Любовь следователя и подследственного -- особо опасного рецидивиста увенчалась семейным союзом
Более трех лет назад, 13 августа 1999 года, «ФАКТЫ» рассказали необычную историю: «Расследуя уголовное дело, сотрудница милиции… полюбила своего подследственного -- квартирного вора». Подзаголовок той публикации гласил: «Он отвечал ей взаимностью. Потеряв голову, молодая следователь вывозила своего возлюбленного на свидания прямо из СИЗО. А он… предал любимую женщину, бежав из-под стражи».
Журналисты достаточно подробно описали вспыхнувший между двумя молодыми людьми «тюремный роман», который перерос по вине «героя-любовника» в настоящую драму…
У этой истории есть вполне конкретное продолжение.
Поскольку даже постоянные наши читатели не могут годами удерживать в памяти содержание самых резонансных газетных материалов, вкратце напомним содержание публикации о перипетиях «тюремного романа».
Екатерина, выпускница факультета романо-германской филологии, найти работу по своей специальности не смогла и устроилась в органы внутренних дел. Дослужилась до старшего лейтенанта, получила второе высшее образование, закончив школу милиции. В августе 1998 года ей поручили расследовать уголовное дело Виталия Мореца, совершившего множество квартирных краж. Во время следствия Катя влюбилась в этого вора, а он объяснился ей в любви. Не сумев совладать со своими чувствами, следователь пошла на должностное преступление: тайком вывозила Виталия из СИЗО на свидания. Во время одной из таких встреч, в марте 1999 года, он совершил побег. Пока рецидивиста искала милиция, следователя поместили в СИЗО, где она пробыла 15 суток. Мать Екатерины, онкологическая больная, умерла через 12 дней после возвращения дочери домой. Девушке, оставшейся без работы и средств к существованию, светило от 5 до 15 лет лишения свободы.
«А еще она надеется на то, что со временем ей удастся навестить Виталия в лагере и… расписаться с ним», -- так заканчивалась публикация в «ФАКТАХ» от 13 августа 1999 года.
… Я вновь у знакомого порога, звоню в дверь однокомнатной «хрущевки». Отворяет Катюша, слегка оторопевшая от неожиданности. «Журналисты -- хуже незваных гостей», -- шучу, раздеваясь в прихожей. Заодно интересуюсь у хозяйки:
-- Как дела?
-- Отлично! Задуманное осуществилось! -- рапортует Катя, не скрывая переполняющей ее радости. -- Недавно годовщину отмечали…
-- Поздравляю, а какую именно?
-- Нашей свадьбы.
-- ?!
-- Нашей, с Виталиком.
-- Он уже на свободе?
-- Если бы! Мы -- это я и Елена Александровна, его мама, моя свекровь…
Двадцать первого декабря 1999 года Малиновский районный суд Одессы вынес приговор по делу бывшего старшего лейтенанта милиции Екатерины, определив ей меру наказания в виде трех лет лишения свободы условно. Радости было! Пожалуй, Катя не столько боялась тюрьмы, сколько опасалась не поспеть к намеченной дате. Оказывается, они с Виталием уже договорились о дне свадьбы -- под Старый Новый год…
-- После побега Виталика и всех сопутствовавших трагедий впервые увидела его в суде летом 1999-го, -- рассказывает Катя. -- Вначале он боялся со мной заговорить, только смотрел. А я была загорелая, при макияже! (Досудебное расследование по уголовному делу, заведенному на нашу героиню, было завершено, материалы направлены в суд Малиновского района, который переезжал в новое помещение, поэтому слушание откладывалось. -- Авт. ). Потом решился спросить о чем-то банальном: «Катя, ты на пляж ходишь?». Я в ответ: «А что, не видно?» -- «А с кем ты ходишь?»… Слово за слово -- разговорились, даже смеяться начали… Когда его уже в «воронок» сажали, я не выдержала: «Тебе грозит от трех до десяти, а мне от пяти до пятнадцати!» Какие-то мужчины, стоявшие рядом, посмотрели на меня, как на душевнобольную… Виталик попросил, чтобы я написала письмо. Я написала все, что думала. Он понял, что я его простила, обрадовался, прислал ответ. Просил прощения за побег…
Потом вместе с мамой Виталия Катя поехала на краткосрочное свидание с ним, в Ровенскую область. Тогда и решили расписаться, причем уже в следующий приезд, когда будет длительная (аж трое суток!) встреча.
-- Как сейчас помню, -- продолжает свой рассказ Катя, -- еще летом, сразу после приговора суда, я видела сон: мы с будущей свекровью приезжаем к Виталику в колонию. Зона была во сне точно такой, как в действительности: все аккуратно, люди -- добрые, вежливые, приветливые. Даже расположение помещений, КПП -- один к одному… Три года назад, седьмого декабря 1999 года, в день Святой Екатерины (накануне Катиного дня рождения. -- Авт. ) мы с Виталиком приняли решение расписаться. Только тогда планировали иначе: дожидаемся приговора суда, который определит ему срок, затем я увольняюсь с работы и мы создаем семью. А получилось, что для регистрации брака необходим был приговор суда не только по делу Виталика, а и по моему, находившемуся тогда еще на стадии судебного слушания. Две недели спустя суд вынес приговор, не нарушив тем самым наши планы. В январе 2000 года приехали в Городище (именно в этом населенном пункте Ровенской области располагается та самая колония N 96, в которой отбывает срок Виталий. -- Авт. ), и все необходимые документы были у нас на руках. Тринадцатого января наш брак зарегистрировали. Оформлявшая документы представитель сельсовета поинтересовалась: «Это о вас в «ФАКТАХ» писали?» Свадьбы не было. Ни фаты, ни белого платья. Какая в тюрьме свадьба?! Правда, Виталька вырядился: черные брюки, рубашка в блестках… Такой красивый был! Могу сказать определенно: наш брак -- по любви, поэтому все будет у нас хорошо. Убедилась: если женщина знает, чего хочет, то обязательно добьется этого. А я знаю, чего хочу.
Никогда не забуду нашу первую брачную ночь. Провели ее с комфортом, нам выделили номер в ведомственной гостинице, прямо в зоне -- с горячей водой, которая дома, в Одессе, бывает лишь по большим праздникам. Утром муж подал мне завтрак в постель. Готовит он лучше, чем я. Рай продолжался целых шесть дней -- объединили два свидания в одно.
-- Виталий в колонии трудится станочником, ему начисляют деньги. Небольшие, конечно (часть заработка высчитывают в счет погашения причиненного материального ущерба -- порядка ста тысяч гривен). Тюремную гостиницу на время наших свиданий -- 72 гривни за три дня -- оплачивает сам. А еще он учится, уже разбирается в чертежах. Говорит, что может сделать любой ремонт. Он на хорошем счету. Получил много поощрений, хотя заслужить их в колонии очень тяжело -- дополнительное свидание, посылку. Очень надеется на досрочное освобождение. Согласно новому УК Украины, ему положено не более шести лет. Значит, осталось еще полтора года, должен освободиться в 2004-м…
Виталий обещает жене, что больше никогда не нарушит закон. Говорит, мол, лучше существовать на 200 гривен, но жить нормально и спокойно. В свое время он, кстати, заявлял: мол, чем садиться очередной раз за решетку -- лучше пусть расстреляют. Когда признавался в любви, Катя спросила: «Каким ты видишь свое будущее, опять будешь воровать?» Он ответил: «Отсижу и начну жизнь сначала… ».
На свидания Катерина ездит раз в три месяца. «Когда Виталий выйдет, мы обязательно обвенчаемся», -- говорит она.
А пока у Кати -- обычные трудовые будни, по выходным встречается с подругами, свекровью. Два высших образования остались «за бортом»: после судебного вердикта устроилась продавцом в гастрономе.
-- Меня вполне устраивает работа, я ожила, даже чувство юмора вернулось, -- улыбается Катя. -- Тем более, что у нас в магазине не одна я такая образованная. В колбасном отделе Ира работает, она закончила консерваторию. Я ей на кассе повесила объявление: «Обучаю игре на баяне». Полдня висело. Меня распирало от смеха -- многие подходили, интересовались: сколько, мол, урок стоит. А однажды на банки с красной и черной икрой повесила табличку: «Яйца рыбьи. Один десяток -- 2 гривни 20 копеек».
-- Бывшую работу вспоминаете?
-- Многие сотрудники меня поддержали. До сих пор говорят, что Кати им не хватает. Вспоминают, как вечно в милиции всех веселила, смешила. Особенно, под вечер, когда «крыша ехала» от проблем… Выйдя из СИЗО, отправилась в райотдел -- забрать свои вещи. Подруги сбежались: «Ты так хорошо выглядишь! Такая отдохнувшая, цветущая… » А я в ответ: «Когда отпускали, подумала: не рановато ли, я еще не выспалась, понежиться под горячей водичкой всласть не успела… » Сокамерница попалась -- настоящая одесситка, из своих пятидесяти двадцать лет проработала в торговле, в овощном магазине. Соседствовали с нами и директриса пионерского лагеря, и сотрудница банка. Было даже весело, анекдоты рассказывали, истории. Остальное время я постоянно спала (много лет Катя практически не отдыхала, ухаживая за онкобольной матерью. -- Авт. ). Ложилась в десять вечера, книгу держала перед глазами, так с ней и засыпала. Соседка думала, что я читаю и продолжала беседу. А когда она забирала книгу, я даже не чувствовала, продолжала спать. Помню, жара в камере стояла дикая. Однажды ночью сквозь сон показалось, что сильный ветер из окна дует, все сметает. Вскочила в каком-то трансе, закрыла форточку. Легла -- и снова «вырубилась». Лишь утром подумала: откуда в камере ветер за кучей решеток?.. Когда посадили в СИЗО, за окном снежок еще лежал, а выпустили -- солнышко светит вовсю, травка выросла. Вышла за огромные ворота в зимнем пальто. В кармане -- ни копейки. Слава Богу, добираться было относительно недалеко.
-- Новая работа нравится мне гораздо больше, -- говорит Катя. -- Высыпаюсь, нормально питаюсь. В магазине редко случаются неприятности, главное -- не ошибиться в расчетах. Прихожу на работу не только в свою смену, а и помогаю вечером итог подвести. Воспоминания о милиции у меня сопряжены лишь с постоянным чувством голода и отсутствием денег. Бежишь в столовую, по дороге у дежурного гривню одолжишь, а там полакомиться можно… борщом за 80 копеек и хлебом бесплатным. Мы тогда дружили с Людмилой, подполковником милиции. Работники столовой узрели офицерские погоны и давай однажды упрашивать: «Возьмите шашлыки, окорочка чудесные есть… » Откуда им было знать, что у подполковника милиции имеется лишь одна(!) гривня, зажатая в кулачке! Участковые, ребята из патрульно-постовой службы сигареты «стреляют», расплатиться в магазине не могут -- денег не хватает. Разве это жизнь?!
Помню, в 1997-м у меня зарплата 250 гривен была, то есть, 125 долларов по тогдашнему курсу, -- откровенничает Катерина. -- Маме назначали химиотерапию, и половина денег сразу уходила. Но ничего, хватало. Потом срезали зарплату до 150 гривен. От химиотерапии пришлось отказаться… Еле сводили концы с концами. После инфляции в августе 1998 года нам вернули первоначальные оклады, но это уже было 50 долларов. За декабрь и январь зарплату вообще не выплатили. На 8 Марта женщины просили хотя бы по пять гривен, на хлеб. Зато в 2000-м получила эти 500 гривен… посудой. Многие из органов уходят, не выдерживают. Мне еще повезло, что квартира есть, а ведь в милиции работают много ребят из области. Им приходится жилье снимать. Кроме того, что тяжело материально, угнетает моральная обстановка: все время сталкиваешься с горем -- обвиняемых, потерпевших.
Но в милиции я прошла хорошую школу жизни, насмотрелась, как люди лгут без зазрения совести, -- говорит Катерина. -- Причем, зачастую обманывают не уголовники, а добропорядочные граждане -- потерпевшие и свидетели. Например, когда семейные разборки: муж с женой квартиру, дачу поделить не могут -- и давай лить грязь друг на друга, представлять липовые справки о нанесении телесных повреждений. Личной жизни у меня не было никакой, за работой света белого не видела. В милицию уходишь, как в монастырь: с утра до вечера. Я рядом с райотделом жила, все праздники и выходные приходилось работать, коллеги называли меня палочкой-выручалочкой.
Стала работать в гастрономе, жили на мою зарплату и дедушкину пенсию, которую привозила из России сразу за несколько месяцев. Когда дедушка Ваня, ветеран войны, сильно заболел, пришлось уволиться, чтобы присматривать за ним. Минувшей осенью дедушка умер, на 88-м году жизни. Сейчас работаю в другом магазине. Без дедушки плохо, но нынешняя моя зарплата позволяет сводить концы с концами. Если, конечно, не покупать золото, дубленки, другие дорогостоящие штучки. Но я человек не привередливый, главное, чтобы на кусок хлеба хватало. Да еще, чтобы рядом кто-то родной был. Пока же остается жить надеждой…
Катя грустно глядит на фотографии, перелистывает альбом: «Вот и без Марсика (любимый кот. -- Авт. ) осталась, умер в минувшем декабре… Лишилась всех своих мужчин…
-- У Виталика в тюрьме есть кошка, Леся. Он просит, чтобы я ее забрала домой… Родила бы с радостью, но в наше время это дорогое удовольствие, -- несколько сумбурно излагает Катерина наболевшее.
Катя поглаживает серебряную обручалку. Говорит, мол, нравится именно серебро, а золотое кольцо носит только одно, подаренное свекровью в день бракосочетания. Она часто бывает в гостях у Елены Александровны, которая относится к невестке, как к родной дочери. Надеется, что сын наконец-то нашел свое счастье и теперь образумится. Недавно вместе ездили к предсказательнице, которая поведала, что сидеть Виталию осталось недолго, а потом они вместе с Катей будут жить в частном доме, в другом городе.
-- Дедушка оставил мне домик в Брянске, -- объясняет Катя. -- Возможно, именно его и «узрела» ясновидящая.
-- Как сейчас, по прошествии времени, оцениваете все, что с вами произошло за последние годы?
-- Отношения с Виталиком я не могу назвать любовью с первого взгляда. Постепенно, когда долго общаешься с человеком, возникают какие-то чувства: неприязнь или, напротив, дружба, симпатия. Пока шло следствие, мы понравились друг другу, но никаких серьезных чувств не испытывали. Я дала ему свой адрес, разрешила писать. Любовь вспыхнула потом. Месяц Виталий скрывал свои чувства. А потом вдруг пришло первое письмо. Он стеснялся признаться мне в любви не только воочию, а даже письменно. Открылся в песне, прозвучавшей по радио: заказал «Котенка» Игоря Николаева, но прозвучала другая -- «Я хочу быть с тобой». Виталий вообще фантазер, романтик. Большой любитель музыки, у него даже кличка соответствующая -- Моцарт, созвучно его фамилии -- Морец.
Выросший на одесской Молдаванке, 32-летний Виталий -- прямая противоположность Кате, своей ровеснице. Любитель острых ощущений, он направил свою энергию не в экстремальный спорт (не на покорение Тибета, как шутит Катя), а освоил редкую воровскую специализацию -- «высотник». Пригодились навыки, полученные в спортивной школе, где он занимался гимнастикой.
-- Отец Виталика умер, когда он был еще совсем маленьким, -- продолжает Катя. -- Мать вышла замуж вторично, но неудачно. Хотя и родила Наташу, младшую сестренку, брак распался. Елена Александровна самостоятельно ставила детей на ноги: работала на износ, совершала челночные поездки в Польшу. Не мудрено, что где-то недоглядела -- подростком Виталик связался с нехорошей компанией.
… Выяснилось, что сбежал он из общежития, чтобы помочь моей смертельно больной маме, -- говорит Катерина. -- Знал, что медсестра, делавшая ей уколы, сказала: «Если бы у вас было больше денег на лекарства, мама прожила бы еще года два». В тот злополучный вечер Виталий ушел со свидания, чтобы достать деньги -- хотел забрать долг у своего знакомого. А тот не только не отдал деньги, но и сдал «навязчивого кредитора» милиции. Когда возила Виталика в общежитие, к его маме, даже представить себе не могла, что совершаю должностное преступление. Знала его много месяцев, не думала, что может сотворить такое. Хотелось быть с ним рядом. Настоящая любовь не знает никаких правил…
В том, что любви с первого взгляда между ними не было, убежден и Катин муж.
-- Как-то пришла мать, принесла мне в милицию передачу. Увидела Катю, которая что-то в это время печатала на машинке, и сказала: «Тебе бы такую жену… ». Это меня подтолкнуло написать Кате письмо, -- говорит Виталий. -- Даже не надеялся, что она ответит -- жених-то я малоперспективный. И все же у меня не было корыстных мотивов. Верю, что жена дождется меня, мы начнем новую жизнь и, даст Бог, доживем вместе до глубокой старости.
-- Я радовалась, что могу видеть Виталия в домашних условиях. Но в тоже время беспокоилась за Катерину. Понимала, что ей попадет, если узнают куда возила арестованного, -- говорит мать Виталия Елена Александровна. -- Они сидели обнявшись и восторженно смотрели друг на друга. Я поняла: это -- настоящее чувство. Через неделю Катя позвонила и сказала, что они отправляются на очередной следственный эксперимент, а потом заедут ко мне. Я им выделила комнату для свиданий… Когда он сбежал, не знаю даже, за кого больше переживала: за Виталия, который был объявлен во всеукраинский розыск, и с ним могло случиться что угодно, или за Катю. Она очень хороший человек. Я сразу поверила, что они любят друг друга…