А в комнате будущего «мамадушника» и «довгоносика» Виктора Андриенко был ковер, телевизор и даже камин
У абитуриентов горячая пора. Результаты вступительной кампании будут «вот-вот», и многим новоиспеченным студентам предстоит поселение в общежитие. Кто-то в восторге: наконец-то, свобода, кто-то в ужасе -- в общаге не будет мамы, а это значит, что никто не разбудит утром и не подаст завтрак. Но падать духом нет причины -- эту «школу молодого бойца» в свое время прошли и ныне знаменитые люди. Как им тогда жилось, «ФАКТАМ» рассказали глава Национального банка Украины Сергей Тигипко, «довгоносик»-»мамадушник» Виктор Андриенко и один из «кроликов» Владимир Данилец.
В общежитии, где жил Сергей Тигипко, ребята смеха ради могли… утащить у девчонок свежесваренную курицу
-- Обучаясь в Днепропетровском металлургическом институте, в общежитии я проходил еще один «университет», -- рассказывает Сергей Леонидович. -- Чего только не было -- и праздники, и мужские «разборки», и розыгрыши. Мы в комнате жили впятером. Когда я в первый раз зашел туда, дым в ней стоял столбом, а на полу валялись пять бутылок из-под портвейна -- гуляло подготовительное отделение. Мои соседи в тот вечер съели все мои припасы. Такое вот было боевое крещение. Когда раззнакомились, все оказались отличными ребятами -- Джабаров Тахир-Оглы и Раджабов Нами из Азербайджана, остальные украинцы. У нас было заведено, что дежурный по комнате убирал и готовил еду. «Коронное» блюдо -- жареная картошка. А вот от сала пришлось практически отказаться -- азербайджанцы его не ели. И мы, чтобы повеселиться, иногда гонялись за ними по общежитию с куском сала. Они же не то что есть его не могли -- на дух не переносили. Нам это казалось забавным.
Бывало и такое: девчонки сварят курицу, а ребята, отследив момент готовности, молниеносно доставали ее из кастрюли -- и в комнату! Запирались и съедали в мгновение ока. Девчонки в ответ тоже шутили: приготовив курицу, бросали вместо нее в кастрюлю с водой… старый кед.
Когда Сергей уезжал домой в Молдавию, непременно привозил семилитровую канистру вина. Тогда уже собирались ребята и девчонки из многих комнат. Выпивали ее за вечер, а продукты, которые привозились на месяц, съедали в один присест.
-- С общежитских времен у меня так и осталась привычка есть быстро и в компании, -- говорит мой собеседник. -- Бывает, жена в отъезде, я подхожу к холодильнику, открываю его и… закрываю -- не могу сесть за стол один.
-- Какие там картинки! Даже гвоздь вбить в стену категорически запрещалось! У нас был очень строгий декан, и если кто-то нарушал установленный им порядок, мог отказать в поселении. Поэтому единственная вольность, которую мы себе позволяли, -- так это выставить фотографию любимой девушки на книжной полке…
Сергей Леонидович рассказывает, что когда поселился в общежитии, то первое время очень скучал по дому. Но потом оценил прелести свободы. Организовал в подвале общежития спортзал, призвав единомышленников притащить из дому гантели, гири… Сделали скамейки, соорудили душ. Из Тюмени, куда Тигипко ездил в составе стройотряда, он привез штангу, которую выиграл в соревнованиях, а тогда это был дефицит. (Кстати, недавно Сергей Леонидович побывал в родной общаге и удостоверился, что его штанга до сих пор верой и правдой служит молодежи). Тут же в общежитии Сергей организовал кафе-клуб «Прометей», где для студентов проводились «мощные» дискотеки.
-- Постоянная нехватка денег вынуждала подрабатывать, -- вспоминает Сергей Леонидович. -- И ночным комендантом в общежитии, и электриком, и грузчиком на хлебокомбинате, летом -- на разгрузке дынь и арбузов, и даже расфасовщиком курятины на мясокомбинате. С тех пор курицу 1-го сорта от курицы 3-го отличаю с первого взгляда.
Тем не менее студенческую жизнь вообще и жизнь в общежитии в частности Сергей Леонидович вспоминает с удовольствием.
-- Она не сравнима с «постной» жизнью студентов, которые оседают по частным квартирам, -- говорит он. -- Именно поэтому я всегда хотел, чтобы и моя дочь Аня прошла эту «школу». Два года она училась в оксфордском колледже. И, по ее рассказам, местные общежития практически такие же, как у нас, -- один душ на весь коридор и очень маленькие комнатки… Общежитие ведь не гостиница, где все подают на блюдечке, а школа жизни и самостоятельности. Уверен, что такие спартанские условия быта -- это хорошая закалка на всю жизнь.
Знаете, почему Виктор Андриенко может спать в автобусе, самолете, в шумной компании и даже на съемках? Он жил в общежитии, где одновременно обитали студенты консерватории, художественного и театрального институтов.
-- Это было настоящее «мамаду», -- шутит Виктор Николаевич. -- Один играл на рояле, другой разучивал роль. Я вообще не знаю, как, когда мы спали, и спали ли вообще. При этом все дружили. Новый год, например, праздновали на крыше девятиэтажки (!). К счастью, никто не упал, никто не разбился. Что мы там вытворяли: пели, танцевали…
В общежитии жили арабы, вьетнамцы, палестинцы, африканцы… Дружили и с ними. Например, вьетнамцы научили меня такой плов делать, что, когда я пришел в гости к своей будущей жене и приготовил его, ее родители сразу поняли, что им с зятем просто повезло. Главное достоинство этого плова -- готовится он без мяса и… без особого труда.
Сколько курьезов было! Например, землетрясение 1977 года застало меня меня под столом. Я залез туда, чтобы поменять в телевизоре штекер. И вдруг понял, что танцую… гопак. Потом со страшной силой кто-то стал лупить дверцей шкафчика о стену, и я уже было собрался «разобраться» с этим идиотом, как вдруг раздался истерический крик: «Землетрясение!» Я взял самое ценное: деньги, тулуп, документы -- и вниз. А через несколько минут под окнами общежития образовалась целая толпа: кто стоял с магнитолой, а кто… с полным собранием сочинений Станиславского. Но самое интересное: они ждали второго толчка и в надежде спастись чуть ли не подпирали собой девятиэтажное здание!
В комнате у будущей знаменитости было довольно-таки комфортно. Мама передала Виктору ковер, поэтому все разувались у порога, что для общаги большая редкость. А папа прислал даже ламповый камин, у которого студенты любили пить кофе. Ребята взяли напрокат телевизор, а у стульев подрезали ножки, чтобы было похоже на кресла. А еще у них был необыкновенный будильник -- с «перевернутым» циферблатом!
Весьма насыщенной была общежитская жизнь и у Владимира Данильца.
-- Учился я в эстрадно-цирковом училище на эстрадном отделении, а в комнате со мной жили акробаты, -- вспоминает Владимир Витальевич. -- Это соседство можно было назвать роковым. После занятий один из них обычно ложился вздремнуть, а в часа два--три ночи непременно просыпался и начинал тренироваться с пудовыми гирями. Пожалуй, не было такой ночи, чтобы он хоть раз их не уронил! Я хоть нелегко, но к этому привык, а вот соседи снизу то и дело орали: «Сволочи! Вы дадите поспать?» Однажды эти ребята, не выдержав, явились к нам утром на «разборки». Я в комнате был один, и поэтому в «злодеянии» заподозрили меня и продемонстрировали мне трещину в потолке, образовавшуюся в результате «метания» гирь. От расправы меня спасло только то, что при росте 176 сантиметров я весил всего 55 килограммов. (Я был худее Володи Моисеенко!) «Ребята, вы посмотрите на меня!» -- только и произнес я в целях самозащиты. Инцидент был исчерпан.
Кроме бессонницы, глобальной проблемой в общежитии было общение с вахтерами. Ни тебе гостей привести, ни задержаться в гостях допоздна!
-- Была у нас дежурная -- сущий цербер. Чуть что, сразу докладывала коменданту, -- вспоминает мой собеседник. -- И так она всех нас «достала», что мы решили ее… отравить газом. Пригласили дежурную на кухню, где были включены конфорки на всех четырех плитах, и тут же закрыли за ней дверь. Она стала стучать -- мы ликовали. Потом стучала все реже и все тише. Потом и вовсе перестала. Только тут мы испугались: «Все, нет человека!» Открываем дверь -- все плиты выключены, а старушка стоит у открытого окна и курит «Беломорканал». Ой, что нам потом было! А однажды в час ночи натянули на себя простыни и постучали в дверь, где спала дежурная. В руках у нас были свечи. Как только она открыла, мы запели… хорал. При виде «херувимчиков» дежурная едва не потеряла сознание, так испугалась. А сама ведь нас, студентов, постоянно запугивала.
Кстати, насчет порядка: ребята и сами его блюли, когда надо было. Дежурили независимо от того, кто когда вернулся и в каком настроении. Один из моих соседей любил играть в шахматы и шашки сам с собой, да так однажды заигрался, что забыл обо всем на свете. Прихожу -- на тарелке засохла лежащая там с утра селедка. Чашки не мыты. «Чайку попьем?» -- спрашиваю. Он не возражал. А я взял да и добавил ему в чай селедочного масла, чтобы проучить. Жду реакции, а он хоть бы хны. Шашки переставляет и прихлебывает. Только когда допил, заметил на дне чашки жир. Тут я ему и объяснил, за что он наказан. Вот такая жизнь была в общежитии -- цирк, и все тут.