10 июня патриарху советской музыки исполняется 90 лет
Тихон Хренников, пожалуй, единственный из ныне здравствующих музыкальных деятелей, который неоднократно общался с И. В. Сталиным и по инициативе которого он в 1948 году занял пост первого секретаря Союза Советских композиторов, продержавшись на нем вплоть до распада СССР. Он -- автор огромного количества опер, балетов, оперетт, музык к популярнейшим в свое время кинофильмам «Свинарка и пастух», «В шесть часов вечера после войны», «Поезд идет на Восток», «Донецкие шахтеры», «Верные друзья», «Гусарская баллада».
1. Однажды главный режиссер Московского театра имени Е. Вахтангова Рубен Николаевич Симонов предложил 22-летнему Хренникову вместо заболевшего маститого композитора написать музыку к спектаклю по пьесе В. Шекспира «Много шума из ничего». «Как раз тогда я был влюблен в свою будущую жену, -- вспоминал Хренников, -- и первый вариант песни Клаудио (»Как соловей о розе») посвятил ей и преподнес. А она возмутилась: «Это мне? Такая невыразительная музыка -- мне? Нет, не нужно!» Что делать, пришлось переписать все заново, и окончательный вариант приняли -- и Клара, и, кажется все слушатели». После этого Клара Арнольдовна вышла замуж за Тихона Николаевича и на долгие годы стала ему не только верной подругой, но и бескомпромиссным критиком его произведений.
2. В 1947 году в кремлевском кинозале шел просмотр новой киноленты режиссера Юлия Райзмана «Поезд идет на Восток». Известно, что в то время фильмы появлялись в кинотеатрах только после просмотра вождя. На просмотры Сталин приглашал членов Политбюро, чиновников от культуры, партийных идеологов, главных постановщиков картины. По свидетельствам, правда, несколько противоречивым, Сталину картина сразу не понравилась, а когда герои Лидии Драновской и Леонида Галлиса, отстав от поезда, оказались в сибирской тайге, он встал и, ничего не сказав, вышел. Фильм прервали. Зажегся свет. Бедный Райзман под сверлящим взглядом Берии готов был провалиться сквозь землю. Тут вошел Сталин и удивленно спросил: «Почему не идет картина? Разве товарищ Сталин не имеет права сходить в туалет?» Все молчали. «Так где мы остановились?» «В Сибири», -- ответили ему. «Здесь мы и сойдем». И как бы что-то вспоминая, продолжил: «А вот тот моряк, что поет хорошую песню, это сам товарищ Хренников?» (Хренников действительно снялся в эпизоде, где он, аккомпанируя себе на баяне, поет «Поезд идет все быстрей»). Получив утвердительный ответ, Сталин задумался, затем сказал: «У товарища Сталина есть мнение послать товарища Райзмана на какую-нибудь киностудию, где после войны идут не очень хорошо дела, а хорошие песни товарища Хренникова в этом фильме должна услышать вся страна»…
3. «В 1947 году я вступил в партию, -- вспоминает Тихон Николаевич, -- так что к зловещему 1948 году, когда развернулись драматические события -- совещание в ЦК и вслед постановление о музыке, -- я еще не был полноправным членом КПСС. Однако, к моему удивлению, в списках приглашенных оказался. Почему? Очевидно, кто-то там наверху решил. Скажу сразу: тем, кто попал под огонь жесточайшей критики, я относился с любовью и с уважением: преклонялся перед Прокофьевым, очень высоко ценил Шостаковича, покорял меня самобытностью таланта и человеческими качествами Хачатурян, а о Шебалине и говорить нечего -- мой учитель, наставник. Все произошло весьма неожиданно… После всех совещаний и выводов меня вызывают в ЦК партии, как сейчас помню, где-то около одиннадцати часов вечера, к заведующему агитпропом Шепилову. И он ставит в известность как о свершившемся: есть решение назначить председателем Союза композиторов академика Асафьева, меня -- исполняющим обязанности первого секретаря, одновременно ввести меня в состав комитета по Сталинским премиям, поручить какие-то еще немыслимо ответственные дела. У меня буквально ноги подкосились от неожиданности и от страха, что такое вдруг навалилось. Пытался убедить, что я не способен на подобное. Бесполезно! Решение принято Сталиным. Все! Точка!.. Отдел культуры ЦК руководил всем, я действовал полностью по его подсказке.
Я через много лет узнал любопытные подробности: по словам Дмитрия Трофимовича Шепилова, первоначальный проект постановления в отделе был выдержан в весьма умеренном тоне и даже не упоминал конкретных имен. Но обратно в отдел он вернулся уже в совершенно ином виде -- грубые персональные выпады были внесены туда рукой самого Сталина… Не скрою, я горжусь тем, что удалось даже добиться отмены этого пресловутого постановления 1948 года. Произошло это так: когда в 1957 году Никита Сергеевич был в Большом театре на моей опере «Мать», в последнем антракте он пригласил меня к себе в ложу. После его высказываний об опере, очень благосклонных, я улучил момент и сказал, что с постановлением этим надо что-то делать. То, что там говорилось в адрес композиторов, которые признаны гордостью мировой культуры, только дискредитирует нашу партию. Он ответил: «Надо подумать». И весной 1958 года вышло постановление о постановлении, которое дезавуировало эти грубые методы. Это было радостно!»
4. В канун юбилея Тихон Николаевич Хренников в многочисленных интервью так определяет свое нынешнее состояние: «Когда я был членом партии, то хотел жить при коммунизме. Теперь я уже не член партии, а живу, как в коммунизме. Я ни в чем не нуждаюсь. Моя музыка по-прежнему востребована, и я получаю за нее хорошие деньги. Кроме того, я по-прежнему пишу, и не в стол. А вообще-то много ли надо человеку, когда ему скоро исполнится 90 лет?»