Но доктор Лобанов считает, что девушку спас ее жених, правильно организовавший первую помощь
О свадьбе в реанимации, где поженились львовяне Наташа Малых и Александр Ророха, «ФАКТЫ» писали 21 августа. Ребята оба получили травмы во время катастрофы на аэродроме «Скнилов». У девушки -- сложнейшие переломы костей таза и бедра, поэтому она вынуждена оставаться под неусыпным контролем врачей. Молодые люди пока что расписались, а красивую свадьбу справят, по словам Александра, когда Наташа вновь сможет танцевать. Но первое приглашение на танец от нее уже получил… донецкий травматолог Григорий Лобанов, который по собственной методике восстановил сломанные кости девушки. Впрочем, на счету доктора не одна уникальная операция и не первое приглашение на свадьбу, крестины и прочие торжества в семьях спасенных им людей.
-- Я сделал не слишком уж много -- до меня необходимые операции Наташе и двоим охранникам аэродрома провели львовские коллеги, -- заметил доцент кафедры травматологии и ортопедии военно-полевой хирургии Донецкого государственного медуниверситета им. Горького Григорий Лобанов, который аппаратом собственной конструкции скрепил разбитые кости у троих очень тяжелых пациентов с открытыми переломами. Кстати, во Львов из Донецка его вызвали, по рекомендации главного ортопеда-травматолога страны профессора Георгия Гайко, как лучшего специалиста Украины по сложным травмам таза. -- Кроме того, я работал не один: со мной был мой ассистент хирург Игорь Боровой.
… Родители и муж Наташи решили, что для нее лучше остаться под наблюдением доктора Лобанова. Уже в Донецке он сделал ей пересадку кожных и мышечных лоскутов на травмированную часть тела. Сегодня Наташа уже пробует стоять на своих ногах. Правда, только в «порядке эксперимента»: она еще очень слаба.
-- Первый свой танец Наташа пообещала мне как своему спасителю, -- с гордостью сообщил Григорий Викторович. -- Правда, я считаю таковым ее молодого супруга. Саша потряс меня тем, как грамотно он вел себя в экстремальной ситуации. Ведь это он настоял на том, чтобы Наташу, получившую тяжелые переломы, несли на деревянном щите: твердая поверхность уберегла ее от новых травм отломками костей. Не исключено, что это и спасло девушку! Саша и сейчас помогает в лечении жены. Только, к сожалению, его пришлось «сослать» домой: у молодого человека началась аллергия на амброзию, появились симптомы простуды, так что его контакт с женой, у которой открытые раны, сейчас нежелателен. Но муж звонит мне из Львова каждый день, справляясь о здоровье своей возлюбленной.
К вызову во Львов Лобанов отнесся, как к обыкновенной работе: мол, для врача не важно, где пострадал человек, важен характер травмы.
-- Во Львове оперировать мне было легче, потому что там есть прибор для слежения за ходом операции: электронно-оптический преобразователь, у нас в Донецке такого нет, -- сожалеет Григорий Викторович. -- Это при том, что в непромышленном Львове реже, чем в насыщенной заводами и шахтами Донетчине, сталкиваются с политравмой, когда приходится прибегать к настоящей военно-полевой хирургии. У нас бывает так, что с шахты привозят в случае аварии десять-двадцать шахтеров со множественными травмами. Жуть берет, когда в санпропускнике выстраивается череда каталок с черными от угольной пыли парнями. А случается, что обычный гололед «посылает» к нам человек пятьдесят за день, иные тоже со множественными травмами. Года два назад, когда непогода расшалилась, один зимний день мне вообще врезался в память: 110 пациентов с различными переломами! Во Львове после случившегося на аэродроме таких травм было меньше, но много тяжелых ран.
-- Как вам удается «собирать» людей, у которых раздроблена одна из сложнейших костных систем -- таз?
-- Для этого используются металлические спицы, какие применял еще… Гиппократ -- он первый зафиксировал сломанную голень железными полукольцами, -- говорит врач, который вместе с учениками за последние пять лет защитил пять патентов по аппаратам внешней фиксации таза, крестца и позвоночника. -- По моей методике, каждый стержень фиксирует какой-то один из обломков кости, не давая ему «ерзать». Впоследствии аппарат позволяет, уже когда рана закрыта, изменять положение этих фрагментов, постепенно восстанавливая анатомию, какой она была до травмы. Для этого не приходится тревожить рану, доставлять боль пациенту. Кроме того, методика помогает избежать и значительных внешних шрамов, остающихся после проведения традиционных операций при открытых переломах. Аппарат прошел клинические испытания и доказал свои преимущества.
Григорию Лобанову неоднократно предлагали работать за границей, но он никуда за пределы Украины работать не поехал. Принципиально.
-- Во Львов, может, когда-нибудь соберусь -- отдохнуть, -- сказал на прощание доктор. -- Муж Наташи очень на это надеется. А может, буду приглашен и на крестины: Наташа сможет рожать детей в будущем. Правда, только путем кесарева сечения, но тем не менее…
Судя по телефонным звонкам, неоднократно раздававшимся в кабинете врача во время нашей беседы, Григорий Викторович буквально живет жизнью своих пациентов: люди, которых он поставил на ноги даже десять лет назад, не забывают о нем.
-- Нет ничего удивительного в том, что я общаюсь с пациентами и их родственниками подолгу: мои аппараты приходится носить иногда месяцами, -- объяснил доктор. -- Например, когда кости таза от сильного удара «ушли» вообще под ребра, в один прием их на место не вернешь. Помню пациента, который жил с аппаратом на тазобедренном суставе полтора года, причем по собственной инициативе. Он получил огнестрельное ранение и сбежал из больницы, боясь, что его «навестят». Аппарат он попытался снять в другой клинике -- в России, когда почувствовал, что в нем больше не нуждается. Но там пациента… послали. Мол, иди снимать туда, где эту штуку ставили.
Самые «любимые» пациенты доктора Лобанова -- те, у кого были особенно сложные травмы, но он сумел возродить этих людей к жизни.
-- В первое же мое дежурство после выпуска из Донецкого мединститута мне пришлось «по телефону» оперировать парня, у которого слева в груди торчал нож, -- вспоминает травматолог. -- Это было в Амвросиевке Донецкой области. Старший дежурный врач, который находился дома, скомандовал мне проводить торакотомию: извлечь нож и обработать рану… А я никогда такого не делал, хотя в институте прооперировал полторы тысячи собак, сотни кошек, мышей, кроликов (не выживших кроликов мы, студенты, забирали на обед). «Ну, в книжке почитай, вспомни», -- поучал меня старший дежурный с другого конца города. Так я и сделал. Пациент выжил. А я после того случая не остался в ассистентах, стал оперировать самостоятельно.
… Пришлось Лобанову и «нестандартные» роды на дому принимать: без света, без воды, когда в предбаннике буйствовал пьяный отец малыша. Позже провел операцию в шахте, когда пострадавшего горняка -- с открытым переломом голени -- нельзя было вынимать из-под завала сразу, чтобы не повредить ногу еще сильнее. За спасение того человека Лобанов получил свою первую медаль: «Шахтерская слава». А «самый-самый любимый пациент» Лобанова -- Юра, который после свадебного банкета выпал с балкона квартиры на девятом этаже.
-- Юра упал на скамейку возле дома, на которой сидели две старушки, и «скорую» вызвали… бабушкам, потому что у одной из них от увиденного случился инфаркт, -- говорит Григорий Лобанов. -- А парень застрял между досками. Его в бессознательном состоянии «выпилили» и привезли в больницу. Он был настолько пьян, что мы сначала гадали, от чего он может погибнуть скорее -- от алкогольного отравления или от полученных травм. Но алкоголь сыграл роль наркоза, иначе Юра мог не пережить боли… Молодая жена с полугодовалым ребенком, узнав, что Юра может навсегда остаться инвалидом, оставила его. А мы «собрали» раздробленные кости металлическими конструкциями, после выписки он получил первую группу инвалидности. Поначалу мог ходить только на костылях. Но потом не без помощи медсестры, которая полюбила симпатичного парня, встал на ноги. Ребята поженились, родили двойню. Сейчас Юра трудится на собственном «огородике» площадью в сто соток, подрабатывает электриком в колхозе и может даже прыгать.