Сорок лет заместитель директора Киевского городского театра кукол, друг Валентина Гафта и Ролана Быкова играет в куклы
Представляясь, он сразу обескураживает: «Давай на «ты». Меня зовут Шарль». Сорок лет жизни Шарль Фоерберг -- немного сутулый седовласый мужчина с удивительно молодыми руками, отдал куклам. Он играет ими с девятнадцати лет. Порой так, что заставляет зрителей плакать. Со своим спектаклем по дневникам Януша Корчака «Все будет хорошо» о последней ночи учителя, добровольно шагнувшего в газовую камеру вместе со своими 200 воспитанниками, он объехал весь мир. Говорят, после спектакля в зале еще долго стоит гробовая тишина. Куклы Шарля заставляют думать о совсем не игрушечных вещах. Впрочем, актер Киевского городского театра кукол -- очень веселый человек. И прекрасный рассказчик. Среди его друзей -- актеры, которых знали и любили все, -- Зиновий Гердт, Ролан Быков, Валентин Гафт. Именно Гердт «виноват» во всем, что случилось с Шарлем за 40 лет игры в куклы…
-- С Зиновием Гердтом мы познакомились в 1963 году в Черновцах. Мне было 18 лет. Тогда впервые в наш город приехал Театр Образцова. В городе с населением всего двести с чем-то тысяч гастролировал целых семь дней! А организовывал гастроли знаменитый импресарио Пинкус Абрамович Фалик, царство ему небесное. Он был мужем заслуженной артистки Украины Сиди Львовны Таль. Ее называли Чарли Чаплин в юбке. Пинкус Абрамович для театралов и людей искусства был целой эпохой! Он способствовал становлению Софии Ротару и многих других ныне известных артистов. Фалик никогда не подписывал никаких договоров. Все обсуждал по ТЕЛЕФОНУ! И никаких бумаг. Ему доверяли! Зиновий Ефимович Гердт часто приезжал к нему домой в Черновцы отдохнуть.
С 11 лет я мечтал о профессиональном театре кукол. И вот приезжает в Черновцы Театр Образцова!.. Жили мы бедно, мама воспитывала меня одна, отец погиб на фронте. Я купил билет на представление Образцова за 2 рубля 50 копеек -- для меня это были большие деньги! Затем купил цветы и узнал, в какой гостинице остановился Зиновий Гердт.
-- Он тогда уже был известен?
-- Коне-е-ечно! Он был звездой. С 1945 года Гердт работал в Театре Образцова и стал известен благодаря тому, что изумительно дублировал зарубежные фильмы. «Фанфан-Тюльпан» с Жераром Филипом прогремел в свое время на весь Союз. Гердта пригласили озвучивать этот фильм после того, как услышали его в спектакле «Чертова мельница». Он играл Люциуса -- Черта первого разряда. С удивительной легкостью и элегантностью. Ведь Зиновий Гердт -- прекрасный драматический актер. Если бы не ранение в ногу…
-- Гердт ведь хромал?
-- Да, он был ранен под Белгородом… Так вот, прихожу я в гостиницу «Киев» -- одну из самых шикарных тогда в Черновцах. Гердт с женой Татьяной Александровной приехали на своем стареньком «москвиче» из Одессы, жили в полулюксе. Я постучал в номер (естественно, сейчас я бы этого не сделал). Что значит молодость! Потом… мне так хотелось его услышать! Гердт сам открыл дверь. Ему было тогда 48 лет. Из-за двери выглядывала маленькая девочка, Катя -- дочь Татьяны Александровны, считавшая Гердта отцом. Я представился: «Я вас вiтаю на буковинськiй землi вiд щирого серця… » Гердт мне говорит: «Если вас не затруднит, -- это мне, пацану! -- часа через два с половиной-три приходите». Какое затруднение? Я считал каждую секунду, когда увижу его вновь. Потом мы с ним долго беседовали. Я рассказал, что работаю в самодеятельном театре кукол и хочу быть артистом. Как он был участлив! Это Гердт, который, как я потом узнал, был желчноват. А тут неизвестный мальчик!..
-- И никакого высокомерия?
-- Абсолютно! Вдруг Гердт мне говорит: «Вы не могли бы мне показать город?» -- «Ну, конечно!» Он взял под руку свою жгучую брюнетку Татьяну Александровну, и мы пошли гулять по городу. Я показал им университет -- бывшую резиденцию буковинских митрополитов. Потряса-а-ающей красоты здание!
А вечером Театр Образцова давал спектакль «Необыкновенный концерт». Я стоял у Дома офицеров, народу полно, билетов в кассе давно нет. Подъезжает Зиновий Ефимович, видит меня и спрашивает: «Провести?» Я гордо отвечаю: «Спасибо, билет у меня есть». Мама мне часто повторяла: ты можешь быть бедным, но гордым… Я ходил на все спектакли театра. Меня уже знали актеры. Зиновий Ефимович мне, мальчишке, ставил стул прямо за ширмой, и я смотрел, как он работает в роли Люциуса. Он так работал куклой, что, казалось, ее лицо мимирует. Потрясающе!
Через много лет мы встретились уже в Харьковском театре кукол. А в 1976 году поехал в Москву на 75-летие Сергея Владимировича Образцова. Я приветствовал его в роли Люциуса на пяти языках -- английском, французском, немецком, венгерском и русском. В то время Сергей Владимирович был президентом УНИМА -- Международной ассоциации театров кукол.
Гердт вел этот вечер. Экспромт полнейший! У него был только список гостей, и он комментировал каждое выступление. Это происходило в Доме актера на улице Горького. Том самом, который несколько лет назад сгорел. Комментарии Гердта подчас были очень острые, ядовитые. Он говорил, обращаясь к Образцову, который сидел в первом ряду: «Помните, как я написал вам заявление: «Сергей Владимирович, будьте добры, повысьте мне зарплату, насколько ваша совесть позволит… » Или: «В свое время Сергея Владимировича волновало мое русское произношение. Хотя я думаю, что, судя по фамилии, мое произношение вообще никого не должно было волновать… » На слова Сергея Образцова «Я хочу рассказать вам о часах, которые нам стоили полмиллиона. Их установили нам чехи… » Гердт тут же заметил: «Сергей Владимирович, сегодня юбилей ВАШ! А не часов!» .
-- И как реагировал Образцов?
-- Весь зал и Сергей Владимирович умирали от смеха.
-- Говорили, что Гердт и Образцов часто конфликтовали.
-- Это было уже потом. Мне об этом рассказывал Зиновий Ефимович. Дело в том, что Гердт был единственным человеком в театре, который мог сказать Сергею Владимировичу все, что считал нужным, причем не всегда выбирая форму. А доброхоты нашептывали Образцову: «Как вы можете позволять Гердту так с вами разговаривать?!» На что Образцов отвечал всегда одно и то же: «Он талант!» Зиновий Ефимович рассказывал, что однажды в Милане они разругались. Но после триумфального спектакля к Гердту в актерскую ворвался Сергей Владимирович, схватил его за рукав и прокричал: «Поклянитесь, что вы умрете в моем театре!» На что Гердт ему ответил: «Хорошо. Но на кладбище должно быть прибрано». В этом весь Гердт…
Думаю: ну что ж, выйду я в роли Люциуса, интересно, что скажет Гердт. Я ж не буду с ним препираться на сцене. Доходит очередь до нас, Гердт говорит: сейчас харьковские артисты покажут отрывок из спектакля «Чертова мельница». А мое приветствие прокомментировал лишь одной фразой: «Видно, старость подходит моя, хлеб отбивает француз у меня!»
-- Имея в виду ваше имя?
-- Конечно. Я подумал, что это вполне похвальный отзыв такого мэтра. А после спектакля наш главный режиссер, народный артист Украины Виктор Андреевич Афанасьев, вице-президент советского «Унима», подошел к нему и спросил: «Зяма, ну как мы?» В ответ Зиновий Ефимович лишь поднял большой палец: «Во как!»
-- У Гердта была любимая кукла?
-- Не думаю. Он любил всех кукол. Хотя лучшие его роли -- это конечно, Конферансье, Люциус из «Чертовой мельницы», Адам из «Божественной комедии!» У Гердта, как и у многих актеров, был специальный пояс, куда вставляется кукла,-- мы называем его стакан. А он работал только головой. Руками -- помощница. У Гердта их было несколько. Как-то сказал: «Вот когда не было Кати, я чувствовал себя без рук!» Кукла -- как живой организм!
-- Вы были дружны с Гердтом?
-- Мы довольно часто общались, и все-таки сказалась разница в возрасте… Я очень благодарен ему, потому что он, хоть и не впрямую, очень много сделал для моего становления как артиста. Мы встречались от случая к случаю. В театре, на фестивалях. Зиновий Ефимович всегда ходил без палочки. Лишь чуть-чуть прихрамывал. Он был безумно интересным человеком! И обожал поэзию! Говорил: «Я знаю тон-ны стихов!» Гердт блистательно читал стихи. Его любимым поэтом был Пастернак. Рассказывал, что у него в жизни было несколько случаев настоящего волнения, когда кровь снизу поднимается вверх. Первый раз он испытал это сразу после ранения. Потом, когда умерла его мать. Про третий раз рассказывал так: «Это было не тогда, когда я услышал по радио, что получил звание народного артиста. А то что бы вы подумали? Нахожусь я на даче, чем-то занят в саду, и вдруг открывается калитка -- стоит Твардовский!» Пришел поздравить со званием. Причем, тогда они не были близки. «И вот у меня опять то же ощущение: кровь -- снизу вверх!»
Зиновий Ефимович как-то рассказывал, как он попал в Театр кукол Образцова. Это случилось после его ранения, когда он находился в эвакуированном госпитале. Театр Образцова приехал в тот город с гастролями. Актеры ходили по палатам, а Гердт хотел попасть в их труппу. Переживал, что из-за ранения ноги с драматическим театром для него все кончено. Ему сказали: «Надо приехать в Москву». Он приехал, ему устроили прослушивание на худсовете. Образцов спросил (он говорил несколько сдавленным, жеманным голосом): «Можете нам что-то почитать?» Гердт читал 45 минут. Затем ему сказали: «Теперь подождите. Мы посоветуемся… » В то время в театре готовили спектакль «Маугли». Посовещавшись, Гердта вновь пригласили в комнату, и Образцов сказал: «Мы послушали вас и решили принять в нашу стаю». 32 года Гердт проработал в Московском академическом театре кукол имени С. Образцова.
-- Сергей Образцов был властным человеком?
-- Это была очень сильная личность! Образцов сыграл в моей жизни неоценимую роль! Когда я переехал с семьей из Харькова в Киев, полтора года у меня не было квартиры. Сначала пытался поменять харьковскую, но ничего не получалось. Через полтора года мытарств решил, что надо обратиться прямо к Сергею Владимировичу. Тогда он уже был Героем Социалистического труда, народным артистом Советского Союза, лауреатом Ленинской премии.
Как раз в это время в Советском Союзе проходил фестиваль чешской драматургии. И мы с заслуженной артисткой Украины, актрисой нашего театра Элеонорой Смирновой разыграли чешскую сказку и получили четыре диплома! За лучший спектакль, лучшие две роли и лучшую режиссуру. Я поехал в Москву получать эти награды. Заодно решил поговорить с Сергеем Владимировичем. Он тогда приболел, и я пошел к нему домой. Образцов жил в центре Москвы в огромной квартире, буквально заставленной антиквариатом. На полках, в шкафах стояли его любимые куклы. Сергей Владимирович выслушал меня и подписал письмо на имя первого заместителя Председателя Совета Министров Качаловского. Мол, в Киеве организовывается Театр кукол, есть артист такого-то класса, надо помочь ему решить квартирный вопрос. Горисполком тут же решил этот вопрос, и я получил двухкомнатную квартиру в Киеве.
-- Вам не предлагали работать у Образцова?
-- Когда в 1976 году я поздравил Сергея Владимировича с юбилеем, его артисты мне сказали: «Ты что? Давай! Иди в наш театр». Но тогда опять пришлось бы решать квартирный вопрос. Да и проходить худсовет не хотелось. В общем, я не стал затевать этого дела…
-- У меня было изумительное знакомство с Валентином Гафтом. 1968 год, Донецк, гастроли Театра на Малой Бронной. Тогда там работал Гафт. С 1963-го по 1972-й год я служил в Донецком театре кукол. Потом десять лет в Харьковском театре, в 1982-м переехал в Киеве. Так вот, когда мы познакомились с Гафтом, он мне сказал: «Марлен Хуциев делает фильм о Пушкине. Не принесете ли мне свои фотографии?» Я сделал любительские фотографии и показал их Гафту. Он отвез их в Москву. И уже из Москвы прислал мне письмо, что мои фото понравились. Но Хуциев до сих пор этот фильм не снял…
И вот два года назад Валентин Иосифович приехал с антрепризой в Театр имени Франко. А мы с ним не виделись аж 32 года! Я пришел в театр, поднялся в гримерку к Гафту, он повернулся ко мне. Я: «Помните, 1968-й год, Донецк, Пушкин, Шарль… » Валентин Иосифович: «И-и-и! Ваши фотографии до сих пор у меня лежат! Мы с Олей часто их смотрим! Боже мой, это вы -- тот мальчик в сером костюме!» А у меня тогда был единственный костюм… Я говорю: «Валентин Иосифович, я пришел просто прикоснуться к юности!» И Гафт тепло ответил: «Прикасайся».
-- Вы ведь близко знали и Ролана Быкова…
-- Мы познакомились с ним в Харькове в 1975 году. Он приехал туда с Еленой Санаевой. Жена Ролана Антоновича -- чудо! Я привел Быкова в наш в кукольный театр. Тогда у нас там был такой, как мы его называли, птичник. Попугаи, канарейки… Я показал их Ролану Антоновичу, а он говорит: «Ты не можешь повести меня в зоопарк?» И мы пошли в зоопарк. Ему тогда было 45 лет. Помню, он по 15 минут простаивал возле клеток с морскими свинками.
-- Санаева тоже была с ним?
-- Нет, мы ходили вдвоем. Кстати, я потом узнал, что отец Санаевой не очень был расположен к Быкову. Ему много чего в нем не нравилось. И квартиры у них не было. В общем, Ролану в те времена надо было зарабатывать деньги. «Ты не мог бы мне как-то помочь? Организовать пару встреч?» -- попросил он меня. Я нашел ему человека, который организовал его сольные выступления. И вдруг через несколько лет, когда я уже преподавал в Театральном институте, на кафедре кукол, позвонил Быков. Говорит, я в «Интуристе», у меня здесь знакомых нет, приходи повидаться. Он тогда приехал на творческую встречу. Я пошел в гостиницу, мы долго говорили, потом поехали на его вечер. Помню, разговорились об эпиграммах. Мол, Гафт всех припечатал -- и его тоже. Быков признался: «Знаешь, я о нем тоже написал! Но это между на-а-ами!» Но я-то прекрасно понимал, что он хотел, чтобы это пошло дальше. И прочитал мне: «Мой милый Гафт, мой добрый гений! Храни тебя, Господь, от тех, кто спровоцировал успех твоих незрелых сочинений… » И все равно это было любя…
-- У Ролана Быкова не было общих детей с Санаевой?
-- Первой женой Ролана была народная артистка Советского Союза Князева. Они работали вместе в Москве, в Театре юного зрителя. В знаменитом фильме «Айболит-66» она играла обезьянку Чичи. У них с Роланом был сын. А вот своего пасынка, сына Санаевой, он воспитывал, как родного, у них были очень теплые отношения.
Как ни странно, многие не любили Романа Антоновича. После того как он сыграл в «Рублеве» шута, Андрей Тарковский сказал, что никогда в жизни не будет с ним работать! Хотя Быков сыграл гениально!
-- Почему же его не любили?
-- Потому что он режиссер! Он не мог не влезать в процесс съемок. Обязательно должен был все объяснить, показать, как и что надо делать… Последний раз я встретился с Быковым в Киеве. Он выступал во Дворце «Украина». Приехал с Леной Санаевой. В то время он был уже депутатом Верховного Совета СССР. Помню, я пришел повидаться с ним со служебного входа. Было заметно, что он уставший, больной человек. Увидев меня, сказал: (копируя слабый голос Быкова): «Привет! Лена, Шарль!.. » Мы немножко поговорили. Вечер был не очень удачным. Все-таки Быков камерный артист, не для такого большого зала, как «Украина»…
-- У вас руки совсем молодого человека…
-- Когда-то в юности народный артист СССР, великолепный чтец, Дмитрий Журавлев сказал мне с восхищением: «Какие у тебя руки!» Теперь вот вы о руках… Помню, на Всемирном конгрессе театров кукол в Венгрии после спектакля «Все будет хорошо», который я играл на венгерском и украинском языках, ко мне подошла президент филиппинского УНИМА, главный кукольник Филиппин, и на вопрос: «Что вы поняли?», ответила: «Я поняла ваши глаза, сердце и руки!» Если уж говорить о руках…
-- А если о вашем довольно редком имени…
-- Я родился в Черновцах. Мою маму звали Регина, тетю -- Сабина, бабушку -- Жанетта, внука -- Фред. Шарль -- французское имя, но тетушка меня звала по-немецки Шарли.
-- Маму не пугало, что мальчик и вдруг играет в куклы?
-- Все мои родственники были категорически против, говорили: «Комедиант! Паяц! Это невозможно!» Но видели, насколько я хочу этого. Одно время у меня была дилемма: заняться вплотную футболом или театром. И все равно ЭТО переломило…