На днях лидер Партии любви, популярная актриса празднует свой день рождения
Елена Кондулайнен. Яркая внешность сделала ее этакой «клубничкой», любимицей режиссеров, которые безжалостно эксплуатируют ее природные данные, забывая о внутреннем потенциале. Снявшись в трех десятках кинолент (»100 дней до приказа», «Зверобой», «Бабник», «Номер «люкс» для генерала с девочкой»), она вдруг исчезла с экрана. Чтобы через несколько лет о ней заговорили вновь…
-- В связи с возрастом дискомфорта не ощущаете?
-- Наоборот. Просто нужно занять другую нишу. И чем раньше, тем лучше. Ведь 9 апреля мне уже… восемь.
- ?!
-- Так можно представить мой возраст -- 44, применив хитрую «женскую» формулу (улыбается. -- Авт. ). А потом -- сорок пять и… «баба ягодка опять». У многих актрис существует проблема перехода из «детского» возраста -- у них не получается играть роли матерей. Мне повезло: меня увидели в «Камере-обскуре». В роли, которая по уровню драматизма не уступает, пожалуй, Офелии в «Гамлете».
-- Ваш тип красоты -- северный, холодный…
-- Нет, я не холодная красавица. Меня и назвали секс-символом потому, что во мне много тепла. Иначе прозвали бы, наверное, роковой женщиной.
-- Я имею в виду не характер, а тип красоты…
-- Холодные красавицы меньше ценятся. Секс -- это темперамент, тепло. Поэтому я ушла от стереотипа, от клише, чтобы меня не пробовали на холодных, злых, грубых героинь. У меня нет практически ни одной отрицательной роли.
-- Еще бы! Секс-символу -- да отрицательные роли?
-- На самом деле, это «звание» я получила после фильма «Сто дней до приказа». Он вызвал у зрителей настоящий шок. В большинстве сцен я была абсолютно обнаженной. Какие-то эпизоды снимались впервые в нашей стране: обнаженное женское тело показывалось крупным планом… Если честно, я так устала от этого имиджа, что долгое время не общалась с журналистами, жила как в подполье. Да и сейчас, увидев меня в амплуа драматической актрисы, зрители раздражаются, ведь ждут от меня эпатажа.
-- Этот имидж вы поддерживали сознательно?
-- Конечно! До того как стать актрисой, я была обычной девчонкой, которая со стеснением смотрела, как на экране герои целовались или у героини, допустим, слишком высоко задиралась юбка. Комплексов у меня было больше, чем у других девчонок. Не могла себе даже представить, что буду целоваться на сцене и уж тем более сниматься обнаженной. Когда меня назвали секс-символом, решила: если я хорошая актриса, я и эту роль сыграю хорошо. Только понятие «секс-символ» у нас трактуют неправильно. Это вовсе не значит, что актриса по жизни тащит в постель всех своих партнеров. Просто она на экране женственна, обаятельна, сексапильна.
-- Вы снимались в довольно откровенных сценах…
-- Ну и что? Кстати, в 1986 году я снялась в картине «Фламинго приносит счастье», которая, я считаю, предвосхитила знаменитые «9 1/2 недель». Фильм только один раз показали по ТВ. Так что раздеться -- это просто еще одна актерская задача.
-- Не испытывали при выполнении этой задачи скованности?
-- А я себя «воспитывала», тренировалась, фотографируясь в откровенных позах, что называется, «повышала свою квалификацию». И предпочитала, чтобы как можно меньше народу на съемках на это глазело. Скованность испытывали как раз присутствующие… Когда снимаешься, не очень думаешь о результате. Это потом, посмотрев свой фильм «Сто дней до приказа», я испытала шок -- оказалось, что я не была готова к тому, что камера так подробно рассматривала мое тело.
-- Именно после этого фильма вы хотели уйти из жизни?
-- Мне бы не хотелось бередить эту тему. Мне легче раздеться перед камерой, чем обнажать душу.
-- Как близкие реагировали на ваше появление обнаженной на экране?
-- Родители к тому времени уже умерли. А как реагирует публика, мне было все равно. Вообще, это был вызов обществу. Молодость любит шокировать, идти вразрез с общепринятыми нормами. Любит скандалы. И еще я зарабатывала деньги. Сейчас этим не заработаешь. Теперь, когда все раздеваются, я предпочитаю быть одетой. Хотя, кто знает, может, лет в шестьдесят захочу эпатировать публику…
-- Вы и сейчас обладаете статусом секс-символа?
-- Статус, если его дали, уже никуда не денется. Это как бы пожизненно. Прилипает намертво. Сначала мне это не нравилось. Был период, когда я мучилась, ушла в никуда, чтобы о нем забыли.
- Что значит «в никуда»?
-- Я ушла из кино. Занималась ребенком. Четыре года не снималась. Даже мой номер телефона никто не знал. Не давала интервью…
-- Слава -- товар невыгодный: дорого стоит и плохо сохраняется…
-- Это точно… Понимала это давно, еще с юности, но… Что-то во мне бурлило, играло, и я сама начала играть.
-- Это у вас наследственное?
-- Нет. Родилась я в поселке Кавголово-Токсово, в Ленинградской области. Мама у меня русская, донская казачка; папа финн, по-фински фамилия моя означает «медведь». Хотя правильно она звучит как Контулайнен. Считалось, что наша фамилия, как «Романов» у русских, царских корней. У папы от природы был хороший голос, но служению сцене он предпочел иной путь. Мама занималась хозяйством. Бабушка по отцовской линии была лютеранкой, но крестила меня другая, православная, бабушка. Я ингерманландка. Эта национальность уже вымерла, как мамонты. Это шведско-финско-немецко-английская кровь. Была такая шведская королева Ингрид. Ее отец подарил России территорию, на которой сейчас стоит Санкт-Петербург. Называлась она Ингерманландия. Территория находилась то под немцами, то под шведами, до тех пор, пока Петр I не завоевал ее. Так что я оттуда, где, по преданиям, жили ведьмы…
-- Чувствуете свои корни?
-- С детства считалось, что я голубой крови. По расположению родинок нашла у себя знак звезды -- это значит, что в прошлой жизни я была волшебницей. Я разговаривала с птицами, камнями, была уверена, что я принцесса, только никто об этом не догадывается. Сочиняла сказки. В детстве я пасла овец, у нас было большое хозяйство: козы, коровы, свиньи, куры, кролики… На собаках, у нас их было много, мы возили воду. В юности мне нравилось все, что будило воображение.
-- Вы были общительным ребенком?
-- Я росла одна. Дом на хуторе, детей в округе не было. В детстве я была большой выдумщицей -- из тех, про кого говорят: «В тихом омуте черти водятся». В четыре года заявила, что буду актрисой. В школе я не была активисткой, но после школы класс любил собираться у меня. Я была тихим лидером.
-- Вы и в дальнейшем были такой же?
-- В школе вдруг поняла, что я бездарная и некрасивая, хотя мальчики и обращали на меня внимание. Решила поступать в музыкальное училище. Перед экзаменами упала с велосипеда, поранила руку -- трещина. Поэтому экзамены сдать не смогла. Поступила в институт культуры, на дирижерско-хоровое отделение. Через полгода поняла, что это не мое, бросила. Стала работать секретарем в технологическом институте, его филиал находился рядом с Ленинградским институтом театра, музыки и кино. В кафе познакомилась с молодым человеком, он собирался поступать в театральный. Стали готовиться вместе. Потом рассорились. А как-то, гуляя по Моховой, слышу: «Ты в театральный не собираешься? Пошли, я тебя на второй тур проведу». И какой-то совершенно незнакомый человек меня провел. Я по конкурсу прошла сразу на два отделения -- музэстрады и музкомедии. Выбрала эстраду.
-- Как сложилась ваша судьба после института?
-- У меня было восемь предложений. Я выбрала ленинградский «Ленком», под меня ставили два спектакля. А перед началом сезона режиссер, который меня взял, умер. Работы нет. И тут у меня стало все удачно складываться в кино. Перехожу в Театр комедии -- и заболеваю. Девяносто процентов из ста -- должна была умереть.
-- ???
-- Я была на съемках фильма «Фламинго приносит счастье» в Пярну. Как раз когда произошел взрыв на Чернобыльской АЭС. Радиационные тучи пошли на Прибалтийское побережье. Получила очень большую дозу облучения, начала катастрофически худеть. Врачи сказали, что справиться с болезнью не могут. А я даже слышать не хотела о том, чтобы уйти из театра! Тогда врач заперла меня в кабинете и позвонила в театр, чтобы спектакли либо отменяли, либо готовили мне замену. И я стала лечиться, стала больше себя любить. Раньше я все принимала слишком близко к сердцу, чего делать категорически нельзя. Доктора запретили заниматься профессией, но я в конце концов в нее вернулась, вышла из штопора. Спасибо Андрею Ростоцкому, он вызвал меня в Москву. Сначала Андрей снял меня в «Искателях приключений», потом были «Сто дней до приказа». В это же время у меня в Питере умерла мама, с первым браком было покончено.
-- Почему вы ушли из Театра комедии?
-- Мне хотелось работать, а там нужно было интриговать, чтобы получить работу. Это был непростой для меня выбор…
-- Может, стоило пойти на компромисс?
-- Жизнь наша, как подъем по винтовой лестнице: сначала все идет в руки, человеку везет, все крутится вокруг него, а потом вдруг затишье, и он понимает, что нужно вновь собирать силы, только уже на другом уровне. После ухода из театра я много путешествовала, работала моделью в Испании, снималась для французских модных журналов. Мне предложили выгодный брак и работу в Голливуде, но я хотела быть известной в России.
-- Не тосковали по сцене?
-- Нет. Я начала писать песни. Проявила себя в другом качестве. Поняла, что иного выхода нет. Приличных сценариев не было. Меня просто воспринимали как секс-символ, как тело.
-- Но вы вернулись в профессию?
-- Я стала работать в театре, в кино, много снимаюсь в телепередачах. Пою свои песни. Выступаю на творческих вечерах, мою песню взяла группа «Стрелки». Записала целый диск песен, правда, не своих. Они звучали на концертах, с которыми ездила по городам, на различных радиостанциях. Сейчас записываю новый диск со своими песнями.
-- У вас есть свой режиссер?
-- Увы, нет…
-- Не секрет, что отношения актриса--режиссер бывают разными…
-- Конечно. Но для меня -- либо отношения (интимные), либо работа. Я никогда не буду спать с кем-то ради карьеры.
-- Кто был вашим первым мужем?
-- Какая разница?! Он отец моего старшего сына. Я дала себе слово о нем не распространяться… После развода я окончательно перебралась в Москву, снимала квартиру. Крутилась: работа, поездки за границу… И всю жизнь мне мешали сплетни. То говорили, что я любовница Товстоногова, то Ростоцкого. Это очень вредило моей актерской жизни. Режиссеры ко мне относились неадекватно, настороженно: «Ах, она его любовница, тогда пусть с ним и работает». А я принципиально никогда не заводила с режиссерами романы. Мой второй муж, Сергей, по специальности филолог, но занимается бизнесом. Встретились мы в Одессе, на фестивале «Золотой Дюк». На банкете Сергей три раза приглашал меня танцевать, но я отказывалась. А потом подошла сама. На следующий день мы отправились есть раков. С тех пор практически не расставались.
-- Какие ассоциации у вас возникают при слове «мужчина»?
-- Муж, любовь, семья, защита, надежность, тепло…
-- Каким, по-вашему мнению, должен быть стильный мужчина?
-- Стильность -- это, наверное, сочетание ума, красоты и порядочности, что встречается, в общем, не так уж часто.
-- Какой совет вы бы дали женщинам, чтобы они всегда выглядели привлекательными?
-- Стараться быть организованными, мобильными, научиться заниматься собой, любить нравиться другим, делать себя красивыми и не терять этого с годами. Мне кажется, нашу женщину губит как раз то, что она забывает о себе и перестает нравиться, в первую очередь, своему мужу. В такой ситуации женщине для профилактики иногда неплохо, придя домой, появиться перед мужем с букетом цветов.
-- Ваши дети мечтают о сценической карьере?
-- Старшему, Александру, 16 лет, он учится в английской школе, занимается в театральной студии. Хочет быть журналистом. Младшему, Мише, шесть с половиной. Правда, в садик он не ходит, сидит дома то с няней, то со мной. Старшего я возила с собой на съемки, знакомила с профессией, а в младшем вижу иной потенциал. Мне кажется, не нужно его подталкивать. Он любит забираться на стул и что-нибудь исполнять. Поет весь сегодняшний молодежный репертуар.
Я всегда хотела иметь много детей. У моей бабушки было девять детей, у прабабушки -- двенадцать. Я мечтала о шести, но «недобрала»…
-- Ради семьи вы могли бы бросить все?
-- Да, и даже пыталась. Вдруг мне все надоело, и я решила уйти из профессии. Три года занималась только мужем и детьми. Но эта жертва оказалась никому не нужна. Мужу тоже неинтересна такая жизнь: обеды, завтраки, а дальше что? Я думала, что навсегда останусь домохозяйкой…
-- Ваше хобби?
-- Партия любви, которую обязательно реанимирую. Основная идея этой партии -- объединить людей по их желанию любить и быть любимыми. Но я понимаю, что на это нужно положить всю жизнь, а мне хочется быть и актрисой, и певицей…