«Мозговым центром» группы вымогателей и убийц была… восьмиклассница физико-математического лицея
Эта странная троица -- две девочки и парень -- угодила на скамью подсудимых за то, что зверски расправились со своей подругой, не отдавшей им ими же выдуманный долг. Трудно даже вообразить себе, как столь непохожие люди могли иметь что-то общее. 16-летних Любу и Васю, типичных детей городского дна, давно наплевавших на учебу и не ждущих от жизни ничего хорошего, вполне можно себе представить в компании грубо размалеванных подростков, пьющих дешевые коктейли и пинающих ногами очередную жертву. Но что там делать лицеистке Нике -- умнице и старосте класса?
Между тем именно она, 14-летняя девочка из хорошей семьи, оказалась настоящим чудовищем, подчинившим себе волю остальных.
Можно только догадываться о том, когда и как умненькая, чистенькая девочка Ника подружилась с Любой и Васей. Она выросла в приличной семье. Отец -- военнослужащий, мама в последние годы занялась частным предпринимательством. Семья Ники далеко не бедствовала. Училась девочка в физико-математическом лицее, и, надо сказать, училась неплохо. Кроме способностей, у нее были еще характер и задатки лидера. Позже, на следствии и в суде, мама Ники с гордостью рассказывала, что ее дочь была старостой класса и непререкаемым авторитетом для одноклассников: «Ее уважали, к ней очень многие обращались за помощью».
Почему же эту девочку потянуло в компанию Васи и Любы? Возможно, все дело в том, что в последнее время брак родителей Ники дал трещину? Бракоразводный процесс и для взрослого человека тягостен, а для подростка он порой может стать совершенно невыносимым. Школьные дела вряд ли отвлекали Нику от семейных проблем -- слишком уж обыденными они выглядели. А ей хотелось острых ощущений. Тогда-то и произошло знакомство с Любой и Васей. Они были старше Ники на два года. Люба, девочка из рабочей семьи, лет до пятнадцати неплохо училась, потом плюнула на школу и в последние полгода там практически не появлялась. Вася и вовсе бросил школу после седьмого класса. Этот худой маленький мальчишечка с мелкими чертами лица и скудным словарным запасом родился в многодетной семье и к своим шестнадцати годам уже успел получить срок за кражу -- правда, с отсрочкой исполнения приговора.
Когда Ника только познакомилась с этими двумя юными созданиями, у них был роман. Потом между Любой и Васей пробежала черная кошка, и Вася стал встречаться… с Никой. Скорее всего, на самом деле сильная и волевая Ника просто отбила его у Любы. Но как бы там ни было, Ника продолжала дружить с Любой, и Люба осталась подругой Васи. Словом, несмотря на любовные неурядицы, троица сохранила между собой трогательные отношения.
Излюбленным местом «светских тусовок» этой подростковой компании была дискотека в Голосеевском парке. Как-то в конце мая Люба с Никой и еще одной тринадцатилетней девчонкой собрались на дискотеку. По дороге Люба рассказала, что некая «паршивка Света» пообещала заехать за ней, да так и не заехала. В парке троица неожиданно наткнулась на эту самую Свету и ее подругу и принялась выяснять отношения. Люба толкнула в грудь провинившуюся девочку, затем ее подругу, лицеистка Ника отхлестала обеих по лицу, а затем достала… перочинный нож. Назревала безобразная и жестокая девичья драка, и перепуганная Света была готова на все ради того, чтобы ее оставили в покое. Поэтому и предложила трем напавшим на нее девочкам… денег.
Правда, на следующий день Люба позвонила Свете, извинилась и попросила сказать Нике, что… получила от Светы 50 гривен. Брать деньги Люба не хотела, но сказать об этом Нике боялась.
Позже, на следствии и суде Люба объяснила, что таким оригинальным способом Ника пыталась скопить деньги на летний отдых.
Впрочем, у Светы все равно не было такой суммы денег. Но Ника поняла, что ей удалось изрядно запугать Свету. Поэтому не прошло и месяца, как к Свете подошел на улице дружок Ники Вася. Он завел девочку в подъезд и снял с нее дорогое кольцо. Света так боялась эту компанию, что даже не подумала рассказать родителям о вымогательстве. Бедная девочка не знала, наверное, что в общении с подобными людьми стоит хотя бы раз дать слабину -- и они, убедившись в собственной безнаказанности, будут и дальше требовать деньги.
Так оно и вышло. Через некоторое время Вася снова подкараулил Свету. На этот раз он отобрал у девочки серьги и 60 гривен. От дальнейшего общения с вымогателями бедняжку спасло лишь то, что вскоре они были арестованы за… убийство.
-- Вы должны обязательно посмотреть в деле фотографии погибшей девочки, -- сказала мне старший прокурор отдела Киевской городской прокуратуры Татьяна Рабинчук, поддерживавшая в Апелляционном суде Киева обвинения против Ники, Любы и Васи.
С портрета Тани, сделанного незадолго до ее смерти, смотрит милое девичье личико, обрамленное длинными светлыми волосами. После этого просто невозможно смотреть на фотографии жертвы, сделанные на месте преступления: обезображенное до неузнаваемости лицо, истерзаная, полуобгоревшая одежда…
… Таня считала себя не очень счастливым человеком. Она росла в небогатой семье: отец расстался с матерью вскоре после рождения девочки, ее воспитали мать и дедушка. В последние годы мама тяжело болела, и в семье Тани было совсем туго с деньгами. Но даже в такой ситуации мама Тани умудрялась выкраивать из своего скудного бюджета десятку-другую в месяц, чтобы дочь не чувствовала себя обделенной и могла купить новую заколку для волос, помаду или хотя бы мороженое.
Сегодня тяжело говорить об этом, останься Таня жива, возможно, она поняла бы, что, несмотря на все трудности, в ее жизни было самое главное -- любовь и забота близких людей. Но девочка мучилась от сознания собственной нищеты. Дошло до того, что Таня начала прогуливать школу -- настолько болезненными были для нее шуточки одноклассников по поводу бедной одежды и постоянного безденежья. Чтобы вырваться из нищеты, девочка мечтала уйти в вечернюю школу и устроиться на работу.
Беда началась в тот день, когда Тане пришло в голову одолжить у Любы десять гривен. Она собиралась вернуть их, как только мама выделит ей немного денег. Мама выделила -- но не десять, а девять гривен, и за Таней остался «страшный» долг -- одна гривня. Девочке неоткуда было взять эти несчастные сто копеек, а Люба, Ника и Вася сообщили, что… ставят ее «на счетчик».
Шло время, долг рос. Несколько раз Тане звонили домой и напоминали, что она теперь должна сорок, пятьдесят, двести восемьдесят гривен… Мама стала замечать, что дочь в последнее время выглядит озабоченной (если не сказать -- запуганной), но в ответ на вопросы родных девочка предпочитала отмалчиваться. А потом не нашла ничего лучше, как… сбежать из дому! Одно время она пряталась в квартире знакомого молодого человека, и мать сходила с ума, обвиняя дочь в распущенности и непристойном поведении -- а что еще она могла подумать? Лишь когда судмедэксперты обследовали истерзаное тело погибшей, выяснилось, что Таня была невинна…
Таню, в основном, терроризировали Вася и Ника: между прочим, накануне убийства Вася звонил Тане (к тому времени она уже вернулась домой) и грозился поджечь двери. Маме Таня не сказала ничего. А с Любой она почти дружила. Во всяком случае, в день убийства она пришла к Любе в гости и даже помогла ей покрасить волосы: они собирались на дискотеку -- да, да, в тот самый парк, где Ника с Любой лупили по щекам девочек и требовали с них деньги.
Дискотеку отменили, и компания, побаловав себя с горя несколькими бутылочками бренди-колы, решила… «разобраться» с Таней.
Мне не хочется подробно описывать ужасную сцену, произошедшую сентябрьским вечером в Голосеевском парке. Ника ударила Таню первой, а затем за девочку принялся Вася. Самое страшное то, что Таня не сопротивлялась и даже не пыталась звать на помощь, хотя недалеко от места избиения проходили какие-то люди. Более того, свидетелями этой сцены стала парочка малолеток. Понаблюдав за избиением, они решили убраться от греха подальше.
Тем временем трое юных убийц затащили Таню в безлюдный уголок парка и продолжили издевательства. Девочку били ногами, и тогда она в отчаянии пообещала отдать своим обидчикам 700 гривен, отложенных дедушкой на черный день. Но и это не помогло -- Вася заявил, что теперь они должны убить Таню. Он пытался перерезать девочке горло «розочкой» из бутылки, а когда у него это не получилось, вместе с Никой задушил Таню свитером. Потом Ника предложила сжечь тело.
Вытряхнув на землю содержимое сумки Тани, они сожгли ее тетради. Еще в сумке лежали лак и тушь -- это Ника забрала себе. Люба взяла было Танины часики, но Вася приказал их выбросить.
Говорят, убийц всегда тянет на место преступления. Так это или нет, но на следующий день троица опять пошла в Голосеевский парк -- посмотреть, лежит ли еще там тело их жертвы. Но к этому времени убитую девочку уже обнаружили и увезли.
Нику взяли под стражу не сразу. Она успела навестить Свету и запугать ее до такой степени, что та изменила свои показания -- мол, я оговорила Нику и вымогательства не было.
-- Уже после приговора ко мне подошла мама погибшей Тани и призналась: в какой-то момент она подумала, что преступникам удастся уйти от ответственности, -- вспоминает государственный обвинитель Татьяна Рабинчук. -- Бедная женщина растерялась, когда подростки-свидетели начали менять свои показания. Она не знала, что любой суд дает собственную оценку показаниям, принимая во внимание объективные данные.
Апелляционный суд города Киева приговорил Васю к пятнадцати, Нику к двенадцати, а Любу к десяти годам лишения свободы.
Между прочим, еще до суда Ника и Вася успели… связать свои судьбы. Разумеется, они не могли заключить брак официально -- «жениху» было всего 16, «невесте» и вовсе 14. Поэтому «голубки» нашли какого-то не шибко принципиального священника, который согласился их обвенчать. На суде они сидели в клетке рядышком, трогательно взявшись за руки. Нике уже исполнилось пятнадцать. Эта невысокая полноватая девушка заметно подурнела в СИЗО. Держалась она с железным спокойствием, отрицая все обвинения в свой адрес. Лишь когда зачитали приговор, из ее глаз выкатилось несколько слезинок. Когда убийца выйдет на свободу, ей будет чуть больше двадцати пяти.
Все время, пока шло следствие и суд, Люба была на свободе. Больше всего ее мучило то, что она могла предотвратить убийство, предупредив Таню о «разборках», но не сделала этого. Услышав приговор, Люба разрыдалась. Когда ее брали под стражу в зале суда, по ее лицу было видно, что строгое наказание не стало для нее неожиданностью.
P. S. Все имена и некоторые детали изменены по этическим соображениям.