О работе в Запорожье будущего генерального секретаря ЦК КПСС вспоминает делопроизводитель особого сектора обкома партии Софья Яланская
«Шло жаркое лето 1946 года. В тот год партия направила меня в Запорожье. Мне поначалу было поручено ознакомиться со всеми делами области, обратив особое внимание на строительство и сельское хозяйство. ЦК партии выдал мне соответствующий мандат, и я, не теряя времени, выехал в область. После Великой Отечественной войны я был демобилизован не сразу и прибыл туда, еще не сняв военной формы». Эти строки -- из книги Леонида Брежнева «Возрождение», прочесть которую был обязан каждый сознательный гражданин Советского Союза.
В Запорожье будущий генеральный секретарь ЦК КПСС проработал год и три месяца, оставив после себя реальные дела и хорошую память. Это и неудивительно, 40-летний Брежнев был красив, доброжелателен, энергичен.
В книге названа точная дата избрания Брежнева первым секретарем Запорожского обкома партии -- 30 августа 1946 года. В этот же день 17-летняя Соня Монастырская устроилась делопроизводителем в особый сектор обкома партии.
-- В обкоме я проработала всего год, но воспоминания о том времени у меня остались самые лучшие, -- спустя более полувека рассказывает Софья Яланская (в девичестве Монастырская). -- Хорошо помню Брежнева, первое время после приезда в наш город он ходил в форме генерал-майора, потом стал носить костюм и галстук. Я была маленькая, юркая, с большими черными глазами, носилась по коридорам, как бешеная. Мне делали замечания, а Леонид Ильич говорил: не трогайте Соню. Иногда всерьез спрашивал: почему ты глаза не моешь? Все смеялись, а я не сразу поняла, что Леонид Ильич заметил мои черные глаза.
Работали мы в обкоме чуть ли не сутки -- с 10 утра до 4 утра. Мы сидели на втором этаже, а в конце коридора налево находился кабинет Брежнева. Перед приемной всегда дежурил милиционер. Из кабинета Леонида Ильича дверь вела в небольшую комнату отдыха, где было два дивана и стол. Обычно на столе стояли бутылки с водой, ситро, лежали какие-то фрукты, булочки. Продукты приносила официантка из буфета, а секретарь Брежнева Вера Комарова расплачивалась с ней талонами, которые отрывала от ленты. Нередко Вера вызывала меня в эту комнатку, угощала булочкой и ситро, но с собой брать не разрешала. Помню, однажды меня угостил яблоком сам Леонид Ильич.
В обкоме я занималась жалобами -- регистрировала их, прикладывала к каждой записку с кратким содержанием и передавала дальше. Жалоб приходило много, причем, в основном, это были анонимки на городское начальство и их любовниц.
Обстановка у нас была хорошая. Нам, маленьким людям, дважды за лето давали по ящичку винограда, который привозили прямо в гараж обкома. Это было счастье, ведь в стране царили разруха и голод. В то время как в городе служащим выдавали по карточкам в день 400 граммов хлеба, наша норма была на 200 граммов больше. Я все не съедала, забирала хлеб больной маме.
-- Каким Брежнев был в общении с подчиненными?
-- Он вел себя очень просто, непринужденно -- всегда веселый, с широкой белозубой улыбкой. Ну просто красавец.
-- А где жил первый секретарь обкома партии и его семья?
-- В нескольких кварталах от здания обкома, в одноэтажном доме на углу улиц Леппика и Дзержинского, там где сейчас районный собес. Я в доме никогда не была, но говорили, что там хорошая обстановка, даже бильярдная есть в подвале. Хорошо помню жену Брежнева -- длинноносую, некрасивую, часто видела ее прогуливающейся, она нигде не работала. Помню, у нее была шикарная шуба, каких мы тогда не видывали. И Галину, дочь Леонида Ильича, помню. Не раз видела, как она курила со своими подружками Эллой Белкиной и Жанной Резник. Девчонки были старше меня года не три. Кстати, через несколько лет, когда Брежнев уже работал в Москве, он по просьбе Галины помог вышедшей замуж Элле Белкиной получить в Запорожье квартиру.
На работу Брежнев добирался пешком, в сопровождении двух порученцев, выполнявших роль охранников. А вот по зданию обкома ходил без охраны. Когда в область приезжали высокопоставленные чиновники, они останавливались в так называемом гостевом домике. Там была такая красота! Помню очень красивые ковры на полах. Каждый раз, когда меня посылали туда с газетами, так хотелось все рассмотреть, но милиционер брал у меня газеты и не пускал. (Эта гостиница для высокопоставленных гостей просуществовала до 1989 года. Недавно большой, огороженный высоким забором особняк с колоннами по ул. Жуковского, 43, передали детской поликлинике N 7. -- Авт. ).
-- Говорят, Брежнев был неравнодушен к женщинам и они отвечали ему взаимностью?
-- Я знала двух женщин, о которых говорили, будто они его любовницы. Обе высокие, броские. С одной мы позже даже сдружились, но о своей личной жизни она не распространялась. Правда, проговорилась однажды, что Леонид Ильич помог ее родственнику, когда у того возникли проблемы с законом. Вроде бы он намного раньше срока освободился из тюрьмы (я уж и не помню точно). Вторую женщину звали Верой. Слышала, что через много лет каким-то образом она оказалась в Звездном городке. Возможно, по протекции, не берусь судить.
Запомнился мне и тот день, когда Леонид Ильич уезжал из Запорожья. Это было в ноябре 1947-го, Брежнев отправлялся на новое место работы в Днепропетровск. Все сотрудники обкома тогда выстроились перед зданием, и он каждому пожал руку, а мне сказал, чтоб не забывала глаза мыть…
-- Софья Александровна, а вы читали книги Брежнева?
-- Сама не читала. А вот Петр Савельевич Резник, работавший секретарем по пропаганде в обкоме, рассказывал мне, что, когда из Москвы приехали писать «Возрождение», его тоже опрашивали. У него была тогда пенсия 160 рублей, и он поставил условие: пока не добавите, рассказывать не буду. Так ему добавили 20 рэ.
Здание по ул. Чекистов, 29, в котором до и после войны находился обком партии, было построено в 1913 году для земской городской управы Александровска (старое название Запорожья). В 1977 году здание передали областному краеведческому музею, а через три года в музее открылся для посетителей кабинет, где когда-то работал Брежнев. О том, как проходила работа над экспозицией, «ФАКТАМ» рассказал директор Запорожского краеведческого музея доктор исторических наук Георгий Шаповалов:
-- В начале 1978 года все газеты печатали воспоминания генерального секретаря ЦК КПСС «Возрождение» о его работе в Запорожье. Там был эпизод, в котором говорилось о том, как в период восстановления промышленного комплекса первый секретарь обкома временно перенес свой рабочий кабинет на территорию «Запорожстали». Обком партии поручил нам воссоздать заводской кабинет, но оказалось, что корпус, в котором он размещался, уже снесен. Тогда мы решили восстановить кабинет генсека в бывшем обкоме.
Сначала в областном партийном архиве нашли инвентаризационные описи всего, что находилось в кабинете. Однако отыскать сами предметы оказалось непросто. Около двух десятков дубовых стульев из кабинета Брежнева обнаружились в обкомовском гараже. Столы и кресла ушли в сельские райкомы партии, а потом в сельсоветы. Найти все это нам удалось по номерам. Интересно, что когда у председателя одного колхоза мы забирали большой стол с зеленым сукном, стоявший раньше в кабинете Брежнева, он спросил, где теперь ему спать, если задержится на работе. Правда, само сукно нам пришлось заменить.
Чтобы восстановить все детали обстановки, мы решили разыскать людей из бывшего обкомовского персонала -- уборщиц, секретарш, машинисток, часто бывавших в кабинете Брежнева. Раздали им анкету с вопросами. Так установили цвет стен в кабинете (светло-салатный), форму люстры, прочие мелочи. Выяснили, что телефон для связи со Сталиным был установлен МГБ. Обратились туда, и на складе нашелся именно тот аппарат. В комнате, служившей кабинетом, была устроена ниша под книжный шкаф, да и сам шкаф отыскался в доме одной из откликнувшихся женщин, которая когда-то купила его. Мы приобрели этот шкаф в обмен на десять чешских полок для книг. Долго искали настольную лампу со стеклянным зеленым колпаком и мраморной подставкой, стоявшей в кабинете. Случайно увидели такую в окне соседнего дома и выпросили у хозяина в обмен на новую. Единственную иностранную вещь в брежневском кабинете -- старинные напольные двухметровые часы с боем -- нашли на соседней улице, в кабинете начальника областного управления профтехобразования. Правда, он отдал их только после звонка сверху. Часы в музей я переносил лично с тремя сотрудниками.
К сожалению, затерялись следы ковра, который лежал на полу кабинета. По воспоминаниям, он был трофейный, со свастикой. В хозяйстве обкома нам подобрали другой, «номенклатурный», ковер. Пока еще не удалось отыскать картину художника Налбандяна «Утро нашей Родины», висевшую над рабочим столом Брежнева. На картине был изображен Сталин с плащом на руке на фоне колосящихся хлебов. Вместо этого повесили портрет Ленина.
Восстановленный кабинет Брежнева открылся в 1981 году. Рядом в большом выставочном зале экспонировалась выставка, связанная с книгой «Возрождение»: фотографии тех, кто был упомянут в книге, их личные вещи, подлинные предметы того времени. И кабинет, и выставка пользовались большой популярностью.
Сразу же после выхода воспоминаний Брежнева в газетах книгу стали переводить на языки народов Советского Союза и мира. Мы, вдохновленные успехом экспозиции, решили собрать экспозицию таких книг. Я написал письмо в Министерство иностранных дел СССР с просьбой помочь в подборе коллекции. Результат оказался потрясающим -- мы получили книги на 60 языках. Только из Индии прислали «Возрождение» на хинди, урду и бенгальском языке! А какие были фотографии на обложках! На французском экземпляре Брежнев с сигаретой в руках пил кофе, на другой обложке генсек был в рубашке без галстука. В советских книгах таких неофициальных снимков не печатали.
Выставка проработала несколько лет, а потом перестала быть актуальной, и в музее начался ремонт, растянувшийся на годы. Сегодня все предметы выставки и мемориального кабинета Брежнева находятся в музейных хранилищах. Только часы бьют в зале, где экспонируется дореволюционная мебель. Но, думаю, они дождутся своего часа, ведь все это часть ушедшей истории огромного государства. Уверен, такая выставка вызвала бы большой интерес. А если еще там представить восковую фигуру самого Леонида Ильича… Правда, чтобы заказать такую фигуру в Санкт-Петербурге нужно около пяти тысяч долларов.