В Житомире в середине сентября 2002 года родился… Иисус Христос. Но вовсе не от святого духа. Его отец -- житомирянин Владимир Радзюк -- вполне земной глава многодетной семьи. Иисус Христос -- четвертый по счету ребенок. Да и мать младенца -- не Мария, а Наталья. Еще до появления на свет малыша отец -- священник автокефальной православной церкви (как он сам представился), решил, что новорожденного нужно назвать не Петей или Васей, а непременно именем сына Всевышнего. В загсе Владимира долго отговаривали, объясняли, что ребенку будет нелегко жить с таким именем. Но он настоял на своем.
Я смотрела на крошечного Иисуса Христа и помимо воли пыталась разглядеть в нем черты некой святости. Однако малыш ничем не отличался от других новорожденных. Он тихонько посапывал и даже не подозревал, что уже успел прославиться. Тем не менее Владимир утверждает, что у Иисуса взгляд глубоко думающего человека, и этот ребенок абсолютно не похож на остальных детей.
В этой семье немало необычного. Я поняла это сразу, как только нашла многоэтажку, где живут Радзюки. Оказалось, что в их квартиру на первом этаже обычным путем -- из подъезда дома -- не попадешь. Нужно обойти дом с торца, чтобы увидеть на уровне человеческого роста железную дверь. А попасть внутрь можно только в том случае, если хозяева спустят вниз железную лестницу. Я поднялась по ней, как по трапу самолета, после чего путь к отступлению был отрезан -- лестницу вновь подняли в квартиру. Как выяснилось, в этой квартире официально проживают две семьи, но Владимир решил полностью отгородиться от соседей, сделать отдельный вход и жить совершенно независимо. Правда, без кухни, которая, вероятно, досталась соседям по коммуналке.
«Тетя, а ты откуда?» -- с детской непосредственностью интересуются малыши пяти, шести и семи лет Юля, Наташа и Вова. Старшей Юле надо бы учиться в школе, младшим -- ходить в детсад, но ребятня целыми днями просиживает дома, помогая нянчить маленького Иисуса. «Не хочу, чтобы моих детей испортило окружение, -- говорит Владимир Радзюк. -- Мы с женой сами их всему научим».
-- У троих ваших ребят вполне привычные имена, почему же четвертому досталось столь необычное? -- интересуюсь у Владимира.
-- Триста лет назад за такой поступок меня бы сожгли на костре, во времена Сталина точно бы расстреляли, при Брежневе упекли бы в психушку. Сегодня же единственная проблема состоит в том, что некоторые люди меня просто не поймут. За четыре месяца до рождения малыша мы с женой узнали, что будет мальчик. И тут я вспомнил о завещании деда -- назвать его внука Иисусом Христом. Когда-то дед хотел так назвать меня, но это означало бы обречь семью на гибель. И вот теперь я решил выполнить его завет, а перед этим серьезным шагом даже провел опрос среди знакомых и незнакомых людей: как бы они отнеслись к человеку с таким необычным именем. Опросил человек пятьсот. К моей радости, практически все миряне отнеслись к этому с пониманием. Зато мнения священнослужителей разделились -- примерно пятьдесят на пятьдесят. Некоторые потом признались, что сами вынашивали такие планы, но смелости не хватило. Страшило общественное мнение.
-- Не будет ли ваш поступок расценен как святотатство?
-- Если бы я употребил это имя с черной мыслью, тогда конечно… Но у меня только чистые и добрые помыслы. А может, Господь даже рад, что хотя бы один человек на Земле теперь будет носить имя Иисус Христос.
Владимир Радзюк начал изумлять окружающих еще в шестом классе. Как-то на уроке литературы учительница написала на доске тему сочинения: «Кем я мечтаю стать, когда вырасту». Ученики принялись строчить рассказы о том, как они будут моряками дальнего плавания, отважными летчиками или врачами. А Вова положил свою тетрадь на учительский стол буквально через минуту. Раскрыв ее, учительница ахнула: на весь лист было выведено одно слово -- «человеком». За такое крамольное поведение Володю несколько раз вызывали в гороно. Ругали и стыдили. А он твердо стоял на своем: одно слово может сказать гораздо больше, чем десять исписанных страниц.
-- Иисус Христос сам выберет путь в своей жизни. Я могу только советовать, -- продолжает Владимир. -- Но главное, чтобы он был настоящим человеком. А насчет того, что имя принесет много проблем и мучений… Все мы мучаемся, кто больше, кто меньше, хотя имена у нас разные. Мне еще нет и пятидесяти, так что сумею защитить собственных детей.
… Старшие дети моментально поняли, что их новорожденный братик безо всяких стараний обрел популярность. На него все хотят посмотреть, дарят игрушки, показывают по телевизору. Как-то шестилетний сын Владимира -- Владимир-младший -- подошел к отцу и прошептал на ухо: «Папа, надо было меня назвать Иисусом Христом, а его Вовой. Может, пока не поздно, поменяемся?»