или ином случае, стараясь заставить их сопереживать вместе с героями моих публикаций.
Недавно прочла интервью заместителя начальника нашего областного управления по работе с кадрами полковника Андрея Рогульского. Он заявил, что Кочегаров просто не хотел обращаться в суд о защите чести и достоинства. Интересно, почему? Со мной многие судились, даже прокурор Черкасс. И меньше миллиона ни разу не требовали. Правда, ни разу эти суды истцы не выиграли. Несмотря на это, по городу уже поползли различные слухи и домыслы. Как верующему человеку мне очень тяжело это переживать. Я чувствую себя «персоной нон грата», поскольку даже центральная пресса набросилась на меня с обвинениями в односторонности, предвзятости и т. д. , даже не потрудившись выслушать при этом мою точку зрения.
-- Сразу после попытки самоубийства Кочегарова вы заявили, что опасаетесь за свою жизнь. Это заявление вызвано конкретной угрозой?
-- Несколько лет назад на меня уже было совершено нападение. Нападавшие были вооружены деревянными досками, и только чудо спасло меня от смерти. Преступников, кстати, так и не нашли. Преследовали и героев моих публикаций. Бизнесмену из Христиновки, о котором я писала, под дверь поставили гроб и венки. От его имени я обратилась за помощью к генералу Кочегарову. Милиция увезла гроб и венки, но через несколько дней на бизнесмена было совершено покушение, ему проломили голову… После попытки Кочегарова наложить на себя руки, неизвестные подожгли могилу Романовского, разбросали венки. Кому, по-вашему, подавался этот знак?..
В беседе с корреспондентом «ФАКТОВ» прокурор Черкасской области Александр Литвин подтвердил, что острые публикации местных журналистов, в том числе материалы В. Васильченко, в ходе дальнейших прокурорских проверок не раз находили подтверждение, о чем он лично говорил на пресс-конференциях. Но в случившемся с Кочегаровым лично А. Литвин ее не обвинял, хотя, конечно же, журналистке придется давать показания по этому делу. Прокурор также сообщил, что в Черкасском райотделе милиции, которым ранее руководил погибший Романовский, проходит проверка регистрации заявлений, сообщений о преступлениях, а также материалов уголовных дел. Однако информация родственников Романовского (они, по словам прокурора, несмотря ни на какие уговоры, к следователю не являются) о якобы пропавших там восьми уголовных делах подтверждения пока не нашла.
P. S. Похоже, что без объяснений самого генерала Кочегарова распутать этот клубок отношений все-таки не удастся. Дай Бог ему здоровья.