Фильм «Такая она, игра», 25 лет назад снятый ко дню рождения знаменитого тренера, был закуплен 33 странами мира
Создатели кинокартины «Такая она, игра» -- молодые режиссеры Николай Малецкий и Владимир Попков -- спешили сдать фильм ко дню рождения своего кумира. Удалось. Несмотря на всяческие преграды, субъективизм спортивного начальства, перестраховку чиновников от кино. Сегодня один из режиссеров, теперь уже москвич Николай Малецкий поделился с «ФАКТАМИ» «незабываемым».
-- Николай Леонидович, ваше появление в Киеве связано с юбилеем картины?
-- Я очень удивился, узнав, что ни киевское телевидение, ни пресса даже не вспомнили об этом фильме! Год-то 2002-й какой был! Мы потеряли не только выдающегося тренера, новатора и теоретика футбола, мы потеряли потрясающе интересного человека. «Опустела без тебя Земля… » -- это и о нем. В Москве вспомнили о нашей работе именно в связи с личностью Лобановского -- все каналы крутили с повторами первый и единственный пока фильм, где сделана попытка запечатлеть живой образ этого человека. Мне кажется, сейчас -- спустя четверть века -- каждому из нас дороги любые свидетельства жизни (пусть даже художественно осмысленные) кумира миллионов.
-- У кого возникла идея создания фильма?
-- У Щербицкого! Хотя она носилась в воздухе. В середине 70-х годов киевское «Динамо» совершило стремительный взлет к вершинам мирового футбола, первым из советских клубов завоевав Кубок кубков и Суперкубок. Все болельщики, да и неболельщики были в состоянии эйфории. Вот на этой волне и произошла наша «конфиденциальная» встреча с председателем Госкино УССР Василием Большаком. Диалог был афористичным. Он: «Хлопцi, любите Лобановського?» Мы, как голодные волки, сверкнули очами и задохнулись. Он: «Не тiльки ви його любите! Є ще одна людина… » Мы: «Знаем!» Он: «Ви розумiєте, як це вiдповiдально?» «Мы готовы!» -- ответили мы в один голос, ошалев от собственной значимости. «Сiдайте i давайте конкретно розберемося: що, як i до чого… »
Вопрос вопросов: кто будет играть Лобановского? На нас обрушились десятки предложений. Мы же решили снимать тонкого и выразительного актера театра имени Ивана Франко -- Степана Олексенко. В фильме надо было показать научный подход к игре, новую методику тренировок, которую применили Лобановский и Базилевич. Ведь то, что происходило в киевском «Динамо» в 1974--1975 годах, было одним из самых серьезных экспериментов в отечественном и мировом футболе -- перестройка в самой организации футбольного дела. А всякая перестройка требует новых героев. Нужны были и новые лица на экране. Степу Олексенко мы знали очень хорошо. Это образованный, интеллигентный человек. Именно таким виделся нам тренер Бушуев, прототипом которого стал Лобановский.
-- Но я слышала, что эта кандидатура не устраивала Госкино Союза. Почему?
-- Чиновникам казалось, что в Олексенко нет упрямства Лобановского, что он слишком мягок, к нему трудно приклеить ярлык «неудобного человека», который был у Валерия Васильевича. В Госкино хотели в этой роли видеть кого-нибудь из популярных в то время актеров. Пришлось показать оппонентам «Гамлета» Козинцева, где Степан блестяще сыграл Лаэрта. Больше вопросов не было. И Валерий Васильевич поддержал нас, и наш консультант Михаил Ошенков, сын создавшего «Динамо» знаменитого тренера Олега Ошенкова, которого в народе называли крестным отцом Лобановского.
-- Были претензии к другим актерам?..
-- Да почти ко всем! «Навiщо вам отой носатий?» -- возмущался Василий Большак по поводу актера из МХАТа Жолобова, выбранного на роль Базилевича (в фильме -- Миленкова). А уж по кандидатуре Александра Пашутина на роль доктора Зеленцова (доктор Сеня) пришлось выдерживать настоящие сражения! Куратор студии Теплицкий увидел в нем сходство с психологом Карвальсом, знаменитым не столько тем, что готовил сборную Бразилии к чемпионату мира 1958 года, сколько тем, что забраковал Гарринчу и Пеле.
-- Другие чиновники доказывали нам, -- продолжил Николай Малецкий, -- что в сценарии мы слишком увлеклись психологическими изысками доктора Сени, что на самом деле Лобановский не очень верит в сотрудничество тренера и психолога, считая, что психологической подготовкой игроков должен заниматься сам тренер. Раздавались голоса, что в актере Пашутине никто не узнает серьезного ученого Анатолия Зеленцова, который работал с Лобановским и Базилевичем над проблемой программирования учебно-тренировочного процесса и самой игры. В конце концов нам удалось отстоять всех выбранных нами актеров.
Но и этим дело не закончилось. Чиновники хотели перестраховаться: в сценарии не должно быть намеков на «договорные ничьи», на судей, которые «берут», на подпольный тотализатор, в котором ставки выражаются в цифрах со многими нулями, на футбольных «толкачей», а главное -- на профессионализм в футболе. О нем все знали, но вслух -- ни-ни!
А нам хотелось с экрана рассказать о псевдолюбительстве в футболе, о том, что спортсменов эксплуатируют, а спорт политизируют. С этим хотят покончить тренеры с новыми взглядами и на футбол, и на все, что происходит вокруг него. Василий Большак, обнимая меня, шептал в ухо: «Хлопцi, не лiзьте поперед батька в пекло!»
На дворе 1976-й год. У Лобановского одна беда за другой: команда потребовала «убрать» тренеров из «Динамо». К травле тут же подключилась пресса: «В течение нескольких лет Лобановский асфальтировал те таланты, которые должны были себя проявить». Мы понимали, как невыносимо ему было между молотом и наковальней, то есть между командой и футбольными боссами. А тут еще проигрыш четвертьфинала Кубка европейских чемпионов французскому «Сент-Этьену», уступка сборной Чехословакии, кубок Советского Союза отдали «Днепру» (сюжет же фильма как раз о том, как Лобановский вывел «Днепр» в высшую лигу). От нападок со всех сторон «Динамо» не спасли и бронзовые медали на XXI Олимпиаде. Газеты писали, что у игроков отсутствовала жажда борьбы, что команда потеряла свою игру.
Более того, Лобановского стали упрекать в подражании, а тот же Теплицкий уговаривал нас опустить эпизоды с «сухим листом», поскольку, мол, автор знаменитого бокового удара «сухой лист» не Валерий Лобановский, а бразилец Диди. Мы возражали: ведь трибуны замирали, когда с углового мяч в ворота противника посылал их кумир Лобан, Рыжий, а не Диди!
От нас требовали изменить концепцию фильма, но это значило, что нужно согласиться с теми, кто «от имени футбольной общественности» обвинял Лобановского -- новатора! -- «во вредных тенденциях копирования принципов западного спорта». Мы же продолжали верить в Лобановского и в то, что за ним -- будущее нашего футбола.
-- Перемена ситуации в футболе сказывалась на съемках?
-- Однажды мы вели съемку на стадионе -- надо было снять живое дыхание болельщиков. Попросили динамовцев на пару минут задержаться с выходом на поле, чтобы под их видом вышли наши артисты во главе с Олексенко. Когда «игроки» появились, стадион взорвался привычными аплодисментами и криками -- никто не понял, что это артисты. Мы сняли сцену быстро, и когда наша команда покидала поле, а динамовцы в таком же порядке выходили на него, трибуны задохнулись от восторга, люди вскакивали с мест с криками «Даешь двух Лобановских», «Ура дублю «Динамо»! Мы воочию убедились, что кумира миллионов низвергнуть с пьедестала народной любви никому не удастся.
Нам показалось, что песня, которую Юрий Визбор написал к фильму, как нельзя лучше ложится на этот эпизод.
«И в час неудач так неловки движенья,
И кажется вдруг, что уж все решено,
Что жизнь состоит из одних поражений,
А наши победы забыты давно.
И быстро бегут, то зимой упрекая,
То в радость неся, где бушует весна --
Дороги, которые мы выбираем,
Дороги, которые выбрали нас».
Мы даже фильм хотели так назвать -- «Дороги, которые выбрали нас».
-- Поэтому вы сосредоточили внимание на ноу-хао Лобановского и Базилевича…
-- Работая индивидуально с каждым из игроков провинциальной команды, наш Николай Бушуев создал в коллективе атмосферу настоящего профессионализма и ответственности за дело. Тренер, как и его прототип, когда все разъезжались по домам, сидел на базе и ночами работал над программой на завтра. Как и Лобановский, Бушуев требовал в фильме точно соблюдать правила коллективного отбора мяча, прессинговать на любом участке поля, не давая соперникам никакого оперативного простора. Бушуев-Лобановский и Миленков-Базилевич готовили команду мечты, где каждый игрок был бы в состоянии на высоких скоростях и с полной отдачей сил отработать 90 минут игры.
-- Итак, вы не поддались соблазну скорректировать фильм под 1976-й год. Это, видимо, и напугало начальство всех уровней при сдаче картины?
-- Злоключения начались с показа фильма главному человеку в спорте тех лет -- Баке. В Госкино вместе с ним приехали человек 15. Смотрим. Я сидел за пультом и имел возможность наблюдать за реакцией руководства. Бака вел себя, как ребенок: смеется, кивает… Ну, думаю, сейчас целоваться полезет. Но гаснет экран под песню Визбора, и вдруг слышу жесткое и нервное: «Що ви нам показали?… I взагалi -- навiщо ви посадили футболiстiв на «Волги»? Це ж дратує людей. Хай їздять на «Жигулях», -- изрек министр, резко поднялся и со свитой направился к выходу. Всегда румяный Василий Большак побледнел так, что спрашивать «а что теперь?» не имело смысла.
Поднимаемся с Володей Попковым и с директором студии Альбертом Путинцевым в кабинет, Большак по «вертушке» звонит в ЦК и спрашивает, что делать. Помощник Щербицкого говорит, что завтра фильм будет смотреть Ельченко. Назавтра все начинается сначала, но я уже от пульта глаз не поднимаю, успеваю только вытирать мокрые ладони. Опять гаснет экран, Ельченко улыбается и говорит: «Молодцi! Скажу Володимиру Васильовичу», -- и идет к выходу.
В Москве фильм сдали якобы без проблем, но акт приемки не выдали: дескать, пусть посмотрит Щербицкий (ходили слухи, что Щербицкий будет преемником Брежнева). Объясняем, что смотрели Ельченко, Бака, идеологический отдел ЦК КПУ. Но Котов (куратор Украины) уперся: подавай ему мнение первого секретаря. Правда, он еще выяснял, что думает Лобановский. «Сказал, что в фильме клюквы почти нет», -- докладываем ему, но акт все равно не получаем. Горят постановочные, премиальные, партком будет терроризировать и распекать за несданную вовремя плановую единицу студии.
Несолоно хлебавши возвращаемся в Киев и ждем звонка. Через два дня он прозвучал: «Щербицкий «выходил из зала, довольно улыбаясь». Эта фраза пошла в народ…
-- А как прошла картина в прокате?
-- На Ленинградском кинофестивале спортивных фильмов получила серебряную медаль, были хорошие отзывы в прессе, но только недавно я узнал, что тогда ее купили 33 страны.
-- Что было неожиданным в эпилоге этой истории?
-- Артисты, снявшиеся в роли футболистов, так полюбили спорт, что он вошел в их жизнь. Саша Пашутин, например, стал сильным теннисистом, Боря Щербаков играет в футбол до сих пор. Ну, а все они -- навсегда болельщики киевского «Динамо».
И одна анекдотичная деталь. Случайно одного из игроков в фильме мы нарекли Шевченко. Я забыл об этом вообще. И каково же было мое удивление, когда прочитал фразу, свалившую меня с ног (совсем недавно просматривал московские спортивные публикации о киевлянах): «Визитная карточка Украины -- Андрей Шевченко был угадан (!) в украинском фильме 25-летней давности «Такая она, игра». Мелочь, но приятно…