Мужчина верит, что его печальный опыт поможет многим сбившимся с пути ребятам вернуться к нормальной жизни
Считается, чтобы вернуть наркоману то состояние психики, которое было до употребления наркотиков, нужно столько же времени, сколько он «сидел» на них. Адаптироваться к обычной жизни невероятно трудно -- надо собирать себя заново, начинать все с нуля. Но это все же возможно. »Я сумел избавиться от зависимости, став членом сообщества анонимных наркоманов, -- говорит киевлянин Петр. -- Знаю многих молодых парней и девушек, которые были в системе по пять--шесть лет, а сейчас живут полноценной жизнью: учатся, работают. На них нет отпечатка прошлого. А сегодня я стараюсь остановить тех, у кого еще вся жизнь впереди».
Петр в школьные годы занимался боксом, даже получил разряд кандидата в мастера спорта. Поступил в пединститут и на первой же студенческой вечеринке напился.
-- Мне понравилось. Избавляешься от комплексов, становится легко общаться. Я стал выпивать каждый день, -- говорит Петр. -- Дома почти не показывался, ночевал у друзей, где никто не воспитывал меня, не стыдил. Познакомился с художницей, которая ввела меня в богемную среду. Здесь я и попробовал мак. Поначалу молол его и ел ложками. Пить перестал сразу -- наркотик так «расширял мое сознание», что никакие другие стимуляторы уже не были нужны. Стал ездить по селам, высматривая, у кого в огороде растет мак, а ночью собирал урожай. Договаривался с бабушками на базаре, они привозили мне мак ведрами. Деньги на этот товар зарабатывал, перепродавая импортные вещи. Но каждый следующий раз, чтобы поймать то запредельное ощущение, дозу нужно было увеличивать. Очень скоро без наркотика не мог даже передвигаться. Денег едва хватало, а когда совсем не было, приходил к маме. Она не могла выносить моих мучений и покупала мне дозу.
В 80-х наркоманам давали срок. Когда Петра задержали, он, чтобы избежать тюрьмы, пошел в армию.
-- Мне было 25 лет, к тому времени я получил столько повесток в военкомат, что ими можно было оклеить стены в кухне и коридоре, -- вспоминает Петр. -- Собираясь на службу, я приготовил запас наркотиков. Мы с подружкой купили мешок мака. Нес его на плечах, прогибаясь, чтобы соседи думали, будто там картошка. Всю ночь готовили из мака «повидло», затем закатали его в шарики и спрятали в коробках с зубным порошком. Этого зелья мне хватило на месяц. Но в армии я подружился с двумя сержантами-наркоманами, так что проблем с добычей наркотиков не возникало. Но завидовал ребятам, которые могли встать рано и выполнять любую работу, ничего не употребляя. Пробовал завязать, выбрасывал шприцы. Однако ноги все равно приводили меня туда, где я мог принять дозу. После армии женился на своей подруге-художнице: она пила, я кололся. Деньги у нас были: я ездил на заработки на Север -- два месяца работал, а в течение 30 дней отдыха с женой все пропивали и прокалывали. Вскоре стали уходить на тот свет наши знакомые, каждый месяц мы кого-то провожали на кладбище. Это были интересные творческие люди, казалось, они не заслужили такой нелепой смерти. Но теперь я знал цену нашим пьяным разговорам о смысле жизни.
-- Когда я пристрастился к наркотикам, столько наркоманов не было, как теперь, -- качает головой Петр. -- Это все молодые ребята, век которых недолгий. Пытаясь помочь им, я согласился обменивать шприцы. А между делом веду ненавязчивую беседу о том, куда можно обратиться за бесплатной медицинской или психологической помощью. О себе могу что-то рассказать, о своем опыте. Я чувствую меру, ведь кому-то в данный момент полезно это услышать, а другим может, наоборот, навредить. Верю, что сказанные вовремя слова, как семена, попадают в сознание и прорастают. Но нужно время. Так было и со мной, когда десять лет назад я с женой пошел на встречу анонимных алкоголиков (групп для наркоманов тогда еще не было). Там старый алкоголик рассказывал о своей непутевой жизни и о том, как ему удается оставаться трезвым сейчас. Его рассказ зацепил меня. Ничего подобного не услышишь от врача, который не заглядывал в адские глубины и не поднимался со дна.
-- В начале каждой беседы мы минутой молчания вспоминали умерших от алкоголизма, наркомании, -- продолжает Петр. -- В сознании у меня проносились десятки знакомых. Слушал алкоголиков и понимал, что я не особенный. Но верил: раз другие сумели бросить пить, то и я смогу (когда не было денег на наркотики, я переходил на спиртное). Там были женщины, которые рассказывали, как вернулись к нормальной жизни, а я знал, что им намного сложнее, чем мужчинам, отказаться от алкоголя и наркотиков. Правда, моя жена не стала ходить на собрания, и вскоре мы разошлись. Я же не пропускал эти встречи анонимных алкоголиков. Там никого не принуждали бросать пить, колоться. Первое время я молчал, ловил каждое слово и воспринимал чужие истории, как подсказки: мол, есть такие пути. Ходил на встречи около года, и вдруг ощутил, что у меня нет желания выпить. Помню, я тогда отказался пить в компании с товарищами и наблюдал за тем, как они превращаются в свиней. После этого перестал воспринимать себя в пьяном виде. Конечно, у меня были срывы, но уже восемь лет не пью спиртное. На группе мне подарили брелок с надписью «только сегодня». Так вот, я просыпаюсь утром и думаю: сегодня не пью и не колюсь. Получилось.
Известно, что первое сообщество анонимных алкоголиков появилось в Соединенных Штатах в 1936 году. В одной из психиатрических больниц встретились два алкоголика. Излив душу друг другу, они оба заметили, что лучше себя чувствуют и их меньше тянет выпить. Когда мужчины выписались из больницы, то продолжали встречаться и обсуждать свои проблемы, постепенно к ним присоединялись другие алкоголики, а спустя год их было уже больше сотни. Тогда они решили: об их сообществе должны узнать все. Была издана книга, после чего в разных городах Америки появились такие группы. Постепенно складывались 12 принципов (шагов), которым следуют анонимные алкоголики. В страны СНГ эту методику привез американский священник из сообщества в 1989 году. Первые группы анонимных алкоголиков появились в Москве, Киеве и Минске.
Девять лет назад в киевской группе анонимных алкоголиков оказались несколько наркоманов, среди которых был и Петр. Они решили собираться отдельно. Постепенно группа разрасталась, и сейчас в Киеве около тысячи анонимных наркоманов. Принципы здесь остались те же, что и в группах алкоголиков. Вообще программа 12 шагов универсальна для освобождения от любых зависимостей. В мире также существуют группы анонимных обжор, фанатов бриллиантов.
-- С наркотиками было труднее порвать, чем с алкоголем, -- рассказывает Петр. -- Мне казалось, что я твердо решил не колоться, но наркотики снились каждую ночь. В сексуальной жизни без дозы ничего не получалось. Вот и приходилось выбирать, что для меня важнее.
Чтобы поддержать свое существование, группа самопомощи для наркоманов два года назад создала общественную организацию клуб «Эней», которая обеспечивает помещение для проведения встреч, предоставляет наркоманам и их близким помощь юриста, психолога.
-- Петр, на вас черная одежда, это случайность или вы всегда носите темное?
-- Почти всегда. Привязанность к темным цветам остается. Раньше, когда я неделями не показывался дома, темная одежда была необходима -- она не маркая. Сейчас я носил бы светлую одежду, но такой гардероб дороже обходится, поскольку быстрее изнашивается. Вот в целях экономии облачаюсь во все темное. Хотя психологи объясняют предпочтение черному цвету неосознанным стремлением к смерти. Может, они и правы. Но мне перед тем, как уйти в мир иной, хотелось бы спасти хотя бы одну жизнь. Поэтому и работаю по программе уменьшения вреда среди молодежи, обмениваю наркоманам шприцы на одном из специальных пунктов. Возможно, через год или два наркоман решит завязать с наркотиками, но за это время он может заразиться СПИДом и передавать его другим. Мы стараемся предотвратить беду. Программу поддерживают Международный альянс ВИЧ-СПИД, фонд «Вiдродження» и киевская городская социальная служба.
… Если раньше считалось, что наркомания выбирает лишь детей из неблагополучных семей, беспризорников, то теперь очевидно -- это болезнь всего общества. Среди наркоманов есть и отличники, которые воспитывались в хорошей семье. Поэтому в сообщество анонимных наркоманов нередко первыми приходят родители, узнавшие о проблеме своих детей.
-- Мой личный опыт показал, что от поведения родителей во многом зависит, оставят наши дети наркотики или нет, -- уверена мама 22-летней Лены Светлана. -- Моя дочь четыре года употребляла героин. Поскольку я имела возможность, то неоднократно устраивала ее в наркологические клиники не только в Украине, но и за границей. Она отовсюду сбегала. Я платила знакомым Лены за то, чтобы они мне рассказывали, как и где дочь проводит время. В течение нескольких месяцев нанимала для Лены телохранителей, но она все равно умудрялась принимать наркотики. Два года уговаривала ее бросить -- все бесполезно. В очередной раз повезла Лену в клинику, а она, как обычно, кричала: «Все равно буду употреблять наркотики!». Я вышла из больницы со слезами, ко мне подошла женщина и рассказала о группе для родителей наркоманов. Когда пришла туда и увидела спокойных, улыбающихся женщин, только разозлилась: «Нечего здесь сидеть, нужно идти и следить, чтобы наши дети не умерли!» На мои слова никто не отреагировал. А когда уходила, меня остановила психолог и рассказала о программе 12 шагов, первый из которых -- оставить ребенка наедине с проблемой. Я стала ходить в группу, где слушала рассказы мам, которые уже сделали первый шаг. Попробовала следовать их примеру. Лена не закончила курс лечения и вернулась домой -- я ей сама разрешила. Я перестала контролировать каждый ее шаг, но решила также поставить барьер между ней и остальными членами семьи. Когда Лена пришла домой в три утра, я объяснила, что мы поднимаемся на работу, а из-за ее ночных хождений не высыпаемся, поэтому будем закрывать входную дверь после 23 часов. Лена посмеялась надо мной, а на следующую ночь ей никто не открыл. Она решила нас взять измором: звонила, била в дверь ногами, кулаками, вопила. Мы выстояли. Утром я ее предупредила, что в следующий раз соседи вызовут милицию. Старалась выглядеть спокойно и уверенно, хотя мое сердце кровью обливалось. Но Лена после этого стала приходить домой к десяти вечера. Мамы мне говорили, что их ребята месяцами не ночевали дома, а когда им предоставляли возможность жить отдельно, сутками сидели под родительской дверью. Знаете, хотя дети и запугивают, что уйдут из дому навсегда, на самом деле очень боятся остаться вдали от родителей. Через полгода я настолько вошла в роль безразличной мамаши, что была готова отселить Лену. Объяснила: раз она находит деньги на наркотики, то сможет обеспечить себя и продуктами. Это было жестоко, тем более, что к тому времени дочка изменилась, пыталась сама поговорить со мной по душам. Через некоторое время Лена созрела, чтобы пойти на занятия в группу. После восьми занятий она перестала употреблять наркотики.
… Три с половиной года Лена живет без наркотиков. Она работает, экстерном окончила школу и поступила в институт. Светлана не вмешивается в ее жизнь, не дает советов, если дочь их не просит.
-- Очень важно, чтобы родители не были для детей плечами, на которые можно перекладывать ответственность за свои поступки, -- считает Светлана, -- детям нужна свобода, и больше всего -- в решении собственных проблем. Мы и сегодня с дочкой ходим на свои группы, там постоянно появляются новые люди, и мы своим личным опытом пытаемся им помочь.