Родившаяся в позапрошлом веке крымчанка хочет еще пожить и мечтает, чтобы ей подняли пенсию хотя бы до 130 гривен
Жительница Симферополя Фекла Никитична Климова родилась в 1895 году. За 106 лет она многое повидала и испытала на своем жизненном пути. Встречалась даже с самим царем Николаем II, когда он в августе 1902 года ехал на отдых в Крым. По пути следования императора люди выходили на дорогу поклониться самодержцу.
-- Мы тогда жили в селе Великая Лепетиха (сейчас это Херсонская область -- Авт. ), -- вспоминает Фекла Никитична Климова -- самая старая жительница Симферополя, которой 3 октября исполнится 107 лет. -- С отцом и мамой я тоже побежала к тракту. Как сегодня помню: остановилась царская карета, из нее вышел молодой царь, статный, в военной форме. Всем крестьянским детям он дарил по золотому или серебряному рублю. Зажав свой рубль в кулачке, я от счастья была на седьмом небе. Тогда ведь за два рубля можно было корову купить, а за три -- хорошего коня. На большие праздники родители давали детям копеечку. На нее можно было купить самые вкусные гостинцы.
-- А революцию помните? Может, вы и Ленина видели?
-- Что ее вспоминать -- одно горе от нее! Война, голодовка в 1922 году. Жили зажиточно, а стали нищими. Было у нас с Семеном 60 десятин земли, лошадь, две коровы, огороды в плавнях за Днепром, амбары и погреб ломились от добра, но все забрали. А у меня двое своих детей и еще двоих сироток-беспризорников спасала от голодной смерти. Помню, когда Ленин умер, активисты из комбеда заставили всех одеть черные одежды и объявили в нашем селе месячный пост. Ничего жирного и мясного не ели, даже масло постное запрещалось. А когда Сталин умер -- в селе три дня сирена выла, а мы плакали, думали, что конец света. Хорошо я пожила только до революции. Прости, сынок, устала я… Люба, дочь моя, все тебе расскажет.
-- В восемь лет мама осталась сиротой, -- продолжает Любовь Семеновна. -- Ее мать умерла, а отец женился на женщине, у которой было шестеро своих детей. И пошла Феклуша нянькой по хозяйским домам. В шестнадцать лет забрали ее стряпухой в барское имение. О барине она может рассказывать часами -- добрейшей души был человек. С мужиками каждое лето на покос выходил, не гнушался никакой крестьянской работы, а к праздникам всем селянам дарил дорогие подарки. В субботу и воскресенье всему селу устраивал выходные. Словом, не чета нынешним панам! У нас под окном рядом вокзал, постоянно воют милицейские машины -- депутаты едут на курорт.
Когда маме пошел восемнадцатый год, барин подыскал ей серьезного жениха -- Семена Климова, работавшего на нефтяном складе. Полностью за свой счет пан сыграл им свадьбу, подарил работящей Феклуше юбки, кофты, большой шалевый платок и хорошее приданое: деньги на лошадь и телку, хату, землю.
-- Фекла Никитична! -- задаю не совсем корректный вопрос. -- Помирать не собираетесь? То, что вам довелось пережить, на пятерых хватит.
-- Нет, родимый, -- медленно, почти шепотом, отвечает бабушка. -- Хочется еще пожить! Утром просыпаюсь и читаю «Отче Наш», славлю Господа и людей. А от себя прошу: «Господи, добавь мне пенсию!».
-- Сколько же пенсии вы хотите получать, чтобы жить хорошо?
-- Хотя бы 130--140 рублей. Правильно я говорю, Люба?
-- Мне стыдно признаться, -- сокрушается Любовь Семеновна. -- Но приходится побираться. Рядом с нами вокзал, люди приезжают из села на базар. Я у одного морковку попрошу, у другого -- яблочко, абрикос или картофелину. Во дворе ребята продавали арбузы и мне кавунчик дали. Пошла к девчатам в кафе -- косточек из курочки на суп завернули. У парня, покупавшего в магазине бананы, даже этот фрукт выпросила, хотя он вначале и возмутился: «А с какой стати я должен вам давать?!» Мама затем все спрашивала: «Ти скажи менi, як воно називається, оте добре та солодке?»
-- А какую пенсию получает Фекла Никитична?
-- Как инвалиду первой группы и участнику войны ей назначили 94 гривны в месяц. У меня -- вторая группа, поэтому получаю 140. На лекарства маме и мне уходит по 40--50 гривен. До сорока гривен тратили на оплату коммунальных услуг. Мы как льготники 50 процентов платим. Остается сто гривен. Вот на эти деньги надо вдвоем весь месяц питаться. Мыслимо ли это при нынешних ценах?! Вот и хожу, прошу добрых людей помочь, кто чем может (вытирает слезы).
-- Но ведь у Феклы Никитичны было еще двое детей. Они не помогают?
-- Какая уж от них помощь, -- горестно улыбается Любовь Семеновна. -- Им обоим за 80 лет, их уже внуки досматривают.
-- Почему же такая мизерная пенсия, ведь, по рассказам вашей мамы, она проработала почти 80 лет.
-- Люба, с кем ты разговариваешь, кто это к нам пришел? -- очнувшись от дремы, спрашивает бабушка.
-- Мама, я уже пятый раз повторяю: корреспондент из «ФАКТОВ» у нас, хочет написать о тебе.
-- Первый раз слышу, но ты ему расскажи про колхоз и кирпичный завод, там все мое здоровье осталось.
-- То, что мама с детьми пережила, врагу не пожелаю, -- говорит дочь. -- В колхозе на волах и лошадях от зари до зари пахала, сеяла, жала, скирды метала. Чуть в тюрьму не попала, спасая загоревшуюся паровую машину. Сама вся обгорела. Чудом детей сберегла в 33-м году. В замерзших плавнях рубила корни камыша и варила их. На первое -- чуть поджаренный толченый курай (перекати-поле). Когда было совсем туго, варили корни кукурузы и стебли подсолнечника. Но от них сильно болел живот. Летом меню пополнялось лебедой, репейником. Кто-то из односельчан дал маме килограмм зерна. На порцию травяного супа бросали 20 зернышек и немного картофельных очистков. Так протянули два месяца. В прошлом году у нас тоже были корреспонденты и все допытывались, в чем секрет долголетия мамы. Вот он -- весь секрет долголетия! Может, в корнях камыша заложена какая-то жизненная сила?
Потом -- война. Отца забрали на фронт, а в 1942 году пришла похоронка. Я тогда еще маленькая была. Всего пять лет исполнилось, а двоих старших детей угнали в Германию. Немцы зарезали последнего поросенка, поселились в доме, а нас выгнали из хаты. Жили в соломенном курене над погребом. Там мама ухитрялась печь хлеб, который по ночам носила в плавни партизанам. Потом наши пришли, и она стала штатным пекарем в воинской части. Имеет несколько ранений. Словом, удостоверение участника Великой Отечественной войны ей выдали заслуженно.
После войны -- опять голод. В селе за работу «платили» палочками -- отметками, что трудился весь день. Мама пошла работать на кирпичный завод. Там были адские условия: в ледяной воде женщины босыми ногами месили глину, лопатами загружали тяжелые формы и таскали их в печь. На этой каторге она продержалась целых три года, чтобы я не умерла от голода, но свое здоровье окончательно подорвала. Потом еще 15 лет, до самой пенсии, была техработником в райисполкоме, министерстве здравоохранения. В результате -- за 106 лет жизни имеет только 15 лет трудового стажа -- все довоенные колхозные документы пропали во время оккупации. Поэтому и пенсию ей начислили социальную.
-- Ну а городские власти помогают старейшей жительнице крымской столицы?
-- Когда маме исполнилось 100 лет, райисполком ее поздравил и выделил 100 гривен -- по гривне за каждый прожитый год. В прошлом году на день рождения мэр Симферополя Валерий Ермак, спасибо ему большое, подарил нам холодильник. Правда, он больше пустой стоит. Приезжал Леонид Иванович Грач, тогда он еще был спикером, оставил на память вот этот телевизор.
Девичья фамилия мамы Беда. И хотя материалисты и атеисты отрицают, что судьба человека закодирована в его фамилии, наша героиня через три столетия пронесла свою Беду, как крест. А еще говорят, что за земные страдания воздастся на небесах. В это верит и Фекла Климова. Но хоть остаток своих дней ей хотелось бы пожить по-людски.