Жертвой обмана владелица квартиры стала из-за того, что приняла предложение оформить сделку в агентстве, которое квартиросъемщик хорошо знал
Мать Евгении Павловны болела тяжело и долго. Так что все, что зарабатывалось нелегким учительским трудом, уходило на еду и лекарства. Год шел за годом, и в отчаянной борьбе за жизнь самого дорогого на свете человека Евгения Павловна перестала замечать, какие обои в квартире, какие портьеры. Только похоронив мать, она огляделась. Изо всех углов на нее смотрела нищета: обшарпанная мебель, краны текут, двери не закрываются… А тут еще соседка: «Что квартира -- ты на себя посмотри! Вещи не носишь, а донашиваешь -- словно сама не живешь, а доживаешь». И присоветовала занять денег, привести квартиру в порядок да сдать внаем: дескать, сейчас многие так делают.
«Во всякое дело сначала вложить надо, тогда оно и деньги принесет», -- внушала соседка Евгении Павловне. Дочка тоже так считала: «Поживешь пока у нас, места хватит». Она и денег по знакомым на ремонт насобирала. А когда в квартире все заблестело, Евгения Павловна расклеила на ближайших троллейбусных остановках объявления -- и телефон затрещал без умолку.
Желающих снять квартиру было много, но никого не устраивала цена. Так что когда очередной потенциальный квартиросъемщик решил прийти посмотреть квартиру, Евгения Павловна была на седьмом небе от счастья. Валерий Петрович оказался молодым и хватким. Он деловито осмотрел комнаты и вспомогательные помещения. Сказал, что все ему подходит, если… хозяйка разрешит «немножко испортить стены». Валерий Павлович оказался заядлым охотником и хотел любоваться оружием, развешанным на стенах.
-- Я решила: Бог с ними, со стенами. Будут деньги -- все поправим, -- вспоминает Евгения Павловна.
Оформить договор Валерий Петрович пригласил ее в агентство, которое он, по его словам, «хорошо знал». Встретили их радушно. Единственное, что смутило хозяйку квартиры: в документе ей предложили указать лишь сумму коммунальных расходов -- 50 гривен. Остальные деньги Валерий Петрович пожелал давать «просто под расписку». Зачем?
-- В агентстве мне объяснили, что так лучше. Ведь квартиросъемщик собирался пользоваться мебелью, бытовыми приборами… Мне сказали, что когда он съедет, я взвешу свои истинные доходы -- исходя из них и заплачу налоги.
Евгения Павловна решила было отложить заключение договора, но Валерий Павлович хотел въехать в квартиру как можно скорее.
-- Я боялась упустить квартиросъемщика, -- признается Евгения Павловна. -- Кроме того, Валерий Петрович свозил меня к себе на работу. Он магазин «держит» неподалеку от моей квартиры. Мол, видите, я у вас как на ладони. Так что не сомневайтесь, все будет в порядке.
Договор мы оформили. Я дала расписку в том, что получила деньги -- условленную плату за три месяца. Но когда пришла домой и стала его перечитывать, то увидела, что сотрудники агентства поставили свои подписи, а печатью их не заверили. Разве это документ? Позвонила Валерию Петровичу -- он был не против составить новый договор и заверить его в жэке. Но когда это сделали, попросил разрешения сменить замок на двери: мол, у него же оружие и как бы чего не вышло. Мне это не понравилось, но договор был оформлен, и я смирилась.
Полгода Евгения Павловна не тревожила своего квартиросъемщика. А за неделю до истечения договорного срока позвонила: хочу, мол, зайти -- надо же было поговорить о сроках освобождения квартиры. Валерий Петрович ей, как обухом по голове: «А я не собираюсь ничего освобождать».
-- Я сначала не поняла, спросила, может быть, он хочет продлить договор? -- вспоминает хозяйка жилья. -- А он мне: «Вы считать умеете? Я ведь 450 долларов заплатил. Разделите на 50 гривен. Так сколько месяцев я имею право здесь жить?» У меня ноги подкосились. Выходило, что я должна оставить этого афериста в своей квартире не на месяцы -- на годы! Дочка вызвала «скорую». А когда я пришла в себя, говорит: успокойся, взломаем двери, войдем в квартиру и все. В конце концов, она наша!
Но Евгения Павловна еще надеялась уладить дело мирным путем. Когда истек срок договора, вновь позвонила и предупредила, что они с дочкой намерены войти в квартиру. Валерий Петрович лишь рассмеялся в трубку: «Только посмейте! Заявлю в милицию, что пропали ценные вещи. По судам затаскаю»!
-- Я подумала: в милицию? Так ведь и сама могу туда обратиться, -- говорит Евгения Павловна. -- По моей просьбе участковый вызвал Валерия Петровича, а тот ему представляет мою расписку. Участковый развел руками: мол, это дело можно решить только в суде. Суд так суд! Я подала иск в суд, но Валерий Петрович на заседания не является. А время идет…
В редакцию «ФАКТОВ» Евгения Павловна пришла в надежде на поддержку, и ей нельзя было не посочувствовать. Но.. У нас частенько сравнивают закон с дышлом: мол, куда повернул, туда и вышло. А он ведь частенько граблями оборачивается: на зубья наступил, а они тебя рукояткой бац по лбу! И жаловаться некому. Но пострадавшие пробуют. Как ни горько, а приходится их спрашивать: зачем же вы, сердешные, против правил шли? Спросила я об этом и Евгению Павловну: дескать, если честно, не хотела ли она уйти от налогов? Хотя, глядя, как женщина поеживается в старенькой куртке, как прикрывает варежками сумку со стертыми уголками, как старается поджать ноги в видавших виды сапогах, могла бы от глупого вопроса и воздержаться. Но ведь не я к ней домой, а она ко мне в редакцию пришла.
Евгения Павловна на вопрос не обижается, но подозрения отвергает:
-- Я и в мыслях не имела укрываться от налогов. Но, во-первых, мне сказали, что доход, полученный от сдачи квартиры, нужно будет задекларировать по истечении срока договора. Когда же срок истек, Валерий Петрович отказался предоставить копию расписки и стал меня шантажировать.
Только когда квартиросъемщик понял, что хозяйка всерьез настроена судиться, он подал встречный иск -- с требованием вернуть взятые под расписку деньги.
Валерий Петрович предъявил расписку суду, и Евгения Павловна смогла снять с документа копию, а также задекларировать полученный доход. Только вот вопрос:
-- Если суд постановит, я верну полученные под расписку деньги, и получится, что Валерий Петрович прожил в моей квартире практически бесплатно? -- чуть не плачет Евгения Павловна.
-- Что и как выйдет в данном случае, решит суд, который,в конце концов, рассмотрит дело, -- говорит адвокат Марина Лебедева. -- Но совершенно очевидно, что Елена Павловна сама загнала себя в тупик. Вполне защищенным может чувствовать себя только тот владелец квартиры, который правильно составил договор, зарегистрировал и представил в налоговую инспекцию. Она же, пойдя на поводу у квартиросъемщика, наделала ошибок на всех этапах.
Прежде, чем заключить договор, следовало самостоятельно проконсультироваться у юриста, с его же помощью и составить документ. Независимый юрист никогда не посоветовал бы вносить в договор сумму, отличающуюся от той, на которую владелец квартиры в действительности рассчитывает. Потому что знает: в суде имеют силу только договоренности, сформулированные письменно, а ссылаться на какие бы то ни было устные не имеет смысла.
Елена же Павловна отправилась к людям, которых «хорошо знал» квартиросъемщик. Он является клиентом агентства -- конечно же, в его интересах оно и будет действовать.
А также и в своих, добавлю я. Квартирные агентства тоже платят налоги, и как показывает практика, те из них, которые относятся к этой своей обязанности недобросовестно, скрывают доходы. Таким, конечно, невыгодно высвечивать сумму сделки, и они дают советы, подобные тому, который получила Евгения Павловна.