Обладатель Кубка кубков и Суперкубка Европы рассказывает о «Динамо» 70-х годов и о главном тренере Валерии Лобановском
Амплуа центрального защитника в футболе ко многому обязывает. Хозяин штрафной! Здесь в цене смелость, скорость, цепкость, предельная сосредоточенность и способность в мгновение ока схватить ситуацию. Обычно считают, что в футболе главное — забить побольше. Футбольная стратегия Стефана Решко, центрального защитника киевского «Динамо» семидесятых годов, иная: если команда не пропустит, то победит уж наверняка. Такой подход оправдал себя полностью. В 1975-м подопечные Лобановского сумели завоевать Кубок кубков, а затем в двух матчах за Суперкубок Европы не оставили камня на камне от мюнхенской «Баварии». Обезопасив динамовские ворота от атак знаменитой немецкой «футбольной машины», весомый вклад в тот триумф внес и нынешний собеседник «ФАКТОВ» Стефан Решко, который на днях отметил свой день рождения.
- В «Динамо» я оказался в конце 1970 года, — вспоминает Стефан Решко. — Тогда вместе с ушедшим в отставку Виктором Масловым команду покинули Турянчик, Банников, Сабо, Круликовский. На тренерском мостике «Динамо» появился Александр Севидов, создавший, по сути, новый коллектив. В течение года появились и новые игроки — никому еще не известные Колотов, Онищенко, Трошкин, Доценко, Веремеев. Изменения пошли на пользу — этим «молодежным» составом мы стали чемпионами СССР, в 1972-м заняли второе место. Но когда в следующем сезоне по глупости отдали «Арарату» первое место в чемпионате и проиграли в финале Кубка СССР, «Динамо» впервые было доверено Лобановскому. Он подбирал и воспитывал игроков, умевших на поле все: и защищаться со знанием дела, и атаковать умело. Под его руководством мы настолько взбодрились, что взяли Кубок СССР и обеспечили себе «золото» за два тура до окончания чемпионата, намного опередив ближайшего конкурента — московский «Спартак».
- Что вам особенно запомнилось в международных играх?
- Конечно, матчи европейских турниров и прежде всего — поединки с «Баварией» за Суперкубок. Ведь эти игры имели не только спортивное значение. В составе немецкой команды вышли на поле 6--7 чемпионов мира. Одни имена чего стоят — Мюллер, Беккенбауэр, Хенесс, Майер, Шварценбек, молодой Румменигге! Кстати, Лобановский вызвал меня накануне этих встреч и сказал, что есть, мол, такой центрфорвард Мюллер, который забил в трех играх против сборной СССР семь(!) мячей — на открытии Олимпийского стадиона в Мюнхене, в финале первенства Европы-72 и в московском матче. Васильич тогда дал мне такой наказ: следуй за ним тенью, повторяй все движения. «А если он на скамейку?» — спрашиваю шутя. «И ты на скамейку!» — тут же серьезно отреагировал Лобановский. Помню, еще сказал в конце разговора: «Степа, «запри» Мюллера: если он не забьет — никто не забьет!» Тогда Мюллера мне удалось «закрыть» довольно надежно, хоть это было и непросто. Главное — не забил! Когда мы после окончания второго матча покидали поле, Герд пожал мне руку и сказал: «Сегодня ты был сильнее меня!» Как в воду глядел Валерий Васильевич. Вообще, футбол он понимал гениально — и умом, и сердцем. Мы очень верили ему… А когда, ко всеобщему удивлению футбольной Европы, обыграли «Баварию» в Мюнхене, стало ясно, что сделано больше половины дела, дома мы ведь всегда играли здорово.
- После завоевания Суперкубка Лобановский отметил ваш спортивный подвиг?
- Его хорошо известным железным правилом было: выигрывает и проигрывает команда, а не игрок. Считаю, что это очень мудро. Он не бросался в крайности. Если герой матча считал себя таковым, то ему, особенно на первых порах пребывания в «Динамо», хотелось слышать в свой адрес одни похвалы. Ну а если этот герой завтра ошибется — до мяча чуть недотянется или срикошетит в свои ворота, что тогда делать тренеру? Смешать его с грязью? Нет, конечно, потому что есть чувство локтя, коллектив, где каждый может прийти на выручку другому. Мудрость Валерия Васильевича помогла многим не только лучше понять современный футбол, но и стать более развитыми людьми. Что касается матчей с немцами, то после выигрыша Суперкубка Лобановский встретил команду у дверей раздевалки, каждому пожал руку, искренне поблагодарил за хорошую игру.
- То есть вы заслужили исключительно моральное поощрение?
- «Озолотить» обещали все, кто имел хоть малейшее отношение к команде. Но особых дивидендов не было. За выигрыш Кубка кубков еще в Швейцарии, где проходил финальный матч с «Ференцварошем», мы получили по 500 инвалютных рублей — это 700 долларов. Затем дома — по 500 советских рублей и еще по 440 — от спорткомитета. Вот и все. Да, еще часы стоимостью 180 рублей — от министра внутренних дел. Здесь произошел курьез. Эта весьма серьезная организация не могла пропустить по кассе больше 150 рублей. Так что пришлось еще всем игрокам «Динамо» сбрасываться по тридцатке! А ведь многие тогда считали, что мы просто озолотились…
- Не секрет, что существуют так называемые договорные игры. Вам, наверное, приходилось принимать в них участие…
- За восемь лет, что я был в команде, участвовал в нескольких договорных играх. В 1975 году мы выиграли Кубок кубков, а уже через четыре дня, 18 мая, в составе сборной СССР играли с Ирландией и победили со счетом 2:1. Еще через четыре дня — матч во Львове. «Карпаты» просят ничью. Вот мы после таких стрессов и сыграли с ними 3:3… Тогда еще Буряк с пенальти запустил мяч «в молоко». Едем после этого в Одессу. Мы объективно сильней. Ясно, что одесситы побаиваются «Динамо», поэтому тоже просят ничью. Мы не соглашаемся, и они красиво нас обыгрывают — 1:0! Наказали за отсутствие дипломатии. В том же 1975 году мы уже в ранге чемпионов едем в Грузию за два тура до конца чемпионата. Выходим в аэропорту Тбилиси — что такое?! Нас, украинцев, встречают девочки в национальных костюмах, как будто мы не киевляне, а «их» чемпионы. Мы прямо национальными героями Грузии почувствовали себя в тот момент! Потом выяснилось: им, оказывается, была нужна победа, чтобы выйти на третье место. Тогда же было что-то наподобие соцсоревнования — профсоюзы, армия, МВД… Таких игр, обычно ничего для нас не решавших, было в сезоне одна-две. Иногда спасали украинские клубы от вылета или помогали им «дотянуться» до медалей.
- Простому советскому человеку нелегко было выехать за пределы родины, вам же удалось побывать в разных уголках планеты, увидеть мир…
- Да, пришлось поездить. Шикарные магазины, изобилие товаров… Я никак не мог понять, почему трудолюбивые и образованные люди страны с огромными природными ресурсами не могут обеспечить себя колбасой или молоком, да вообще нормальными продуктами. Все это удивляло до безобразия!
А их нравы нам не очень-то пришлись по душе. Учиться у них, безусловно, есть чему. Но копировать Запад — глупое занятие. Деньги — только это всех там волнует. Ничего не поделаешь, это правила игры того общества, в котором они живут. Расскажу одну историю. Нас пригласил в 1976 году импресарио по фамилии Украинчик, бывший советский еврей, уехавший в 1918 году в Польшу, а затем перебравшийся во Францию. Однажды он пригласил ведущих игроков вместе с Лобановским к себе домой, в Париж. Пользуясь нашей известностью, Украинчик частенько организовывал нам товарищеские встречи в Европе. Платил команде 10--15 тысяч долларов, зарабатывая на нас очень большие деньги — десятки тысяч долларов. И вот мы у него дома. Жена — тоже наша, так что говорили мы все по-русски. Поздоровались, сели за стол. И что вы думаете? «Хлебосольные» хозяева выдали игрокам по бутылке пепси-колы, а Лобановскому и Базилевичу поставили виски и дали по сэндвичу — Украинчик так показал им свое «особое отношение»… Для всех нас это было, если хотите, оскорбительно, и ребята оценили этот прием по-простому: жлобство! У нас ведь как? Последнюю рубаху готовы отдать, лишь бы гость почувствовал тепло и уют.
- А курьезы в вашей футбольной жизни случались?
- Когда Лобановский только пришел, у него с Блохиным на тренировках частенько стычки бывали. Валерий Васильевич в 1974 году хотел даже отправить Олега в армию. И Лобановский известен своим непростым характером, и Блохин не подарок. Но делать что-то надо, поставили вопрос на комсомольском собрании. Вот, мол, Блохина надо в армию, он ведет себя плохо, не по-комсомольски. Выступили Колотов, я, другие игроки: «Валерий Васильевич, — говорим, — ну куда ж Олега в армию? Команда от этого многое потеряет, он ведь нападающий хороший, голов много забивает. Предлагаем комсомольца Блохина наказать материально — с оклада 180 рублей перевести на 110. Пускай Олег оправдает доверие клуба отличной игрой». Ну что делать, Лобановскому в конце концов пришлось согласиться. Не каждый день в команде появляются такие игроки…
- Стефан Михайлович, вы ведь по специальности краснодеревщик, от футбола как-то далековато. Неужели забросили свою первую профессию?
- Ну что вы! Художественно-ремесленное училище, которое я закончил, считалось в то время престижным и давало возможность сравнительно неплохого заработка. Обустроил, например, своими руками дачу. Да и вообще, что-то сделать, прикрепить — это мое! Одно время с удовольствием делал шкатулки с инкрустацией и дарил друзьям. Та, которую смастерил своей будущей супруге в 1966 году, хранится у меня до сих пор. Особенно хорошо получалось вырезать из дерева барельеф Никиты Хрущева — в профиль, анфас… Объясняется это очень просто: каждая контрольная в моем ПТУ была посвящена изображению «любимого вождя» — от вышивки и до скульптуры…
- Не жалеете, что не посвятили себя тренерской работе?
- Нисколько! Я доволен жизнью. После завершения футбольной карьеры в 1979 окончил Высшую школу МВД, после чего меня пригласили на работу в Академию МВД, отлично приняли и так же хорошо относятся по сей день. Ныне я полковник, доцент, заслуженный работник физической культуры и спорта, заслуженный мастер спорта. Люди меня уважают, я чувствую себя человеком, нужным обществу, и это дает мне ощущение удовлетворенности и счастья. С годами сказалась огромная усталость после футбольного конвейера, состоящего из бесконечных переездов, сборов, сверхнагрузок. Мне просто захотелось покоя, тем более и семья — жена, двое маленьких детей — была двумя руками за! Поэтому снова окунаться в футбольную реку не стал. Хотя приглашали не раз.
- В семье вы всегда находили понимание?
- Первая моя жена родом из Закарпатья, в 1988-м она умерла — обнаружили, как гром среди ясного неба, рак желудка… Через пять лет я снова женился. Сейчас у меня жена Лариса и трое детей: дочка, два сына — Стефан и Женя, внучка семи лет и внук Антон, которому чуть больше трех. Думаю из него делать футболиста. Антошка признает одну игрушку — мяч, и я занимаюсь с ним потихоньку. Сын ведь мой, Стефан, играл в «Динамо» в юношеской команде, но сильного футболиста из него не вышло. А вот внук, мне кажется, с футболом подружится. Будем делать пополнение, сегодняшнее «Динамо» очень нуждается в таких бойцах.
- Да, болельщикам нашим так хотелось бы возвращения тех времен, когда команда не только «работала» на поле, но и умела хорошо играть…
- На мой взгляд, этому мешает неоправданное приглашение игроков из других стран. Эта тенденция не помогает делу, а действует с точностью наоборот. У нас ведь в «Динамо» раньше были только свои ребята, доморощенные — из Украины, России. Легионеры сейчас приезжают к нам не за спасибо… Мы платим им, как правило, гораздо больше, чем своим, а наши, кстати, ничуть не хуже приезжих игроков. Ведь дело Ващука возникло не на пустом месте… Надо воспитывать своих игроков, чтобы они были настоящими патриотами своей страны, чтобы выходили в футболке украинского клуба не только потому, что получают большие деньги. Меня вот спрашивают: «Как вы относитесь к сегодняшнему «Динамо»?» Я отрицательно отношусь. Ведь киевское «Динамо», кроме всего прочего, — национальная гордость страны. Посмотришь на эту «гордость», в которой обнаружить украинцев все сложней… А вот когда будет один-два классных иностранца, а остальные двадцать — тоже классные — наши парни, тогда и стану хорошо относиться. Этот футбол наверняка будет по душе всем, соскучившимся по красивой игре и большим победам, и тогда хорошие времена вернутся — обязательно!