О школьных проделках в выпускных классах «ФАКТАМ» рассказали Михаил Поплавский, Владимир Быстряков и одноклассник Виталия Коротича
Около 500 тысяч девчонок и мальчишек в эти дни получают аттестаты о среднем образовании. Выпускной бал, встреча рассвета -- воспоминания о них сохраняются на всю жизнь. Так же, как сохранились они у наших сегодняшних собеседников.
-- Не буду кривить душой и признаюсь честно: за полгода до окончания школы в Йосиповке меня… отчислили за неуспеваемость, -- улыбается почетный ректор Киевского национального университета культуры Михаил Поплавский. -- Четвертные двойки по математике и физике -- это вам не фунт изюма. Месяц, пока я не ходил в школу, родители волновались. Отец молчал, но «Приму» курил сверх нормы. Мама решила действовать: зарезала кур, взяла несколько десятков яиц и, с Божьей помощью, уладила возникший конфликт.
И вот выпускной. Организаторы вечера, среди которых оказался и я, подготовили поздравления учителям и концертную программу. Тогда самыми модными были песни «Жил да был черный кот за углом», «Королева красоты», «Ясени» и конечно же, вальс «Вчителько моя». Классному руководителю и всем своим одноклассницам я вручил по букету полевых цветов.
Во дворе школы были накрыли столы под шалашами, и мы гуляли до восхода солнца. Водка в селе не принята, пили добротную самогонку. Закуска была традиционной: жареная рыба, селедка с лучком, бочковые помидорчики-огурчики, квашеная капуста, салаты из свежих овощей, горячие голубцы и картошка с котлетами, хрен, чеснок, горчица… Как обычно, в конце июня стояла страшная жара, поэтому после твиста на ура шел холодный компот из сухофруктов.
Под утро ребята с девчатами разбрелись по парам. Кто как встретил рассвет -- это интимная тайна! Я с девушкой встречал восход солнца на берегу озера. Мы знали, что разлетаемся из родного гнезда, и нашим общим желанием стала романтическая близость. Это была самая незабываемая ночь в моей жизни.
А Виталий Коротич закончил киевскую школу -- и здесь его помнят до сих пор.
-- Когда-то наша школа была мужской, -- говорит преподаватель физики Иосиф Ходус. -- Я учился в одном классе с Виталием Коротичем. Виталий был мастак на проделки. Например, чтобы сорвать зимой первые уроки, он за несколько минут до прихода учителя выкручивал в классе лампочки и вставлял в патрон… мокрую газету. Затем лампочку вкручивал. Учитель, ни о чем не подозревая, заходил в класс, здоровался с нами, открывал журнал, чтобы начать опрос и… вдруг лампочка гасла! Вернее, все лампочки. А на улице-то темно! Зима! А без света -- какой опрос? Мы были Коротичу очень благодарны.
Любил Виталий подшутить и над одноклассниками. Однажды на математике мне что-то стало капать на голову. Я сидел на первой парте и никак не мог понять, что это. Подумал: наверное, проделки моего соседа сзади. Повернулся, и математик (он был у нас очень строгий) выгнал меня из класса. А спустя несколько минут вдруг капать на головы стало всем. И знаете, что это было? Коротич с еще несколькими мальчишками пришли в школу раньше всех и облепили плафоны… снегом. Однако Виталий, хоть на проделки и был мастак, учиться не забывал. Его выпускное сочинение по украинской литературе на вольную тему опубликовала газета «Вечерний Киев». И хотя Коротич поступил в медуниверситет, где преподавал его отец, видимо, публикация в газете не была в его судьбе случайной.
-- Что мы в школе только не вытворяли! -- с удовольствием вспоминает композитор Владимир Быстряков. -- Например, одна из учительниц была у нас та-а-кая эстетка! Тут тебе и французские духи, и манеры! Одним словом, вся из себя. Ее урок у нас был после физкультуры. Так мы, пацаны, вот что придумали: каждый раз после физры складывали в учительский стол… свои кеды. Понятное дело, издающие не лучшие ароматы. Ящик чуть-чуть приоткрывали. Все! Считайте, урок сорван! «Боже мой, как душно! Немедленно откройте окно!» -- едва не теряя сознание, произносила каждый раз учительница, так ни разу и не догадавшись об истинной причине своего удушья.
Класс, где я учился, любил и прогуливать занятия. Однажды ребята «смылись» с урока, оставив в классе вещи. А когда вернулись, обнаружили, что дверь закрыта. Представив, как завтра директор будет вручать нам портфели, мы влезли в класс через окно (хотя это был второй этаж) и все свое забрали. Утром на следующий день директор торжественно проследовал к злополучному классу, открыл его и… остолбенел -- улик на месте нет! А на нет и суда нет!
Больше всего я не любил химию. Этот предмет для меня был сродни китайской грамоте. Чтобы не попасть в неуспевающие, я всегда заучивал… биографии химиков -- это меня и спасало.
Я вообще был сообразительный. С мамой и бабушкой мы жили в коммунальной квартире, где было полно клопов. Собрав в очередной раз скудные средства на их потравку и покраску оконных рам, дверей, полов, мама, выбившись после «процедуры» из сил, изрекла: «Вова, если ты увидишь здесь хоть одного клопа, с меня три рубля». Я в этот же день пришел к однокласснику, жившему в коммуналке на Бессарабке, с предложением: «Ты мне клопа, я тебе -- рубль». Принеся домой баночку с клопами, я периодически высаживал их на потолок, а мама вздыхала: мол, неужели снова!? Бизнес закончился, когда мама, открыв в очередной раз кошелек, поняла, что она банкрот.
Так что жили мы в школьные годы весело. А выпускной вечер в 1966 году запомнился тем, что родители и учителя во все глаза следили за танцующими выпускниками и выпускницами: не дай Бог прижаться во время танца друг к другу. В те времена считалось, что юноши и девушки должны дружить «на пионерском расстоянии».