Теперь они вместе и пытаются найти свою маму
Свое детство 38-летний Руслан почти не помнит. Когда ему было четыре годика, семья жила на Сталинке -- в Московском районе столицы. Отец работал газоэлектросварщиком, мама -- на каком-то молочном предприятии. В памяти Руслана сохранились лица крестного, бабушки (матери отца) еще некоторых родственников.
-- Отец с матерью жили дружно, -- рассказал корреспонденту «ФАКТОВ» Руслан. -- Конечно, иногда ссорились. Но в какой семье не бывает размолвок из-за бытовых неурядиц? Почему они решили разойтись -- для меня так и осталось загадкой. После развода решением суда меня, сестру Людмилу и брата Владимира оставили с матерью (Валентиной Ивановной). Вскоре мы переехали из Киева во Львов. Скорее всего, мама не хотела, чтобы мы встречались с отцом. Почему выбрали именно этот город, откуда появилась квартира на улице Джамбула -- не знаю. Насколько я помню, у нас во Львове родственников не было. На новом месте мама сильно запила. То ли от тоски, то ли от отчаяния. Все же непросто женщине одной воспитывать троих детей…
-- Во Львове мы жили очень бедно, все время были голодные, -- вспоминает Руслан. -- Чтобы не видеть пьянок в квартире, убегали с сестрой на улицу, там частенько и спали. У нас даже постоянное место было -- под лестницей дома на бетонном полу. Доходило до того, что мы с Людой бегали на расположенный неподалеку от нас Краковский базар, чтобы украсть пару яблок, груш. Есть-то очень хотелось!
Выживать, в буквальном смысле этого слова, детям помогали соседи. Подкармливали, кто чем мог. Руслан помнит женщину, работавшую в столовой. Она постоянно водила их с сестрой на кухню покормить, отдавала вещи своих детей. Но, пожалуй, самое яркое и приятное воспоминание -- как один из соседей подарил Руслану подержанный велосипед своего повзрослевшего сына. Тот человек навсегда остался для Руслана волшебником из сказок. Радость была огромная! Но сразу взять такую вещь мальчик побоялся, пришел с дарителем к маме, чтобы она не подумала, что сын украл велосипед.
Между тем у Валентины Ивановны все больше портились отношения с соседями. Последних «достали» постоянные пьяные скандалы и драки в ее квартире, битые окна и сломанные двери. На все их замечания: «У тебя же дети, что ты делаешь!» -- та лишь отмахивалась рукой: «Отцепитесь!» В конце концов в дело вмешался опекунский совет. С его подачи 27 августа состоялось заседание суда Шевченковского района Львова.
-- Мы сидели с сестрой в маленьком коридорчике на скамейке, а напротив милиционеры в белых перчатках играли в биллиард, -- продолжает Руслан. -- В зал нас вызвали. Судья спросил: «Хотите остаться с мамой?» Мы кричим: «Да!» Он подумал и сказал: «Мы хотим забрать у вас маму». Мы плакали: «Нет! Нет! Какая бы она ни была, но это наша мама!» Однако решение уже было принято, и мать лишили родительских прав. Прямо из зала суда нас вывели на улицу, посадили в машину скорой помощи и повезли в поселок Брюховичи недалеко от Львова…
В то время там находился детский дом. Семилетнего Руслана поместили в старшую группу, четырехлетнюю Людмилу -- в младшую, а двухлетнего несмышленыша Володю отправили во Львовский дом малютки. Почему суд не сообщил об этом решении отцу детей -- здравомыслящему человеку не понять.
-- Когда мы ехали в детдом, я пытался запомнить дорогу, -- вспоминает Руслан. -- Твердо решил, что убегу и вернусь к маме. А там воспитатели, словно почувствовали: поначалу даже на улицу меня не выпускали. Потом я понемногу привык. Конечно, очень тяжело без родных, но я был чистый, одетый и сытый. К сестре бегал постоянно. Все старался принести ей что-то вкусненькое с нашего стола: конфетку, печенье, сладкую булочку с молоком. Мама к детдому приезжала чуть ли не каждый день. Иногда трезвая, иногда пьяная… На свидания с нами ее не пускали, так она все ходила вдоль забора и плакала.
«Отец зашел ко мне в комнату и сказал: «Мать хочет вернуться. Примем?» Я ответил: «Нет!»
Через год воспитатели ошарашили Руслана. Он пришел навестить сестру, но ему заявили: «Ее нет и больше сюда не ходи!» Как оказалось, девочку удочерила одна семья. И надо же было такому случиться, что в детдоме через некоторое время появился их… отец. Он, каким-то образом выяснив львовский адрес бывшей жены, приехал проведать детей, и ему рассказали о том, что случилось…
-- Отца я узнал сразу. Он стоял внизу, а я бежал к нему по лестнице, да прямо на руки папе и свалился, -- говорит Руслан. -- Мы долго гуляли вместе, вернулись, сидим в раздевалке, прощаемся. Тут он на меня как-то странно взглянул и вдруг говорит: «Убежим!?» Схватил меня на руки и побежал во Львов. Мы шли через лес, боялись, что начальство детдома пошлет за нами в погоню милицию и она перехватит нас на трассе. Ведь, по сути, папа меня украл…
Не выдержав этого страшного марафона, отец Руслана заболел воспалением легких. Когда они добрались до Киева, он не стал ложиться в больницу, опасаясь, что в его отсутствии сына заберут. Позже тяжелая пневмония перерастет в туберкулез, и через девять лет отец Руслана скончается.
-- В Киеве у меня началась новая жизнь, -- вспоминает Руслан. -- Привыкал, правда, долго. Как-то нашел на улице подгнившую свеклу. Принес ее по старой привычке домой. Мол, смотрите, если ее обрезать, то можно борщ сварить, а папа заплакал. Отец к этому времени получил новую квартиру на Борщаговке, с нами жили его мама и племянник. Папа оформил на меня опекунство. По сути, он посвятил мне жизнь, ведь больше не женился. Вот только присматривать за мной ему было тяжело -- он подолгу лежал в больницах. Я же был в интернате, и только на выходные меня забирали домой.
Примерно через год к нам вдруг пожаловала мама с двумя тортами. Отец по этому случаю сбежал из больницы, забрал меня из интерната. Я, когда ее увидел, расплакался и спрятался в другой комнате. Отец зашел ко мне и сказал: «Мама хочет вернуться… Примем?» Но я с детским максимализмом ответил: «Нет!» Больше мы ее не видели. Все это время папа искал моих сестру и брата, но на его многочисленные запросы приходили только отписки: «Сведений не имеем». Помню, люди меня часто спрашивали: «Как тебя зовут?» -- «Руслан!» -- «А где же твоя Людмила?» -- «Это моя сестра, только она с нами не живет». Когда я рассказывал об этом отцу, он начинал плакать и снова садился писать письма-запросы. За месяц до смерти папа, словно чувствуя, что уходит, позвал меня (мне уже было 17 лет) и сказал: «Сынок, ты должен найти родных!»
После смерти отца Руслан поступил в училище, работал электриком на заводе «Электронмаш», служил в армии, прошел три войны: Афганистан, Приднестровье, Абхазию. В Киев вернулся с сильной контузией. Ему предложили лечиться в Черновцах или во Львове. Он выбрал Галичину. Приехал во Львов и опять принялся за поиски. Начал с того, что отправился в Брюховичи, но оказалось, что его детдом расформировали еще в 70-х годах. С трудом нашел архивы. Напротив фамилии сестры стояла запись: выбыла на удочерение. Все! И опять он ходил по опекунским советам, городским и областным архивам. И все-таки нашел старые документы. Выяснилось, что после удочерения Людмила стала Галей Вышиванной. Но адреса ее не было, и Руслан пошел в адресное бюро. По дороге думал: «Пусть будет хоть сто человек -- обойду всех!» И тут чудо -- дали всего один адрес. Оказалось, что Люда вышла замуж, поменяла фамилию и теперь живет в селе Русын Сокальского района. Руслан поехал туда, но сестры там не было. Мать ее мужа, поохав над рассказанной Русланом историей их жизни, пояснила, что сын получил квартиру в соседнем селе, и они переехали. Женщина вызвалась проводить Руслана к сестре.
-- По дороге я вспомнил, что у Людочки с детства больное сердце. Говорю свекрови: «Вы уж зайдите сами, нужно ее подготовить», -- рассказывает Руслан. -- Ее сын Богдан увидел нас с балкона, обернулся к жене: «Галя, накрывай на стол! Мама идет с гостем». Я обомлел: нашел! Руки дрожат, закурил, присел. Свекрови пришлось меня в квартиру заводить. Увидел сестру, сразу почувствовал сердцем, что это она: глаза голубые, как у мамы, черты родные… Ошибки просто не могло быть. А свекруха «подготовила»: «Галя, я привезла тебе родного брата!»
-- В тот день мама пришла в гости с каким-то мужчиной, -- вспоминает Людмила-Галя. -- Он зашел, сел к столу, ничего не говорит, только все смотрит на меня. А когда свекровь сказала, что это мой брат… Я расплакалась, выбежала из кухни, даже не взглянув на него. Это для меня был страшный стресс. Понемногу пришла в себя, стала осторожно подсматривать через зеркало, как Руслан на кухне разговаривает с моим мужем. Это уже сейчас чувствую, что мы родные, полюбила его, а детишки Руслана стали моими племянниками. Приемные родители меня очень любили. У них произошла трагедия: шестилетний сын попал под поезд. Его фотография всегда висела на стене, а мне говорили, что это мой брат. Рано узнала от посторонних людей, что я «приемная детдомовка», но родителям вопросов не задавала и мыслей оставить их у меня никогда не возникало. Появление Руслана они восприняли нормально, вот только мама плакала и переживала. Детство свое до усыновления я не помню. Только вспоминается, как мама все повторяла: «Если спросят, как тебя зовут, отвечай -- Галя!» (брат, правда, продолжает звать меня Людмилой). Очень долго держались в голове настоящие имя и фамилия, но потом я их забыла. Однако как только Руслан назвал меня Людмилой, сразу вспомнила. Мы ездили с братом во Львов, посмотреть тот дом, где жили с нашей мамой. И там я многое вспомнила: как спали на цементном полу, где стояли качели, песочница…
Жизнь Людмилы сложилась хорошо. Родители в приемной дочке души не чаяли. Закончив школу, она поступила в строительный техникум, который находился в… Брюховичах, напротив их детдома, о котором она уже не помнила. В техникуме девушка познакомилась со своим будущим мужем. Сыграли свадьбу, на свет появились две дочери. Хотите верьте, хотите нет, но не обошлось и без мистики: старшую дочь хотели назвать… Людмилой, а младшую назвали… Русланой.
Младшего брата Руслан и Людмила-Галя решили искать вместе. Попробовали тем же путем, но все упиралось в тайну усыновления. К тому же они не знали, где находятся архивы Львовского дома малютки, поскольку заведение подчинялось Министерству здравоохранения, а его сотрудники не хотели идти им навстречу в поисках. Пробовали разные каналы. Им помогали искать друзья, однополчане, сотрудники милиции. И брату с сестрой удалось узнать, что их Володя, теперь Василий Матейко, живет с родителями в Дрогобыче (Львовская область).
-- Навстречу к нему я поехал с женой, а сестра с мужем, -- продолжает Руслан. -- Дома застали только его отца. Тот, видимо, растерялся: ничего, мол, не знаю, все на работе, приезжайте завтра. Вышли расстроенные. Женщины заговорили с сидевшими на лавочке возле дома соседками, а те и рассказали, что Василий и его мать работают недалеко в техникуме. Пошли туда, я разволновался и остался на улице с женой, так что на «переговоры» отправились сестра с мужем. Потом подхожу туда, а его мама плачет, брат с сестрой обнимаются и тоже плачут. У Володи прекрасные родители. Когда он был в четвертом классе, они рассказали, что у него есть брат и сестра. Володя собирался ехать в Киев нас искать, писать запросы, но мы его опередили. Теперь мы хотим найти нашу маму. Нужно узнать, наконец, истину, почему все так получилось. К тому же ей сейчас уже 60 лет, и, возможно, ей необходима наша помощь. Пока установили, что со Львова она выехала и поселилась в селе Сосновка Сокальского района (Львовская область). Мы приехали туда, поговорили с соседями. Те ее помнят, рассказывают, что она очень страдала из-за того, что потеряла детей, все плакала. Через несколько лет выписалась и куда-то уехала. К несчастью, у меня не сохранилось ни одной ее фотографии, а все родственники отца уже умерли -- не у кого даже справки навести. Но мы верим, что найдем маму. Зная огромный тираж и популярность газеты «ФАКТЫ», надеемся, что отзовется она или тот, кто знал Валентину Ивановну Сугаченко. Возможно, она проживает под фамилией Питикова, а может, за эти годы вышла замуж и взяла другую фамилию…