На последнем чемпионате Европы по пауэрлифтингу она завоевала золотую медаль
Большой зал спортивного комплекса, расположенного в словацком городке Пиштани, в 70 километрах от Братиславы, все семь дней чемпионата был забит до отказа. Люди приходили смотреть именно на нее -- маленькую украиночку, которая, словно играясь, бьет европейские и мировые рекорды по поднятию тяжестей. Лиде дарили цветы, просили автографы, но она, как могла, пыталась скрыться от этого восторженного внимания. Лидия Соловьева, вот уже два года не уступающая никому высшую ступеньку в европейском рейтинге среди сильнейших спортсменов-паралимпийцев, совершенно равнодушна к славе. Все, чего добилась в жизни и в спорте эта светловолосая симпатичная девушка, делается ради одного: доказать самой себе, что рост в жизни -- не главное. Удивительная целеустремленность, упорство и совсем не девичий характер 25-летней жительницы Днепропетровска принесли ей славу самой сильной девушки Европы и одной из сильнейших штангисток мира. Был бы жив папа, считает она, он бы порадовался. А больше у нее, по сути, и нет никого из родных…
В семье Соловьевых Лида была уже третьей дочкой, а супруги хотели мальчика. Впрочем, к решению сдать ребенка в Дом малютки их, скорее всего, подтолкнуло вовсе не это, а неизлечимая болезнь, с которой родилась девочка. Диагноз -- хондродистрофия -- был как приговор: ребенок на всю жизнь останется маленького роста, и еще хорошо, если сможет ходить. До девяти лет Лида жила в детском доме, а потом ее перевели в Криворожскую школу-интернат. С тремя годами, проведенными в Кривом Роге, у нее связано главное в жизни воспоминание: сюда к Лиде приехал папа, привез гостинцы и провел с ней почти целый день, расспрашивая о жизни, дочкиных увлечениях и проблемах. Она его запомнила не очень молодым и усталым. Узнала, что в семье Соловьевых все-таки появился сын, но никого из своей родни с тех пор так больше и не увидела. Впрочем, папа остался для нее на всю жизнь самым родным и любимым человеком: ведь однажды он вспомнил о ее существовании и привез своей маленькой дочке кулек конфет -- на зависть всем детдомовцам. Через много лет, уже вернувшись в Днепропетровск, она узнала, что отец давно умер. Нашла его могилу на Краснопольском кладбище и теперь, возвращаясь с соревнований домой с очередной победой, едет к папе -- «показать медали»… Попыток разыскать маму, брата и сестер Лида даже не предпринимала.
Получив на Паралимпийских играх в Сиднее «серебро» и денежный приз, она решила купить себе небольшую квартиру в районе «Южмаша». На этом заводе всю жизнь проработал отец, а неподалеку находится интернат, в котором девочка провела восемь лет жизни. Может быть, она искала жилье по соседству с тем адресом, который оставил ей когда-то папа и откуда ей так и не пришло ни одного письма. «Проживу без них», -- твердила она себе. Но, думаю, где-то в глубине души все же надеялась, что однажды вечером позвонят в дверь и она увидит на пороге маму, которую даже не знает в лицо.
Днепропетровский интернат для детей-инвалидов, расположенный по улице Каверина, рассчитан на ребятишек с самыми тяжелыми поражениями опорно-двигательной системы. Старинный мрачный дом рядом с Свято-Тихвинским женским монастырем внутри светлый и уютный. Застеленные мягкими коврами игровые комнаты, спальни с веселыми яркими покрывалами должны были, по мнению тогдашнего директора Владимира Ивановича Тригуба, дать детям полное ощущение семейного уюта. Умел он и побаловать питомцев разной вкуснятиной (»бывало, мы бутерброды с черной икрой друг в друга бросали», -- вспоминала Лида), и прощать многочисленные шалости, и потакать капризам (принесенную кем-нибудь из детей бездомную кошку здесь не выбрасывали, а ставили «на довольствие» с условием, что ребенок будет сам ухаживать за четверолапым другом). Но, несмотря на столь теплую атмосферу, малышке Лиде все же немало доставалось тумаков и обид от ребят. Она любила именно мальчишечьи игры, куда девчонку, да еще такую крошечную, принимать никак не хотели. Свое право на «мужскую» компанию Лида таки завоевала, обратив однажды в бегство признанного драчуна. Но о том, чтобы всерьез заняться спортом, у нее и мыслей не было. Какой там спорт, если тренажерный зал, заполненный всевозможными снарядами, наводил на нее страх: на велотренажере она до педалей не достает, а по бегущей дорожке куда уж ей на больных искривленных ножках…
В 1990 году девочку положили на обследование в НИИ медико-социальных проблем инвалидности, и с помощью аппарата Илизарова, который она проносила больше года, 12-летней Лиде выровняли и чуточку удлинили ноги.
Пожалуй, именно в это время, пока она передвигалась с помощью маленьких костылей, девочка почувствовала, что руки-то у нее сильнее, чем пронизанные металлическими спицами ноги.
После интерната всех его воспитанников распределили по специальным ПТУ для инвалидов. Лида Соловьева попала в Луганское училище, которое давало девушкам профессию швеи. Ей оставалось доучиться каких-то полгода, когда в ПТУ пришла разнарядка подобрать ребят для соревнований по пауэрлифтингу (выжимание штанги в положении лежа). Учитель физкультуры Лилия Васильевна Гинкул построила девочек возле снаряда. Но поставленный на нем вес -- 50 килограммов -- никому не давался. Скептически оглядев малышку Лиду, в которой роста «метр двадцать с кепкой», Лилия Васильевна кивнула: «Теперь ты попробуй… » Удобно устроившись на скамье, та буквально подбросила тяжелую штангу вверх. Добавили с каждой стороны еще по два килограмма -- она опять легко взметнула снаряд. Лилия Васильевна рискнула утяжелить штангу еще на три килограмма. И с этим весом малышка справилась!
По меркам инвалидного спорта, 57 килограммов в ее весовой категории приравнивались к норме мастера спорта. Она одолела этот рубеж не только без изнурительных тренировок, но и вообще без какой бы то ни было подготовки! Не удивительно, что уже через несколько месяцев 22-летняя Лида вошла в состав сборной Украины по пауэрлифтингу среди спортсменов-инвалидов и поехала в 1999 году на чемпионат Европы в Будапешт. В ее весовой категории европейским рекордом были 65 килограммов на штанге. Лида подняла 70! И стала новой чемпионкой Европы.
Самая сильная в Украине команда и самая лучшая спортивная база «Инваспорта» была тогда в родном ее Днепропетровске. Сюда и пригласили Соловьеву жить и тренироваться. Днепропетровская ассоциация физкультуры и спорта «Оптимист» и областной центр «Инваспорта» взяли над новенькой шефство: Лиду поселили в общежитие машиностроительного завода, определили в вечернюю школу: получай аттестат и будешь учиться дальше. Президент Национального паралимпийского комитета Украины Валерий Сушкевич, с которым она познакомилась еще в 1999 году на первых своих соревнованиях в Ровно, взял Лиду в штат «Инваспорта», а позднее выхлопотал для нее президентскую пенсию -- «за особые заслуги в паралимпийском движении» -- 392 гривни.
Жизнь ее расписана сегодня по минутам: к 8 утра Лида мчится на занятия в институт (за три года учебы самая маленькая студентка не получила ни одной тройки), потом тренировки на кафедре тяжелой атлетики --гантели, тренажеры, штанга.
-- Лида -- это настоящий алмаз, в котором с каждым годом все больше проступает бриллиантовых граней, -- рассказывает ее тренер Александр Алферов. -- Когда я пришел в команду инвалидов, казалось, с ними будет гораздо труднее работать, чем со здоровыми. А получилось наоборот. Они не нуждаются в жалости: там, где здоровый человек в 99 процентах остановится, инвалид перешагнет через любую преграду. Лида не просто понимает, чего хочет от нее тренер, мне кажется, она предвосхищает мои советы и рекомендации. За три года эта малышка взлетела в спорте до таких вершин, к которым здоровым людям нужно идти десятилетиями.
Пауэрлифтинг (что в переводе означает «сила подъема») -- такой вид спорта, в котором от рекорда к рекорду спортсмены движутся небольшими шагами, наращивая вес по килограмму. Лида Соловьева за свою в общем-то короткую спортивную карьеру буквально перепрыгнула через 30-килограммовую отметку. На VI Чемпионате Европы по пауэрлифтингу в словацком городе Пиштани она выжала штангу весом уже 100 килограммов (личное достижение -- 103 кг) и установила три европейских рекорда, завоевав для команды путевку на Паралимпийские игры в Грецию.
Небольшая двухкомнатная хрущевка на первом этаже старой пятиэтажки, которую Лида сама себе купила на заработанные в Сиднее деньги, кажется ей сказочным дворцом, лучше которого просто не бывает. Она может теперь пригласить и подружек, приезжающих со всей Украины на сборы, и приблудную кошку Анфису, диктующую хозяйке свои условия проживания.
-- У нас с Анфисой бои без правил, -- смеется Лида, -- а вообще -- она очень добрая, и я теперь знаю, что меня всегда кто-то ждет.
Когда выпадает свободная минута, Лида заходит в интернат, в котором выросла. И хотя там уже нет любимого директора и дети все новые, малыши ее знают и ждут.
-- Может быть, к ним тоже никто не ходит? -- объясняет она эти визиты. -- Вот я и навещаю, просто играю с ними, разговариваю. Если бы вы знали, как они рады.
Лида считает себя человеком вполне счастливым и обеспеченным. Хотя, к примеру, за три европейских рекорда, установленных в Словакии, ей, по словам тренера, после вычета всех налогов положено чуть больше тысячи гривен. Попытки связаться со спортсменкой по телефону после ее возвращения из Словакии, успеха не принесли.
-- У нее аппарат отключен за неуплату, -- объяснил тренер. -- А деньги мы, наверное, только в сентябре получим…
Дождалась, наконец, Лида и заветного звонка в дверь. Открыла -- на пороге пожилая женщина лет шестидесяти. «Ты -- Соловьева? -- спросила. -- Я твоя мать».
Узнав через горсправку адрес дочери, она пришла… попросить денег.
-- Говорят, ты, Лида, человек обеспеченный? Могла бы и родным помочь.
-- У меня нет денег, -- растерялась девушка.
Пожав плечами, мама удалилась, не оставив камня на камне от детских надежд и фантазий. Может быть, девушка и плакала после встречи с мамой, обняв непослушную Анфиску, но об этом никто никогда не узнает. Потому что Лида не привыкла жаловаться.