Выборы-2002 стали полигоном для отработки «юридических технологий» предвыборной борьбы
Депутатом стать просто. И даже очень просто. Этому предвыборная кампания-2002 научила многих. Очень многих. Главное, учила кампания, -- выбрать нужную технологию и применить ее в нужное время в нужном месте. О различного рода технологиях -- черных, белых и серых -- во время и после парламентской избирательной кампании -- было много написано, а еще больше -- сказано. Но говорили, прежде всего, лишь о верхушке айсберга -- технологиях рекламных, пиаровских, в лучшем случае -- социологических. Тема юридических технологий почему-то прошла мимо читательской аудитории. То ли коллеги плохо разбираются в юриспруденции, то ли сказывается запутанность наших строгих законов.
А между тем юридические технологии по эффективности воздействия на результаты выборов не идут ни в какое сравнение со всеми остальными. Они позволяют, во-первых, тратить минимум средств, во-вторых -- фактически не вести избирательную кампанию. Ну а в-третьих, они дают возможность добиться победы или переголосования практически при любых первичных результатах выборов. Единственный их недостаток: юридические технологии действуют только в мажоритарных округах. Масштаб многомандатного округа им не по плечу. Зато в отдельно взятом округе эти технологии могут произвести эффект разорвавшейся бомбы и, как говорится, повернуть итоги выборов на 180 градусов. Примеры эффективности юридических технологий есть уже сегодня: самый яркий -- в избирательном округе N 35 Днепропетровской области.
В этом округе (Никополь, Марганец, часть Никопольского района Днепропетровской области) за мандат боролись народный депутат Александр Жир и начальник криминальной милиции Днепропетровска Виктор Драчевский. По итогам выборов, как известно, победил Драчевский. С небольшим, но все же перевесом в 720 голосов. И если бы не юридические технологии предвыборной борьбы, Александр Жир навсегда распрощался бы с надеждой сохранить за собой депутатский мандат. А так -- надежда у Александра Жира остается.
Ход кампании в 35 избирательном округе показывает, что на применение юридических технологий Александр Жир был ориентирован изначально. Об этом свидетельствует его предвыборная стратегия и тактика. Нехитрая, но действенная. Минимум встреч с избирателями (особенно в Никополе, где электоральные позиции Александра Жира за годы его депутатства серьезно пошатнулись), максимум жалоб в окружную избирательную комиссию на действия конкурентов по предвыборной гонке. Точнее, на действия одного конкурента -- Виктора Драчевского. Жалобами на Драчевского забрасывала окружком и группа кандидатов от Марганца -- малой родины и электоральной базы Александра Жира (кстати, эта группа участников гонки была зарегистрирована практически в последний день отведенного законом срока, и вполне возможно, что это -- тоже часть технологии). Поводы для жалоб были самые разные, зачастую -- просто мелочные. Со стороны кампания выглядела так, будто команда Жира хочет одного -- любой ценой снять Драчевского с регистрации.
Однако Виктор Драчевский обзавелся профессиональной юридической командой и не давал Александру Жиру даже малейшего повода обвинить его в нарушениях закона о выборах. Его избирательный штаб заключал договоры на аренду помещений для встреч с избирателями, оплачивая ее из предвыборного фонда. Договоры заключались даже на аренду… магазинных витрин, где размещались плакаты Драчевского. В общем, избирательная комиссия округа N 35, несмотря на поток жалоб, ни разу не увидела повода даже для того, чтобы вынести Драчевскому предупреждение. И уж тем более -- снять его с регистрации.
Однако специфика юридических технологий предвыборной борьбы состоит в том, что, в отличие от пиаровских технологий, действуют они и после голосования. Те, кто более-менее внимательно следит за новостями, имели возможность наблюдать их действие, что называется, во всей красе. 3 апреля окружная комиссия округа N 35 выносит решение о признании Виктора Драчевского победителем выборов. Но господин Жир подает жалобу в ЦИК, где просит признать результаты выборов недействительными. На том основании, что на 58 участках из 92, по его мнению, были нарушения при подсчете голосов. ЦИК постановил уточнить данные протоколов по этим участкам. 9 апреля окружная комиссия объявила результаты сверки протоколов: выходило, что победил все-таки Драчевский, хотя и с меньшим перевесом: вместо 720 голосов -- 693. Тогда Александр Жир подал жалобу в Верховный суд. Однако в судебном процессе фигурировали уже не 58 участков, а всего 8. Причем на этих восьми участках Драчевский имел явное преимущество по результатам голосования.
Это сокращение количества спорных участков наводит на определенные размышления. Если А. Жир хотел (как он писал в исковом заявлении) признать результаты выборов недействительными в округе в целом, то логичнее было бы представить данные по всем 58 участкам, оспоренным в первом заявлении в ЦИК. И тем не менее в решении суда фигурировали 8 участков. С точки зрения формальной логики, это -- абсурд: если добиваться признания выборов недействительными, то чем больше данных, тем лучше. Но, по всей видимости, цель была другой. Верховный суд принял вполне предсказуемое компромиссное решение: результаты выборов признать действительными, но при пересчете голосов 8 спорных участков не учитывать. Потому что на этих участках есть отклонения в данных протоколов, и в судебном порядке уже нельзя установить, какие данные достоверные, а какие -- нет. Стоит лишь упомянуть, что отмена результатов по этим 8 участкам фактически нивелирует победу В. Драчевского.
То есть, если рассматривать происходящее как реализацию некой юридической технологии, все довольно быстро становится на свои места: Александр Жир переголосования в округе не допустил и вроде как победил, «откусив» голоса конкурента не до, а уже после выборов. Действенность технологии, как и низкая ее себестоимость, -- налицо. Выглядит все достаточно чисто и прозрачно.
Впрочем, не настолько все чисто и прозрачно, как хотелось бы господину Жиру и разработчикам его юридических технологий. И связано это прежде всего с предметом и масштабами спора о результатах. Спор ведь развернулся вокруг протокольных данных. В них были расхождения, на основании которых Верховный суд и принял вышеупомянутое решение. Однако анализ этих расхождений в прессе еще не проводился, хотя он может дать весьма любопытные результаты. Во-первых, расхождения касаются не голосов, отданных за депутатов, а только общего количества проголосовавших избирателей и количества бюллетеней, признанных недействительными. Во-вторых, даже в сумме они непропорционально малы -- как в сравнении с общим количеством проголосовавших, а также голосов, отданных за того или иного кандидата, так и в отношении разницы между «электоральными урожаями» победителя и обладателя почетного второго места. Грубо говоря, если на одном из участков Драчевский получил 578 голосов, а Жир -- 309, то спор-то идет вокруг всего лишь 38 бюллетеней.
А между тем закон о выборах (ст. 70, ст. 77 ч. 1) предусматривает отмену результатов выборов на участке или в округе, если нарушения «не позволяют с достоверностью определить результаты волеизъявления избирателей». Что ж, достаточно сравнить порядок оспоренных и неоспоренных цифр, для того чтобы понять: результаты голосования определяются достоверно, потому нет необходимости отменять результаты выборов ни по отдельным участкам, ни в целом по округу. Более того, чтобы удостовериться в этом окончательно, суд мог бы применить ряд альтернативных способов. Например, обязать комиссию пересчитать бюллетени (именно бюллетени!) на 8 спорных участках. Или же сверить протоколы на всех участках округа. По некоторым данным, схожая «протокольная ситуация» и на некоторых участках в Марганце, где победу одержал Александр Жир.
Но Верховный суд решил то, что он решил. И тем самым де-факто подтвердил эффективность юридических технологий, заложив на будущее весьма любопытный и опасный прецедент. Опасный, независимо от того, какое решение в конечном итоге примет по 35 округу ЦИК или окружком. Ведь организовать несовпадение протокольных данных можно на любом участке, в любом округе страны. При любом разрыве в количестве голосов, отданных за кандидатов. И если подобная ситуация возникнет на неизбежных довыборах в парламент или же на выборах 2006 года, то практически везде при желании можно передать победу другому кандидату или, на худой конец, аннулировать результаты выборов вообще. В любом случае, последнее слово фактически будет не за избирателем, а за правоохранительными или судебными органами. Ситуация в 35 избирательном округе -- великий соблазн для политиков в будущих предвыборных баталиях. Великий соблазн воспользоваться юридическими технологиями и победить, ничего, по сути, не делая для победы.
Но самое грустное даже не это. Последние выборы показали, насколько упало доверие людей к самому избирательному процессу. Ведь в этом году на участки для голосования пришло намного меньше людей, чем на прошлых выборах. И неспроста: многие граждане Украины убеждены в том, что их голос ничего не решает. Что их мнение ничего не значит для власти, что от их выбора ничего не изменится ни в жизни каждого, ни в жизни страны. Ситуация в 35 избирательном округе, к сожалению, в очередной раз подтвердила: в своем недоверии к выборам наши граждане, видимо, все-таки правы. «Лучше бы я огород пошел копать», -- так резюмировал свое участие в электоральном процессе один из тех 11 тысяч избирателей, голоса которых вычеркнули решением Верховного суда. А может, и вправду, огород -- лучше? По крайней мере, доверия больше вызывает.
Впрочем, у нас еще остался шанс. Окончательного решения по поводу того, что же победит в 35 округе -- голоса избирателей или технологии, -- пока нет.