На прошлой неделе в отдельных населенных пунктах Крыма выпала годовая норма осадков. В селе Яркое Поле Джанкойского района, где люди пережили настоящий потоп, побывал корреспондент нашей газеты
Эту правдивую историю о Барсике корреспонденту «ФАКТОВ» рассказали крымские татары, супруги Фиттаевы и их дочь Зарема. Вместе мы даже посмеялись, удивляясь особой интуиции шустрого дворового пса, который, предчувствуя надвигающееся наводнение, в качестве «Ноева ковчега» выбрал дощатую будку туалета за сараем. Собачка не реагировала даже на любимые бараньи косточки, которыми хозяева пытались сманить ее на землю, и сидела на крыше до пяти часов вечера, когда во двор ревущей лавиной хлынули мутные потоки воды…
-- Не только Барсик учуял приближающуюся беду, -- вспоминает Инает Фиттаева. -- Утром я отогнала корову Марту на пастбище, а она в восемь часов сама возвратилась во двор. Я ее опять -- в степь, а к девяти корова снова стоит в воротах и все норовит спрятаться в хлеву. Не стала я больше гонять Марту и оставила дома.
-- Инает, расскажите подробно, как это было.
-- В прошлую пятницу с обеда начался сильный дождь, и мы ему даже порадовались: польет наконец-то огороды, где почва уже потрескалась от засухи. Выгнали мы за село коров и ужаснулись: со всех сторон к Яркому Полю, находящемуся в низине, устремились потоки ливневой воды. Вернее, даже не потоки, а сплошная лавина, которая двигалась со страшным шумом и гулом. Водоотводные лотки у дороги -- разве они спасли бы? Я побежала домой, но вода меня обогнала. Забегаю во двор, а там настоящий потоп, грязные потоки уже подбираются к окнам дома, заполнили сараи и другие постройки. Огород скрылся под бурлящей пеной. Я растерялась, брожу по колени в воде, кричу, не помню уже что. А вода все прибывает. Это сейчас я спокойно рассказываю, а тогда было очень страшно, меня всю буквально колотило.
Дочь Зарема в это время находилась в доме, пыталась остановить поток входной дверью, а вода пошла из-под пола, и все поплыло. Вот теперь сушим во дворе коврики, мебель. Но самое страшное, что на огородах все пропало. Нечего заготовить на зиму. Картошка, помидоры и перец гниют. Крупы и вермишель тоже испортились. От соломы и сена остались лишь черные кучи гнили, постольку дождь лил еще двое суток. Теперь скотину придется продавать или резать. Приезжают к нам симферопольские торговцы, скупают говядину за бесценок -- 3 гривни за килограмм. И так в каждом дворе по нашей улице Садовой. Спасибо соседям, которые прибежали и, находясь почти по пояс в воде, помогли мужу вытолкать из гаража наш «Жигуленок», а то бы и машина пропала.
-- Мы не верим, что нашему горю помогут, -- продолжает соседка Фиттаевых пенсионерка Надежда Цыбульская. -- Вот вы приехали, вчера телевидение снимало, а толк какой? В тот день, когда мы еще бродили по колени в воде, ловили своих кур, плавающих по улице, и пытались спасти нехитрое имущество, наехала в село тьма начальства из Джанкоя и Симферополя. Постояли на сухом пригорке, а потом хлопнули дверями иномарок и «Волг» и укатили восвояси. Люди говорят, что слышали, как кто-то сказал: мол, в правительстве Крыма таких денег нет, компенсировать убытки от наводнения должны местные власти, которые не следили за водоотводными лотками и допустили стихийное бедствие. А с нашего коллективного хозяйства взятки гладки: бывший колхоз-миллионер на ладан дышит, годами не платит людям зарплату, а в этом году сказали, что и 100 килограммов зерна не дадут на наши земельные паи.
-- Хоть и пострадали от воды, а вот уже целую неделю нам нечего пить, -- сокрушается Надежда Федоровна. -- Якобы по причине загрязнения водозабора ливневыми потоками санстанция опечатала единственные в селе водонапорную башню и насосную станцию. Питьевую воду начали возить из соседней деревни автоцистерной. На один двор давали два ведра: одно мы себе оставляли, второе -- скотине. Потом закончился бензин, и вот уже второй день мы сидим вообще без воды. Приходится черпать из затопленных подвалов. Дождевая вода хлынула туда вместе с мусором, червяками, мышами, ящерицами… А что делать!? Кипятим и пьем. Те, у кого есть машины и мотоциклы, бидонами возят чистую воду из других сел. А таким пенсионерам, как мы, приходится только на Бога уповать -- авось не заболеем.
-- Когда вода хлынула через двор, я не за огород и курочек переживала, а за хату: из самана сложена, сразу рухнет, -- вступает в разговор пенсионерка Мария Жовнерчук. -- Бегаю по двору, плачу и кричу, а ничего поделать не могу. У нас тоже все плавало: и холодильник, и ковры.
-- А я вот места себе не нахожу, -- с тревогой говорит Зевридин Фиттаев, -- слил с машины в ведро тосол -- ядовитую жидкость для охлаждения двигателя, а проходившая мимо корова, видимо, страдая от жажды, выпила всю эту гадость до дна. Как бы не пала. Это наша кормилица. На работе зарплату выдают стиральным порошком, а молочко продадим -- уже и на хлеб есть.
Как рассказали нам в селе, за два дня до наводнения в Ярком Поле прошел смерч, хотя бед натворил меньше, чем в соседнем селе Выпасное, где снесло крыши с десятков домов и носило по воздуху двадцатиметровые деревья, вырванные с корнями. Здесь джанкойский торнадо сорвал крышу только с одного дома и повалил несколько деревьев.
-- Был ясный и погожий день, я пасла за околицей коз, -- рассказывает Елена Шафеева. -- Вдруг поднялся страшный ветер и я увидела, что в мою сторону движется черный столб пыли. Чувствую, меня относит к дороге. Маленькие козочки спрятались под крышей автобусной остановки. А я быстро бегать не умею, поэтому обняла оставшуюся со мной старую козу, а она меня. Легли мы на землю -- и спаслись. Умное животное -- так крепко меня никто не обнимал.
Недалеко пасла общественное стадо коров Анна Маланчук. Ее подхватило ветром и с километр несло до старого сада. Там она уцепилась за ствол дерева. Потом два дня пролежала в шоке от пережитого, не могла унять дрожь.
-- А я как раз пошла на пастбище забрать телят, -- добавляет Инает Фиттаева. -- Тут как закрутило, загудело! Ноги отрывает от земли и несет куда-то. Я сразу упала на землю, вцепилась в траву и молю Бога о спасении. Видимо, Аллах услышал мои молитвы, и меня не подняло в небеса, как ту несчастную женщину из Выпасного. Вы, наверное, слышали об этом? Ее несло смерчем 150 метров, и при падении она сильно покалечилась.
Зашли мы и на подворье Цыбульских. Здесь на заборах и сараях развешаны дорожки, ковры, подсыхают стиральная машина, покоробившиеся от сырости шкафы и другая мебель.
-- Я сорок лет отдал колхозу, трактористом работал, все здоровье там оставил, -- вздыхает глава семейства. -- Теперь мы с женой никому не нужны. Испорчена мебель, вымок огород. Уже целую неделю выкачиваю воду из подвала, а она все не убывает. Там, под водой, -- все наши припасы на зиму. Не знаю, как будем на пенсию выживать. Откуда нам помощи ждать? Стены в доме рушатся, отпадает штукатурка. Наша дочь в Белоруссии живет и вряд ли поможет…
-- Мы тоже пострадали, как и все, чего уж тут рассказывать, -- смахивая предательскую мужскую слезу, говорит пенсионер Владимир Ерохин. -- Мы с женой Елизаветой Демьяновной обедали на веранде, как вдруг -- по ногам поднимается холодная вода. Вышли во двор, а там -- светопреставление. Вода еще дважды заходила в дом, подмочила даже книги на полках. Пропал деревянный пол, трещат стены и фундамент. Здесь и раньше были такие дожди, но на улице постоянно чистили кюветы. Теперь это никому не нужно, а расхлебывать, в буквальном смысле этого слова, приходится нам.
Но это стихия, она бездумна, беспощадна и бессердечна. А вот люди меня поразили. Перед выборами у нас тут кандидаты в депутаты ходили и обещали золотые горы, в том числе и отремонтировать эти водоотводные канавы. Теперь народные избранники и носу сюда не кажут. Когда на второй день пригнали экскаватор, а мы еще по колени в воде, вышел сосед напротив, которого не затопило, и начал кричать: «Вы мне тут не копайте! Въезд во двор испортите!»
… А вообще-то люди в Ярком Поле в основном добрые, щедрые и душевные. В какой бы мы двор ни заходили, везде предлагали кто дыньку, кто персики, кто чашечку кофе: «Угощайтесь! Чем богаты, тем и рады!»