В феврале исполнилось 110 лет со дня рождения выдающегося советского полководца
Долгое время наши историки и военные считали Михаила Николаевича талантливым полководцем -- невинной жертвой сталинских репрессий, спровоцированных разведкой гитлеровского рейха с целью ослабления командного состава Красной Армии в ходе подготовки к будущей войне с СССР.
Но в последнее время появились исследования, ставящие под сомнение эту версию, и глянцевый, светлый образ этого человека, погибшего в жерновах политической системы, к созданию которой он сам приложил руку, становится не таким уж однозначным.
Сталин не послушался Троцкого, и страна потеряла западные области
Родился Михаил Тухачевский 4 февраля 1893 года в Смоленской губернии в семье дворянина. По сведениям историка В. М. Иванова, он был внебрачным сыном помещика. Получил хорошее образование в престижном Александровском военном училище, по окончании которого попал на Первую мировую войну. Воевал бесстрашно, за полгода был награжден несколькими орденами.
В феврале 1915 года храбрый поручик лейб-гвардии Семеновского полка попал в немецкий плен, где пробыл два с половиной года. За это время предпринял пять попыток убежать. Лишь в октябре 1917 года ему удалось, пройдя пешком почти 1500 километров, пересечь швейцарскую границу.
Еще на фронте молодой офицер проникся большевистскими идеалами. И в 1918 году бывший капитан царской армии стал красным командиром, одним из организаторов регулярных частей РККА. Причем отдавал предпочтение командным кадрам из пролетариев, а не военным специалистам старой армии, которых считал ограниченными, лишенными инициативы людьми. Сам быстро вырос до командарма, затем командующего фронтами. Успешно воевал с войсками Колчака и Деникина, в 1920 году командовал наступлением на Варшаву.
Увы, здесь Красной Армии силенок не хватило. Войска Пилсудского нанесли мощный контрудар.
Тухачевский просил подкрепления. ЦК ВКП(б) и главнокомандующий Вооруженными силами страны Лев Троцкий издали директиву о переброске на Западный фронт Первой конной и 12-й общевойсковой армии. Но член военного совета Юго-Западного фронта И. Сталин отказался ее выполнить, мотивируя свое решение тем, что будет ослаблен врангелевский фронт.
Обескровленные, выдохшиеся красные дивизии покатились назад. Так Советская Россия лишилась на долгие годы Западной Украины и Белоруссии, а на юге вынуждена была уступить Румынии Бессарабию и часть Молдавии.
С тех пор Тухачевский невзлюбил Сталина и Ворошилова. И стал более подвержен влиянию их идейного противника Троцкого.
В 1921 году Тухачевский руководил подавлением восстания моряков Кронштадта, причем отдал приказ обстреливать мятежные линкоры «Петропавловск» и «Севастополь» снарядами с отравляющими веществами.
В мае того же года в Тамбовской губернии восстали крестьяне, доведенные до нищеты продразверсткой. Карательные операции снова возглавил герой нашего рассказа, который жестоко расправился с бунтовщиками -- применял массовые расстрелы, брал, а затем казнил заложников, уничтожал целые деревни, травил «противника» удушливыми газами.
В 1924 году в возрасте 31 года Михаил Тухачевский стал членом Реввоенсовета республики. В большевистской военной иерархии эта должность соответствовала должности и званию маршала. В том же году после смерти Ленина партию возглавил Сталин. Укрепив свои позиции, он активизировал борьбу за безграничную власть с Троцким. Она закончилась тем, что в 1926 году Троцкий был вынужден уехать за границу. И после взлета карьера Тухачевского пошла по нисходящей -- его отправили командовать Туркестанским военным округом, затем назначили начальником академии Генштаба.
Но талант и заслуги не скроешь. В 1930 году Тухачевский стал командующим Западным военным округом, штаб которого находился в Ленинграде, а еще через некоторое время был назначен заместителем наркома обороны, которым являлся Клим Ворошилов.
Вот здесь они и схлестнулись. В советской историографии времен подготовки ко Второй мировой войне Ворошилов представлен зачастую как чуть ли не музейный экспонат -- малообразованный ретроград, умеющий только размахивать шашкой и не признающий ничего, кроме кавалерии. Тухачевского же рисовали как современно мыслящего стратега, убежденного сторонника модернизации организационной структуры и технического переоснащения армии, создателя мощных танковых и механизированных корпусов, авиационных соединений, воздушно-десантных войск.
В значительной мере так оно и было. Тухачевский, в частности, поддержал предложение С. П. Королева создать Реактивный институт, что дало возможность более эффективно проводить исследования в области ракетостроения и реактивной авиации. Благодаря этому уже в первые месяцы войны Красная Армия получила первые гвардейские реактивные минометы -- знаменитые «катюши», приводившие немцев в ужас. Кстати, реактивные снаряды, подвешиваемые под крыльями штурмовиков и истребителей, советская авиация иногда успешно применяла даже против самолетов противника.
Но несколько иной, не менее любопытный, взгляд на трагическую личность Тухачевского, которого маршал Жуков назвал «гигантом военной мысли, звездой первой величины в плеяде военных нашей Родины», высказывает беглый советский разведчик, он же писатель Виктор Суворов. Он утверждает, что еще в 1927 году, когда не существовало какой-либо серьезной угрозы для СССР, Тухачевский потребовал для армии 100 тысяч танков, хотя в разоренной гражданской войной стране не было еще ни заводов, способных осилить такие объемы производства, ни толковой конструкции танка, способного пугать противника не только своим грохотом. На вооружении в то время состоял танк МС-1 с двигателем мощностью в 35 лошадиных сил -- примерно как у «Запорожца». Скорость у этого клепаного железного чудовища была 16 километров в час. Да по Красной площади он мог разгоняться до… 19 километров в час. Нужен ли был такой танк, которого мог легко догнать и уничтожить гранатами конник?
Нарком обороны Ворошилов пытался урезонить горячего романтика войны, страстно желавшего, следуя идеям Троцкого, освободить Европу, а затем весь мир, от капиталистов. Сталин отреагировал на предложенный Тухачевским план технического перевооружения армии и вовсе убийственной резолюцией (цитируем по книге В. Суворова «Очищение»): «План» т. Тухачевского является результатом модного увлечения «левой» фразой, результатом увлечения бумажным, канцелярским максимализмом. Анализ заменен в нем «игрой в цифири», а марксистская перспектива роста Красной Армии -- фантастикой. «Осуществить» такой «план» -- значит загубить и хозяйство страны, и армию».
Резковато? Впоследствии Сталин извинился перед Тухачевским за тон своей оценки. Но только за тон. Вместо поспешного наращивания сомнительной военной мощи Сталин велел осуществлять план индустриализации: отсталой аграрной стране сначала нужны были металлургические и машиностроительные заводы, разветвленная сеть железных и автомобильных дорог. Словом, надлежащая материально-техническая база…
Справедливости ради надо признать, что Михаил Тухачевский внес серьезный вклад в развитие военно-технического сотрудничества СССР с Германией и Францией. В частности во Франции после подписания секретного двустороннего военного договора советские специалисты изучили опыт производства снарядов и патронов, закупили огромную партию авиационных и танковых двигателей, артиллерийского вооружения, которые послужили образцами для создания отечественной техники, отлично проявившей себя в годы войны. А в лице Германии видел союзника для борьбы со всей буржуазно-капиталистической Европой. Помните лозунг Троцкого о том, что в результате мировой войны может произойти мировая революция? Вот зачем красному командарму нужны были 100 тысяч танков вместо конницы!
Как вспоминал бывший руководитель советской внешней разведки генерал Павел Судоплатов, опытный мастер интриг Сталин поощрял критику Тухачевским Ворошилова, называл ее конструктивной, любил обсуждать варианты новых назначений и смещений новых командных кадров.
В результате Тухачевский позволял себе разговоры об этом со своими единомышленниками вне кабинета Сталина, что способствовало рождению слухов о якобы предстоящих изменениях в руководстве Наркомата обороны. В атмосфере царящей тогда в стране тотальной бдительности и подозрительности это уже смахивало на заговор.
В июле 1936 года НКВД арестовало Дмитрия Шмидта, командира одного из танковых соединений Киевского военного округа. Когда командующий округом Иона Якир обратился за разъяснениями к руководителю НКВД Ежову, тот представил ему документы, после знакомства с которыми в черных вьющихся волосах командарма появились седые пряди: в своих показаниях следствию Шмидт признался, что якобы по указанию Якира готовил свое соединение к восстанию, одной из целей которого было убийство наркома обороны Ворошилова!
На очной ставке, потребованной Якиром, Шмидт, превращенный стараниями следователей НКВД в седого старика, опроверг эти сведения. Но через некоторое время подтвердил.
В апреле 1937 года был арестован командующий Уральским военным округом комкор Гарькавый, жена которого была родной сестрой жены Якира. Ниточка постепенно привела к Тухачевскому, командармам Уборевичу, Якиру, Корку (назвавшему на следствии состав «штаба переворота»), комкорам Эйдеману, Фельдману, Примакову, Путне. Они были приговорены к расстрелу.
По некоторым данным, руководил казнью маршал Блюхер. Он был бледен, выглядел растерянным. Не приходилось ему еще судить и убивать своих! А может, чувствовал, что через год и его постигнет та же участь?
Говорят, лишь Якир за мгновение до расстрела воскликнул: «Да здравствует партия! Да здравствует Сталин!.. » Возможно, это была попытка спасти семью. Увы, после расстрела военачальников начались аресты их родных.
Генерал Судоплатов отметает версию насчет провокации немецкой разведки: такие данные ему не были известны и на суде не фигурировали. В 20-30-е годы между СССР и Германией существовали очень хорошие отношения. Особенно тесным было военно-техническое сотрудничество. Поскольку по условиям Версальского договора германская армия имела ряд ограничений, например, не могла иметь ВВС, летные части будущих «люфтваффе» размещались на территории России, под Липецком, а многие будущие военачальники -- такие, как Гудериан, обучались в советских военных училищах. Поэтому Германии не было выгодно «подставлять» советских военачальников, помогавших ей вполне легальным путем.
Лев Троцкий, внимательно следивший за событиями на Родине, в своей статье «Обезглавливание Красной Армии» писал, что никакого заговора не было. Просто Сталин боялся армейской элиты, способной дать нового Бонапарта, боялся собственной бюрократии, боялся показаться слабым. И воспользовался «счастливым» случаем, чтобы дать офицерству кровавый урок.
Вскоре он дал «урок» не только офицерству. Всей стране. Так раскрутилась многолетняя мясорубка, которую мы обозначаем убийственно просто: «тридцать седьмой год».