Так говорят родственники восьмилетней девочки, утонувшей в котловане, который четыре месяц назад вырыли работники «Макеевского горводоканала»
Катю и Надю, подружек-одноклассниц с улицы Вокзальной, хоронил весь Первомайский поселок. 19 марта восьмилетние девочки утонули прямо возле дома, где живет семья Кати, в котловане, который работники Червоногвардейского участка водопроводных сетей городского коммунального предприятия «Макеевский горводоканал» вырыли еще в октябре. Трубы так и не починили. А оставшийся котлован периодически, вне зависимости от наличия осадков, наполняется водой. Прокуратура Червоногвардейского района Макеевки Донецкой области возбудила уголовное дело по данному факту. А родные погибших девочек теперь не разрешают зарывать котлован до вынесения решения суда, даже если в спешном порядке починят трубы.
-- Внучка не дает мне спать со дня похорон, -- говорит со слезами на глазах Анатолий Иванович Стойчев, дедушка погибшей Катюши Верхо. -- Смотрит на меня из воды и жалобно просит: «Дедушка, спаси меня, спаси!» А я все дотянуться до нее не могу, слабый уже стал…
Анатолий Иванович -- инвалид первой группы, астматик, врачи категорически запретили ему курить. Но после гибели Катюши он постоянно мнет в руках сигарету. То зажжет ее, то погасит. Он рассказывает, как в детстве присматривал за своими младшими сестрами -- ведь тогда женщинам не давали больше двух месяцев отпуска после рождения ребенка. Вот и оставляла мама на Толика девчушек. Опыт, приобретенный в детстве, пригодился Анатолию Ивановичу, когда родилась дочка Наташа. А последние восемь лет занимался внучкой Катюшей. Дедушка не может себе простить, что не углядел за Катей и ее подружкой Настей Северин.
-- И Господь не предупредил нас, -- плачет Анатолий Иванович, глядя на фотографию внучки. -- Настюхе был знак, но мы думали, что Катюши это не касается. За неделю до трагедии Настя говорила школьным подружкам, что ей три ночи кряду снился недавно умерший отец и спрашивал, когда она к нему придет…
В тот роковой день дедушка на полчаса зашел в дом отдохнуть, мама и бабушка были на работе, а Катя пошла погулять с Настей. Когда стало смеркаться, дедушка вышел во двор и, не обнаружив там девочек, сразу заподозрил неладное. Он, разбудил отца Кати, Олега Верхо, который отдыхал после смены в шахте, и отправил его поискать девочку у соседей. И вдруг Анатолий Иванович обратил внимание на то, что козырек тонкого льда у «берега» котлована, вырытого прямо под окнами их дома, проломлен, а в полынье что-то плавает. «Да это же Настина шапочка!» -- боясь поверить жуткой догадке, воскликнул дедушка и схватил стоявшую на крыльце швабру, чтобы вытащить ее.
За шваброй вместе с шапочкой к «берегу» потянулось тело девочки. Тогда дед закричал что было сил, зовя на помощь зятя. Олег нырнул прямо в полынью, сердцем почувствовав, что Катя тоже там. Он не сразу нашел дочку -- она застряла где-то возле труб на глубине более двух метров. Погибшую девочку он еле поднял -- намокшая куртка держала Катю на дне. Олег пока не готов делиться воспоминаниями об этом.
Мама Кати Наталья Верхо в тот день по дороге домой думала о дочери, волновалась, вернулась ли с работы бабушка и вовремя ли Катюша поужинала. И вдруг навстречу ей выбежал муж.
-- Наташа, у нас горе, -- сказал Олег сдавленным голосом. -- Катя утонула…
-- Как утонула? -- шепотом повторила Наташа, недоумевая, где в такой холод дочка могла купаться.
Когда Олег рассказал ей, что вытащил Катю из котлована, в голове у женщины промелькнуло: четыре месяца эта «могила» была у них под окнами!
-- Вот там мы жили раньше, -- показывает развалины напротив их дома Валентина Семеновна Стойчева, бабушка утонувшей Кати. -- Я не раз просила внучку не подходить к яме. Моя дочка Наташа ведь тоже выросла около такого «озера». Зарыли его лишь после того, как жители двух соседних домов устроили скандал прямо на избирательном участке, отказываясь голосовать, пока им не починят трубы и не зароют яму. Избиратели в тот день проголосовали -- до шести часов вечера был произведен капитальный ремонт водопровода и яму засыпали. И до сего дня на том месте не было ни единого порыва! Но это сделали первый и последний раз. Частенько котлованы зарывали, даже не починив трубы. Тогда на их месте образовывалось болото, и дома подтапливало, как во время наводнения.
Котлованы, заполненные водой, в этом районе сплошь и рядом. Из одного такого неглубокого «подземного ключа», который бьет из насыпи под Макеевской объездной дорогой, семья погибшей Кати и их соседи берут воду. Ключ, понятно, не природного происхождения -- где-то прорвало трубу. Но вода на вид чистая, вот ее и берут. Потому что в домах вода -- большая редкость. Вот в подвалах и котлованах, оставленных коммунальными службами, -- пожалуйста! Гнилые трубы «взрываются» постоянно. Кстати, под дворами и огородами жителей Первомайского поселка проходит гигантский трубопровод недостроенного водоканала «Днепр--Донбасс». Эта магистраль должна была принести воду во многие поселки в засушливых донецких степях. Однако канал так и остался грандиозной советской «незавершенкой» и причиняет людям большие неудобства: копнешь землю на своем участке -- и лопата упирается в трубу.
-- А вот плиты, -- показывает Наташа Верхо, мать погибшей Кати, сваленные в кучу железобетонные балки и металлические рейки. -- Однажды Катя поломала здесь руку. Котлованы, плиты, песок под автомобильным мостом -- вот тут и растут наши дети.
Действительно на этой улочке с редкими домиками детям и играться-то негде -- c одной стороны расположена захламленная территория железнодорожной станции «Кальмиус», с другой -- объездная Макеевская автотрасса, буквально нависшая над домами. Когда ее построили, людей собирались отсюда отселить. Но какая-то очередная комиссия признала и жилье все еще годным, и условия проживания нормальными. Очередникам велели прийти и забрать паспорта, которые брали у них для оформления ордеров на новые квартиры.
После случившегося несчастья зарыли канаву возле школы N77, где учились погибшие девочки. И то, по словам Натальи Верхо, лишь после очередного напоминания директора школы о том, что ученики постоянно подвергаются опасности.
Похороны Кати и Насти, состоявшиеся в пятницу 21 марта, были похожи на марш протеста. С девочками пришли попрощаться около 300 человек. Многие в поселке знали общительную Катюшу. А еще люди собрались потому, что для подобных поселков гибель детей стала общим горем -- в большинстве дворов вырыты котлованы и прочие «окопы» коммунальной войны за водоснабжение. Воды в поселке нет около четырнадцати лет. А за работниками горводоканала приходиться буквально «охотиться» (и не с пустыми руками), чтобы они после ремонта закапывали траншеи. Жители улицы Вокзальной в один голос твердят, что рабочие им прямо говорят: поставьте, мол, «маленькую», или «пятерочку» наскребите -- быстрее зароем.
За час до отправления траурной процессии во двор прибыли работники горводоканала. Потерпевшие не знают по должностям и фамилиям «высоких гостей», но зато в лицо их запомнили хорошо.
-- «Вот мы вам гробики сделали», -- говорят, а я им отвечаю: «Поздно уже, мы свои гробики сейчас выносить будем», -- возмущается бабушка Кати. -- Потом отвели нас с дедом в сторонку и спрашивают: «Сколько вам нужно?». А я им: «Вы вернете мне дитя? Ничего мне от вас не нужно!»
К счастью для работников водоканала, в это время подошел отец Катюши, а то дедушка Толя, собрав все свои силы, уже порывался утопить визитеров в этом самом котловане и разбить «Волгу», на которой они прибыли.
Работники водоканала после гибели девочек собирались зарыть котлован. Но семья Кати не дала засыпать яму, полную воды. Вода оттуда уходит, только когда в поселке отключают водоснабжение. А когда включают -- снова прибывает. За две недели до того рокового дня воды не было, котлован, РАЗРЫТЫЙ ЕЩЕ В КОНЦЕ ОКТЯБРЯ, «высох». Попытки жителей улицы Вокзальной привлечь внимание работников горводоканала к незавершенному ремонту труб успехом не увенчались. 18 марта водоснабжение включили, и котлован опять наполнился водой, а 19 марта в нем утонули Катя и Настя…
Душераздирающую сцену, которая в любую минуту могла перерасти в драку, застал корреспондент «ФАКТОВ» в минувшее воскресенье, приехав на место недавней трагедии. Дедушка и бабушка Кати с криками отгоняли рабочих, пригнавших во двор экскаватор:
-- Пусть этот омут теперь стоит до решения суда! Там еще сапожки нашей внучки на дне лежат! -- сквозь слезы кричал Анатолий Иванович.
Молодая мастер Червоногвардейского участка водопроводных сетей «Макеевский горводоканал» отказалась представиться и грозилась вызвать милицию. Она утверждала, что бригада горводоканала приехала устранить течь, а потом засыпать яму. Однако очень было похоже, что, как и в день похорон, яму просто собирались зарыть. Очень уж в воскресенье погода была неподходящая для ремонта труб: валил снег, яма до краев была наполнена водой и покрыта корочкой льда.
Попытка поговорить с тем же мастером на ее территории -- в конторе местного участка водопроводных сетей -- тоже успехом не увенчалась. Какая-то женщина буквально грудью закрыла дверь и вытолкала меня на улицу. Только в прокуратуре удалось узнать, что горводоканал проводит по данному факту служебное расследование.
В день похорон школьниц на место трагедии приезжал и старший следователь Червоногвардейской районной прокуратуры Сергей Макаренко.
-- Прокуратура района возбудила уголовное дело по статье 367 УК Украины (»Должностная халатность, повлекшая за собой тяжкие последствия»), -- сообщил Сергей Макаренко «ФАКТАМ».
По мнению следователя, трагедия -- результат преступной халатности должностных лиц, которые должны были позаботиться о том, чтобы вокруг котлована было выставлено хотя бы ограждение. Он заверил, что от ответственности виновным уйти не удастся. Сергей Макаренко припомнил, что 10 лет назад в Макеевке утонули в таком же котловане на улице Донской два маленьких мальчика, и тогда виновные получили реальную меру наказания.
Люди из не обозначенных на картах станционных поселков считают недопустимым, чтобы их детям рыли могилы во дворах их собственных домов. Ведь девочки гуляли в своем дворе! И погибли они, судя по всему, мгновенно, даже не успев позвать на помощь. Если бы Катя и Настя кричали, их бы услышали -- в ветхом домишке Стойчевых -- Верхо слышен каждый шорох с улицы. Наверное, девчонки, стоя на ледяном козырьке, не заметили, где кончается «берег»…