Родственники отца и мачехи погибшего были единодушны в одном: так хладнокровно и профессионально нанести удары ножом хрупкой женщине не под силу
27 мая, возвращаясь с работы домой, Андрей услышал крик жены, доносившийся с их балкона: «Андрей, беги скорей сюда!». «Наверное, Мише стало плохо», -- подумал отец, вспомнив, что днем мальчик жаловался по телефону на головную боль. Забежав в квартиру, он закричал от ужаса и отчаяния: в конце коридора неподвижно лежал его сын, уткнувшись окровавленной головой в пол.
-- Когда работники прокуратуры выехали на место происшествия, в квартире собрались почти все родственники Миши, и это усложняло расследование, -- вспоминает следователь прокуратуры Богдан Танько. -- Место преступления было уже затоптано и «испорчено» отпечатками их пальцев. Кроме того, родные не хотели нас подпускать к телу мальчика, не веря, что он умер. Но экспертиза, которую провели позже, показала, что ко времени обнаружения ребенка он уже был мертв. Преступник профессионально перерезал две артерии -- справа и слева, и смерть наступила практически мгновенно.
Как выяснилось, 12-летнего Мишу обнаружила мачеха мальчика Екатерина Завьялова, вернувшись под вечер домой со своим трехлетним сыном и сестрой мужа. В комнате были разбросаны вещи -- кто-то имитировал ограбление. Но вор вряд ли оставил бы ценности и золотые украшения, лежавшие на виду. Кроме того, все замки на общей и входной, бронированной, двери, были в целости и сохранности, окна и балкон закрыты, так что чужой проникнуть в квартиру не мог.
Завьяловы жили замкнуто, гости к ним практически не ходили, только родные и очень близкие друзья. В доме царили дисциплина и порядок. Для сына отец был авторитетом, и мальчик даже компьютер не мог включить без его разрешения, пока не сделает уроки. Вряд ли он впустил постороннего в квартиру. Следовательно, ребенок открыл дверь кому-то из близких или хорошо знакомых людей, кто после совершения преступления закрыл дверь его ключами, а затем выбросил их -- в квартире Мишины ключи не нашли.
Милиция допросила ближайших родственников ребенка. Алиби всех членов семьи были, что называется, «железными». Исключение составляла лишь мачеха Миши Екатерина Завьялова, которая, судя по всему, последней видела пасынка живым.
-- Мы расписали день Завьяловой буквально по минутам, -- говорит Богдан Танько. -- Из него «выпадал» промежуток с 15. 15 до 16. 00 -- время предполагаемого убийства мальчика. Завьялова утверждала, что в это время она решила навестить подругу, но ей никто не открыл. Однако домработница подруги сказала, что была в это время в квартире, и в тот день к хозяйке никто не приходил. Это несовпадение показаний и вызвало первые подозрения в адрес мачехи Миши.
-- В конце-концов, Завьялова рассказала о том, что произошло, -- продолжает Богдан Танько. -- Вернувшись из школы, Миша бросил портфель возле двери и не реагировал на ее требования положить его на место. Потом мальчик выгулял собаку, вынес мусор. После этого мачеха опять попросила его убрать портфель. Но Миша начал ее оскорблять. Екатерина ударила пасынка рукой по лицу, и мальчик упал. Поднявшись, он полез в драку. Екатерина пыталась его успокоить, но мальчик не реагировал, продолжал драться, царапаться. Тогда она схватила женский шелковый шарфик, висевший в шкафу в коридоре, и накинула ему на шею, «чтобы успокоить или напугать». Миша снова упал и стал кричать. Мачеха схватила его за руку, продолжая держать шарфик на его шее, и потащила волоком по коридору в комнату. И тут, как пояснила женщина, на нее «что-то нашло», и она задушила ребенка, затянув концы шарфа. Завьялова утверждает, будто не помнит, что было дальше. Но экспертиза показала, что ребенок скончался не от удушения, а от нанесенных глубоких ножевых ран в область шеи. Нож, который нашли возле трупа мальчика, по выводу экспертов, последней держала Екатерина.
Зачем и как она наносила ребенку после удушения еще и ножевые ранения, женщина вспомнить не смогла. Помнила лишь, как вышла из квартиры, зашла к соседке, забрала из детсада сына Костю, а ключи Миши выбросила возле садика в траву. Завьялова показала место, где лежали ключи Миши. В суде, который должен был дать санкцию на арест, женщина неожиданно отказалась от своих показаний, заявив, что не убивала и не знает, кто это сделал. А ключи выбросила для того, чтобы насолить мальчишке и вынудить отца наказать сына за потерю ключей. Суд не дал санкции на арест, и продлил срок задержания еще до 10 суток. За это время было проведено воспроизведение преступления на квартире Завьяловых. Мачеха показала, как именно она совершала преступление, и санкция на ее арест была выдана.
Когда воспроизведение закончилось и отец мальчика Андрей стал закрывать квартиру, жена, проходя мимо, аккуратно опустилась перед ним на колени, и, глядя куда-то в сторону, попросила у мужа прощения. «Я не знаю, как все произошло, в меня будто бес вселился», -- объяснила она. Ровный тон голоса Кати поразил мужа больше, чем смысл сказанных ею слов.
-- Со стороны, их семья, где росли двое детей -- Миша от первого брака ее мужа и их общий ребенок Костя, -- выглядела идеальной, -- говорит одноклассница Андрея, учительница школы, где учился Миша. -- Андрей прилично зарабатывал, были большие планы на будущее: купить дом, дать образование мальчикам. Что могло произойти, если мать одним махом перечеркнула и свою жизнь, и жизнь всей семьи? Мотив убийства, о котором все говорили, -- брошенный «не там» портфель -- казался просто нелепым. Не могла здравомыслящая 28-летняя женщина, зарезать ребенка из-за портфеля!
Как ни пытались следователи докопаться до истинных причин произошедшего, мачеха стояла на своем: убийство произошло «из-за портфеля». Когда Завьяловой предъявили обвинение, она вину свою признала частично, сказав, что «не хотела убивать, хотела только напугать», а убийство, мол, получилось спонтанно, поскольку она была очень расстроена. При этом Екатерина ни словом не обмолвилась о том, что испытывала когда-либо негативные чувства к мальчику. Зато все родственники говорили, что в последние полтора года пасынок и мачеха не ладили.
Я попросила встречи у отца погибшего мальчика, Андрея Завьялова. Надежды на то, что человек, потерявший в одночасье и сына, и жену, захочет разговаривать с журналистом, было мало. Но Андрей все же согласился на встречу.
-- У нас с Катей был, можно сказать, классический роман доктора и пациентки, который вылился потом в брак, -- рассказывает 36-летний отец погибшего мальчика. -- Она взяла меня не только внешностью и молодостью -- Катя на восемь лет младше, -- но и своими душевными качествами. Всегда обходительная, ласковая. Ни один праздник не пропустит -- закажет для меня поздравление и песню на радио. Честно говоря, такое отношение меня очень трогало, ведь предыдущая жена была ко мне не так внимательна. Но главное -- Катя нашла, как мне казалось, общий язык с моим ребенком. Мы поженились. Однако после рождения нашего общего сына Кости все изменилось. Жена стала какой-то безучастной, как будто потеряла интерес ко мне и к семье. Уже не было того обожания и заботы -- мужчина всегда это чувствует. На мои расспросы Катя отвечала, что устала сидеть дома и заниматься только домашними делами, хотя по хозяйству ей помогали и ее сестра, и Миша, у которого были обязанности -- пропылесосить, вынести мусор, погулять с собакой, посидеть с малышом, пока Катя сходит в магазин. Когда со временем жена нашла себе работу и повеселела, у меня прямо камень с души упал. Ну, думаю, слава Богу, у человека появилось любимое дело, это повлияет на обстановку в семье. Но прежних отношений уже не было.
-- А вскоре начались конфликты из-за Миши, -- продолжает Андрей. -- Жена стала жаловаться на сына: то не сделал, это не сделал. Сядем мы втроем, поговорим. Миша пообещал слушаться Ничего не скажу, Катя пыталась исправить положение, даже консультировалась с моей сестрой (она педагог), как ей найти путь к сердцу пасынка. Я ей объяснял: «Катюша, все очень просто! Чуть больше нежности и ласки, поцелуй его, обними лишний раз -- и ребенок расцветет!». Да видно, не могла она его полюбить. Возможно, она видела, что мальчик хоть и жил с нами уже около двух лет, но мечтал, чтобы я сошелся с его мамой. Он даже на Новый год написал такую записку-пожелание и съел ее с праздничным тортом под бой курантов, чтобы его мечта сбылась.
-- Они конфликтовали открыто?
-- При мне -- нет. Но после смерти Миши дети в школе говорили, будто сын жаловался, что мачеха его обижает. Мне же ничего такого он не рассказывал, наоборот, пытался сгладить острые углы. Вообще-то он хоть и доброжелательный, но скрытный мальчик. Катя тоже достаточно замкнутая личность. С ее стороны я не замечал каких-то открытых выпадов. Единственное, что было, -- загадочные происшествия с Мишиными школьными принадлежностями. Ребенок придет из школы -- все в порядке, утром встает -- тетради изорваны, дневник почеркан, ручки-карандаши переломаны. И это при том, что сын знает: за порчу вещей я его буду ругать. Начинаем разбираться. Он чуть не плачет: «Папа, это не я, не знаю, кто это мог сделать!» Жена, естественно, ничего не видела и не знает. И в квартире никого не было!
-- Супруга говорила, что ей мешает присутствие пасынка в доме?
-- Ни разу не намекнула. Она знала, что я очень люблю сына и никогда не соглашусь на его отъезд в угоду ей. Хотя, вы правы, возможно, если бы я не был таким категоричным, жена бы решилась на откровенный разговор. Но она начала действовать окольными путями. Написала письмо моей первой жене, упрекала, что та отдала ребенка «на произвол судьбы», что Миша «неуправляемый», непослушный. Когда об этом стало известно, мы с моими родителями собрали семейный совет. Конфликт, вроде бы был улажен. А о переезде Миши к маме мы думали. Но исходили из принципа целесообразности, все-таки у меня ребенок стал хорошо учиться, и нельзя было терять этот результат. Татьяна хотела забрать его к себе, но я сказал, пусть здесь доучится, а потом сам решает, у кого будет жить. Мы всегда уважали его выбор. Хотел -- жил с матерью. Хотел -- переезжал ко мне. Хотя по маме очень скучал.
-- Три недели после убийства Миши я не спала ночами и прокручивала наш последний разговор с Катей, -- говорит Оксана, подруга подозреваемой. -- Мишу убили 27, а 28 мая Катерина позвонила мне. Голос у нее был потухший, похоже, она перед этим плакала. Говорит мне: «Оксана, мне нужен адвокат, у нас Мишу убили». Не знаю как, но у меня вырвалось: «Катя, это ТЫ сделала?» Я ведь знала, какие проблемы у нее были с этим ребенком. А сама думаю: «Я сейчас по голосу услышу, она или не она». Но Катя мне очень спокойно ответила, уставшим голосом, без тени фальши: «Нет, Оксана, это не я сделала».
-- Господь Бог есть, она выйдет, она невиновна! Как мать, я душой это чувствую! -- мать обвиняемой Алла Гавриловна убеждена в том, что признательные показания дочери были получены незаконными методами. -- Катя без отца выросло, когда отец погиб, ей было год и три месяца. Она мечтала о семье, венчалась, и была семье очень преданна! Миша всегда у нее был досмотрен, ухожен, так же, как и младший внучок, Костик. Она даже просила: «Мама, никогда в жизни не кричи на детей, не говори громко». Катя с детьми разговаривала на пониженных тонах. Моя дочь не могла этого сделать, здесь что-то не то! Глаза у нее, правда, в последнее время были грустными. Да, из-за Миши у них были скандалы. Но это не причина, чтобы его убивать, ведь с мужем у нее были нормальные отношения
-- Следователь говорил, что ваша дочь частично признала свою вину.
-- Правильно, потому что она наказала его, нашлепала и ушла! А могло быть так, что ребенок встал и открыл дверь кому-то другому. Зачем ей было убивать, если через несколько дней Миша собирался к родной матери на каникулы, на целых три месяца? К тому же Катя крови боится. Когда дедушку хоронили, моего отца, она сознание теряла! Не могла она этого сделать, там была рука мужская, профессиональная, все об этом говорят. Почему на мою дочь все вешают? Тут что-то нечисто. И мы это докажем!
-- Что вы собираетесь предпринять?
-- Это секрет. Спасибо, я очень довольна, что вы нам позвонили.
Родственники и Кати, и Андрея единодушны в одном: удары ножом -- так, что шея осталась держаться практически на одном кадыке и позвоночнике, -- Екатерина нанести не могла. Да и дедушка Миши, врач с многолетним опытом, считает, что столь точно вскрыть жизненно важные артерии мог либо хирург, либо профессиональный убийца. И уж конечно, родные не могут согласиться с основным мотивом убийства -- «бытовой ссорой на почве личных неприязненных отношений». Они убеждены: следствие не до конца выяснило все обстоятельства трагедии.
-- Возможно, в тот день внук узнал или увидел такое, что на карту было поставлено все, -- высказал предположение Федор Иванович, дедушка потерпевшего. -- Может быть, в квартире, куда ребенок пришел не вовремя, находился кто-то третий, и у нее или у них не было другого выхода, как избавиться от Миши, чтобы он ничего не рассказал своему отцу?
-- И теперь Екатерина по каким-то причинам не хочет выдавать сообщника, -- развивает версию Андрей. -- Хотя бы по той причине, что за групповое преступление дают больший срок. Мы с отцом провели свое самостоятельное расследование, дали некоторые данные следователю, но результатов это не принесло
-- Мы отрабатывали версию того, что обвиняемая кого-то покрывает и смертельные ранения нанесла не она, -- говорит следователь Богдан Танько. -- И хотя Завьялова категорически отвергала даже саму мысль о том, что она могла привести кого-то в дом, мы тщательно все проверили. Однако эта версия не подтвердилась. Я понимаю, родственники не хотят верить, что именно Катерина наносила удары. Наверное, психологически им было бы легче принять вариант, что женщина, жена, мать стала невольной соучастницей преступления, но сама не убивала. В этом деле последнее слово, безусловно, скажет суд. Я же считаю, что следствие вину Завьяловой доказало полностью.
29 июля Андрей побывал на свидании с женой в областном центре, где она проходит психиатрическую экспертизу. Перед этим он записал на кассету голос трехлетнего Костика, чтобы дать возможность послушать Кате. Это не было актом милосердия. В обмен на голос младшего сына Андрей хотел узнать «имя реального убийцы Миши». Но «торг» не состоялся. Кассету прослушать не дали, а Катерина опять сказала, что никого третьего в квартире не было.
Андрей ей не поверил. Катя снова просила прощения у мужа за Мишеньку, говорила, что всех их любит и скучает за Костиком, но Андрей, сжимая в руках портмоне с фотографией погибшего сына, обещал ей привезти и показать Костю через стекло лишь в том случае, если она «скажет всю правду». В противном -- они с ребенком уедут из города, и малыша она не увидит никогда.
Странное дело, но, разговаривая с женой, Андрей, по его словам, не испытывал к ней ненависти. «Видеть ее в такой обстановке было тяжело. Все-таки жена она мне, я ее любил», -- дрогнувшим голосом сказал он, вернувшись со свидания.
Многие вещи для Андрея Завьялова теперь потеряли смысл. Его гордость -- квартира с евроремонтом, в которую он вложил столько сил и средств, полагая, что строит семейное гнездо на века, -- кажется ему теперь пустой никчемной коробкой. По гулким, опустевшим без матери и брата, комнатам, потерянно бродит маленький Костя, испуганно хватаясь за Андрея при каждом подозрительном шорохе. «Мишу убили и закопали, и меня убьют и закопают?», -- спрашивает он у отца. Малыш до сих пор не может оправиться от нервного потрясения. В тот день, забрав сынишку из садика, мать привела его прямо в квартиру, где лежал окровавленный Миша.
-- Я докопаюсь до истины, -- твердо говорит мне на прощание Андрей, мучимый болью и виной перед сыном, которого так оберегал и не сберег. Пытаясь найти новые улики, он сантиметр за сантиметром обследовал свою огромную квартиру, но нашел лишь неотправленное письмо Миши, которое жена, по-видимому, распечатала и тщательно спрятала, засунув под ящик из-под посуды.
«Мама, я за тобой соскучился, -- дышали тоской детские каракули. -- Я хочу с тобой встретиться, и папа тоже хочет. Мы хотим, чтобы ты чаще приезжала к нам в гости. Мамочка, я тебя целую. Я скоро приеду. До встречи. Миша»
P. S. По этическим соображениям и по просьбе отца погибшего мальчика, фамилии и имена действующих лиц изменены и не назван населенный пункт, где произошла эта семейная трагедия.