Помимо обреза, мачете и двух гранат, пенсионер взял с собой бутылку водки -- на случай примирения
Больше всего на свете Андрей Адамов боялся умереть в тюрьме. После того, как двадцать лет назад его признали особо опасным рецидивистом, он растерялся. Выбранный им жизненный путь оказался неправильным. Давно прошла молодость, но его по-прежнему называли просто Андрюхой. А так хотелось бы услышать уважительное «Андрей Олегович». Да и жениться уже давно пора. Некоторые его сверстники стали дедушками уже в сорок пять. Вот и решил Адамов начать новую жизнь. А характер у него железный: сказал -- сделал.
«Для того, чтобы начать новую жизнь, нужно все вокруг себя изменить», -- решил Адамов и в первую очередь сменил место жительства. В начале 80-х он переехал из Донбасса в Киевскую область, где его никто не знал, и устроился на работу в совхоз. А вскоре в его доме появилась хозяйка. Причем, «не какая-то сожительница, а законная жена», как с гордостью говорил Адамов своим соседям.
О его криминальном прошлом в селе знали, но не напоминали -- не было повода. Адамов полностью отдавался работе и своей семье. В воровстве замечен не был. Правда, некоторые односельчане считали, что за Андреем Олеговичем водится один грешок: он совсем не употреблял спиртного. «Отношение к горилке у него отвратительное», -- скажет позже на суде один из свидетелей, отвечая на вопрос государственного обвинителя. Сначала сельские мужики удивлялись этому обстоятельству, но через некоторое время привыкли, считая Адамова несколько странным, а в остальном придраться было не к чему.
-- Андрея в селе уважают, -- рассказывают односельчане. -- После того, что случилось, мы Адамова, конечно, осуждаем, но жалеем. Он ни с кем не конфликтовал, был тихим, спокойным. Наш новый односельчанин честно рассказал о том, что несколько раз сидел в колониях за кражи. Но это было давно, двадцать лет назад. Мы видели, что Андрей Олегович не просто стремится исправиться -- он уже исправился. Если бы мы точно не знали, что Адамов был когда-то признан особо опасным рецидивистом, то никогда бы не поверили, что это правда.
Было у Андрея Олеговича хобби, о котором в селе мало кто знал, -- любовь к оружию, оставшаяся у него еще с детских, послевоенных лет. Коллекционером он не был, но если в руки попадалась какая-нибудь учебная граната или проржавевшая винтовка, он нес ее домой. Потом Адамов часами мог сидеть над своей находкой, пытаясь разобраться в ее механизме и, если получится, починить.
Позже, на досудебном следствии Адамов скажет, что свой арсенал он собирал для личной безопасности. Винтовку Мосина времен гражданской войны Андрей Олегович нашел еще в начале восьмидесятых на Донбассе. Подобрал где-то ржавую, почистил, отремонтировал, а потом, спилив ствол, сделал обрез. Но это было в те годы, когда Адамов еще не решил окончательно порвать со своим уголовным прошлым.
Уже проживая в Киевской области, любитель оружия выменял у солдат на спиртное семь запалов к гранатам и несколько патронов калибра 7,62 миллиметра, а также взрывчатое вещество. Еще в середине 70-х годов, подготавливая побег из зоны, Адамов собрал из подручных средств действующую «лимонку». Нечто подобное он решил смастерить в домашних условиях тридцать лет спустя, используя корпусы учебных гранат. А самым последним пополнением в коллекции оружия Адамова стал артиллерийский снаряд, найденный им в лесу.
-- Я понимал, что хранение оружия противозаконно, но ничего не мог с собой поделать, -- признается позже Андрей Олегович следователю.
С некоторых пор у Адамова начали портиться отношения с главой агрофирмы Евгением Петровичем, который был депутатом Киевского областного совета. На этой фирме Андрей Олегович трудился последние несколько лет разнорабочим. «Он же нам копейки платит, а мы молчим, -- возмущался Андрей Олегович. -- Разве на самом деле столько стоит наш труд? Да и те копейки, что нам насчитывают, часто задерживают».
-- Только вы не подумайте, что я тогда опять взялся за старое, -- объясняет свое поведение Андрей Олегович. -- Я не воровал, а открыто брал на полях агрофирмы то, что, как я считал, мне не доплачивали. У начальника своя справедливость -- у меня своя. Должны заплатить -- платите! Не можете -- сам возьму.
-- Честно говоря, мы знали, что Андрюха без разрешения собирает на поле кукурузу, -- рассказывает сторож Тарас. -- Я несколько раз говорил ему, что Евгений Петрович поймает его когда-нибудь «на горячем». А Адамов в ответ: «А чего меня ловить? Я не скрываюсь. Я ему так и сказал, что буду брать свое сам. Эту кукурузу я заработал!»
Евгений Петрович действительно знал, что Адамов крадет кукурузу, и первое время закрывал на это глаза. Но в конце концов его терпение лопнуло. Ведь другие работники агрофирмы находятся в таких же условиях, но не воруют.
«Ты же особо опасный рецидивист, -- сказал как-то Евгений Петрович при встрече Адамову. -- Вот заявлю в милицию, тебя посадят в тюрьму -- там и умрешь». Именно этого Андрей Олегович и боялся больше всего на свете! В тюрьму садиться он никак не хотел. Знал, что для таких, как он, в Уголовном кодексе ранее были предусмотрены достаточно жесткие меры наказания. Не знал одного: в новом Кодексе такого понятия, как «особо опасный рецидивист», нет.
Умирать на зоне ему не хотелось, но Адамов все же решил пойти на принцип.
Кражи кукурузы с поля агрофирмы стали носить демонстративный характер. И некоторые односельчане, работающие на этом же предприятии, начали поглядывать на Адамова, чуть ли не как на борца за справедливость. Вот и принял Евгений Петрович решение уволить «несуна». Правда, не стал вызывать Адамова в кабинет, а передал свое решение через соседей.
Полученное известие повергло Андрея Олеговича в шок. Он долго не мог прийти в себя. Двое суток, начиная с понедельника, Адамов не выходил из дома. И лишь к десяти утра в среду соседи увидели, как он шел с большой тяжелой сумкой по направлению к конторе.
В начале одиннадцатого Адамов появился в кабинете Евгения Петровича и, не обращая внимания на двоих посетителей, которые в это время вели беседу с директором, спросил: -- Это правда, что вы меня уволили?
-- Правда, -- спокойно ответил Евгений Петрович. -- Сколько же можно с тобой мучиться?
Дальнейшие события развивались очень быстро. Адамов, осторожно поставил на пол хозяйственную сумку, с которой пришел, раскрыл ее и достал обрез. Евгений Петрович, еще не совсем понимая, что происходит, инстинктивно схватился за направленное на него оружие и вырвал его из рук Адамова. Обезоруженный террорист растерялся, но лишь на пару секунд, а затем снова полез в сумку и достал… гранату.
-- Я сейчас здесь все взорву! -- крикнул он и выдернул чеку.
На шум в кабинет директора забежала секретарша и, не испугавшись, помогла Евгению Петровичу вытолкать Адамова вместе с гранатой в приемную. Несколько секунд оставшиеся в кабинете директора люди с ужасом ожидали взрыва, но его не последовало. Граната в руке Адамова не взорвалась «ввиду несовершенства механизма», как написано в уголовном деле.
Когда Евгений Петрович, секретарша и двое посетителей решились, наконец-то, выглянуть в приемную, Андрея Олеговича там уже не было. В кабинете директора агрофирмы осталась его хозяйственная сумка, из которой позже сотрудники милиции изъяли еще одну гранату и… бутылку водки. «Это на случай примирения, -- скажет позже на одном из допросов горе-террорист. -- Я-то сам не пью, но если бы все решилось миром, пригубил бы».
-- Сам не знаю, почему так все произошло, -- откровенничал в суде Адамов. -- Когда шел в контору, еще надеялся, что Евгений Петрович предложит мне какой-нибудь компромиссный вариант вместо увольнения. А когда узнал, что меня все-таки уволили -- сорвался… После того, как все произошло, испугался, что совершил непоправимое. Теперь-то точно, думаю, посадят в тюрьму. А мне уже 65 лет, да и здоровье неважное. Покушение на депутата областного совета может потянуть лет на десять…
Пока Евгений Петрович с двумя посетителями и секретаршей ждали взрыва, Адамов что есть духу мчался домой, думая только об одном: «В тюрьму не сяду!»
Добежав, Адамов, не обращая внимания на вопросы жены, взял оставшуюся дома гранату, самодельный мачете, артиллерийский снаряд и положил все это в пакет. Считанные минуты спустя он был уже в лесу.
Адамов знал, что его будут искать. Первой мыслью было покончить жизнь самоубийством. Он выдернул чеку из гранаты, но взрыва опять не последовало. И тогда Адамов впервые за много лет заплакал. Он понимал, что привычный уклад его жизни теперь нарушен навсегда, и корил себя за то, что не попрощался с женой, которой теперь одной будет нелегко.
Немного успокоившись, Адамов начал думать, что делать дальше. Все выезды из села, скорее всего, уже контролируются сотрудниками милиции. И тогда он решил отсидеться где-то пару дней поблизости и попробовать сбежать из Киевской области, когда страсти по поводу его поступка утихнут.
Ночь Адамов провел в складском помещении агрофирмы, где его и обнаружили на следующий день.
-- Сразу же после случившегося к Евгению Петровичу была приставлена охрана, -- рассказывает начальник отдела прокуратуры Киевской области Ирина Ковтун. -- Милиционер-телохранитель теперь ни на шаг не отходил от депутата, готовясь предотвратить новое покушение. Примерно в четыре часа дня в четверг директор агрофирмы с заведующей складом, телохранителем и еще одним сотрудником решили проверить подсобные помещения. На двери складского помещения висел замок, но Евгений Петрович предложил заглянуть внутрь.
Как только открылись двери склада, навстречу делегации выскочил обезумевший Адамов с артиллерийским снарядом в руке. Мужчин как ветром сдуло.
-- Не бойся, снаряд не взрывается, -- шепотом сказал Адамов кладовщице, перепугавшейся не меньше остальных, но не успевшей убежать.
Наконец телохранитель депутата вспомнил, зачем он здесь находится, и вышел навстречу Адамову, пытаясь уговорить его «сдаться по-хорошему».
-- Лучше убей меня, а в тюрьму я не пойду! -- ответил Адамов и швырнул в телохранителя снаряд. Потом достал самодельный мачете и, размахивая им, продолжал упрямо наступать. И тогда прозвучал выстрел. Милиционер был вынужден выстрелить Адамову в ногу.
-- Мне сложно понять, почему Адамов так поступил, -- говорит государственный обвинитель Ирина Ковтун. -- При первом знакомстве с ним я ожидала встретить едва ли не монстра, а увидела мягкого интеллигентного человека, вряд ли способного на подобные поступки. Более того, скажу, что мне его даже было жаль. У Адамова в селе осталась больная жена, за которой нужен уход. И все-таки закон есть закон.
Апелляционный суд Киева приговорил 65-летнего Андрея Адамова к восьми годам лишения свободы. Просьб о смягчении приговора в вышестоящие инстанции он не подавал.
P. S. Имена и некоторые детали в публикации изменены по этическим соображениям.