Так министр оккупированных восточных территорий Альфред Розенберг выразился о народе, к которому принадлежала… его родная мать
Политический детектив «Предупреждение», снятый на киностудии имени Александра Довженко, увидел свет 20 лет назад, 10 августа 1982 года, в день 60-летия режиссера. Рассказывая историю поджога Рейхстага, проведенного по сценарию идеолога нацизма Альфреда Розенберга, испанский кинорежиссер Хуан Антонио Бардем обращал внимание зрителей на то, как был изобретателен и последователен фашизм в достижении своих целей.
Сдав картину Госкино Украины и Госкино СССР, Бардем уехал на родину, но оставил на память несколько немецких журналов с опубликованными в них отрывками из дневников Альфреда Розенберга. Они и сегодня лежат в Информбюро киностудии. Листая их, вынуждены признать: к «Предупреждению» мы не прислушались.
Родился Альфред Розенберг в Таллинне, там же учился и только в 25 лет бежал в Германию, спасаясь от революции. Его родными языками были русский и украинский. Так что «плохой немецкий» Альфреда всегда раздражал Гитлера. Неизвестно, любил ли Розенберг Украину, но то, что считал ее важнейшей областью в Восточной Европе -- факт, нашедший отражение в его дневниках. Рукой Розенберга здесь аккуратно выведено: железной руды добывается 22 млн. тонн, марганцевой руды -- 1,8 млн. тонн, стали -- 18 млн. тонн, 35 металлургических и прокатных заводов.
«Поскольку Россию уничтожить невозможно, -- писал он, -- наше внимание должно быть сконцентрировано на Украине, с помощью которой мы будем держать Россию под контролем. Украине нужно придать статус доминиона». И в этой связи отдать ей Крым (предмет воздыханий Геринга), большую территорию чисто русских земель на востоке, а Галицию считать не только нефтяным месторождением, но основным источником самосознания украинцев.
Свою книгу «Крестьянство как источник жизни нордической расы», написанную в соавторстве с министром продовольствия Дарре еще до войны, Розенберг намеревался сделать учебником жизни украинского крестьянина, убеждая его в том, что на Украине надо развивать лишь сельское хозяйство и добычу сырья, «позволить работать только таким предприятиям, продукция которых требует для своего производства лишь низкой или средней квалификации».
Из планов Розенберга: «Закрыть промышленные предприятия, которые предъявляют высокие требования к работающим на них коллективах, как, например, заводы по выпуску оптики, самолетов, локомотивов, автомашин, тракторов и так далее. Украина должна разгрузить Германию от вредных производств. Мы сможем закрыть часть немецких металлургических заводов, перенеся тяжесть металлургических производств Рура в Кривой Рог, свернем добычу угля за счет ввоза дешевого угля из Донбасса».
Но проводить эти планы в жизнь Розенберг призывал так, чтобы население не почувствовало себя под тяжелым господским сапогом: «Никакого возврата к царизму… На Украине будет осуществлен подлинный социализм… » Социализм? Как же понимать запись: после победы Германии население Украины должно быть представлено двумя принципиально различными категориями -- господа и рабы? Это, мол, идея Шиллера, который в своем «Валленштайне» изрек: «существуют только господа и рабы». Розенберг считает, что избежать конфликта между теми и другими можно, узаконив для них различные системы правовых норм: «Я за то, чтобы дать украинцу бутылку водки, но не пить с ним».
Какой социализм будет в Украине, объясняет и такой тезис: «Мы должны регулировать уровень жизни народов России и Украины так, чтобы сохранять существенный разрыв с уровнем жизни немецкого народа примерно на 60%». Розенберг ставил перед собой и рейхом такие вопросы, на которые никто, кроме него, не мог ответить. И он засел, что называется, за ответы. «Предложения по новому построению СССР», «Влияние немецкого языка на украинский», «Украинцы с точки зрения немцев», «Германское право на Украине» -- эти свои статьи Альфред Розенберг считал руководством к действию по втискиванию Украины в объединенную Европу, которая ему представлялась крупной государственной формацией с населением около 80 миллионов человек.
Чтобы придать онемечиванию Украины вид заботы о ее благе, Розенберг взял у Круппа почти миллион марок на «борьбу с ложными толкованиями» своих грандиозных планов. Среди них было объединение антибольшевистских движений Украины и России. Он мечтал провести встречу украинских националистов Мельника и Бандеры с генералом Власовым. Но Бандера прислал на встречу своего заместителя Шандрука, выдвинувшего русскому генералу неприемлемое для него условие: признать «самостiйнiсть» Украины.
Тогда Розенберг решил действовать самостоятельно: создал Центральное политическое бюро для работы на Востоке и назначил себя уполномоченным по централизованному решению вопросов на оккупированных территориях. Поскольку основополагающий указ Гитлера об управлении ими появился только 17 июля 1941 года, Розенберг успел «разрешить» Украине и Прибалтике стать доминионами, в то время как всю северную Россию относил «в состав Финляндии».
Планируя расчленение занятых вермахтом территорий, он налаживал механизмы управления, решал вопросы о мобилизации в пользу рейха продовольственных, минеральных, трудовых ресурсов. Это было для Розенберга несложно, но что делать с населением? По его подсчетам, в европейской части бывшего Союза должно было остаться не больше 14 миллионов коренных жителей. Как очистить территорию, подлежащую заселению германской расой, не нарушая тех планов, которые он строил в связи с Украиной?
Сегодня мы знаем, как решился вопрос об «очистке» интересующих Германию территорий от «лишнего» населения. Что же до тех украинцев, которым предстояло выжить, то им Розенберг отводил место в людской при господском доме: «Никаких печатных изданий! Население не должно получать ни высшего, ни среднего образования. Школы оставим, но за школу они должны платить. Программы надо сделать такими, чтобы украинский школьник знал как можно меньше. Учить же их надо знакам уличного движения. По географии они должны усвоить, что столицей империи является Берлин и что мечта каждого школьника -- хоть раз в жизни побывать в Берлине. Надо, чтобы украинцы хотя бы немного умели читать и писать по-немецки». «Задача не в том, чтобы поднимать их до цивилизованного уровня немцев, а в том, чтобы провести границу между немцами и славянами».
Школы, по мнению Розенберга, должны были стать четырехклассными и учить народ правильно писать имя и фамилию, считать до пятисот, привить убеждение, что послушание немцам, откровенность и порядочность -- это Божьи заповеди. Читать книги не обязательно -- это отнимает много времени…
Когда Розенберга мучили приступы нестерпимой боли в костях (костный туберкулез и хромоту он получил в наследство по отцовской линии), он рождал перлы типа: «Инородцы ядовиты и заразны, как сифилис. Следовательно, их нужно искоренять, ибо они отравляют не только кровь, но и душу». Что же до жителей Украины: «Украинец был и остается для нас чуждым. Даже простое проявление интереса к украинцам, их культурному существованию способно ослабить те немецкие черты, которым Германия обязана своей мощью и величием». Альфреда страшила даже возможность возникновения оппозиции, поэтому он советовал «не допускать зарождения интеллигенции».
Будущее рейха Розенберг ставил в зависимость от способности немцев не только удерживать захваченное пространство и управлять им, но и «от того, как мы будем обращаться с этими людьми, как будем ими руководить и «растворять» их». А вот и способ «растворения»: «Все, что запрещено и преследуется в Германии, должно быть разрешено на Украине: гомосексуализм, стерилизация, аборты и т. д. и т. п. ».
Любопытно, что при всем этом Розенберг заявил на Нюрнбергском процессе: он выступал якобы не за уничтожение культуры и подавление национальных чувств завоеванных народов, а всего лишь… «боролся за улучшение физических и духовных условий их существования». «Я строго требовал, -- говорил он, -- чтобы немецкие чиновники были справедливы в своих действиях и чтобы восточные рабочие подвергались гуманному обращению. Я проявлял особую заботу о детях из разоренных войной областей».
Судорожно натягивая на себя маску отца покоренных народов, он пытался свалить на Гитлера всю ответственность за их уничтожение. Не странно ли для человека, о котором говорили, что они с фюрером -- «подобиен айнтопф», то есть немецкое блюдо, представляющее собой соединение первого и второго в одной посуде? Розенберг, видимо, не мог простить Гитлеру 17 августа 1938 года, когда его, начальника внешнеполитического отдела НСДАП, фюрер назначил не министром иностранных дел, как ожидалось, а всего лишь министром восточных земель.
Философ уровня Шопенгауэра, коим себя считал Розенберг, главный идеолог Рейха и вдруг -- министр над «унтерменш»? Альфреду показалось, что Гитлер напомнил ему этим: мол, и сам ты -- наполовину «унтерменш», поскольку мать твоя -- украинская женщина. Этого Гитлеру Розенберг не простил.
Подлинное свое лицо Альфреду Розенбергу все-таки не удалось скрыть, и он был казнен. Но оглянемся вокруг: как много из того, что он планировал для Украины, свершается на наших глазах…