В редакции «ФАКТОВ» знаменитый актер вспоминал о страшном случае на войне, когда он чудом избежал смерти, и о смешных ситуациях на съемках
В свои без пяти восемьдесят Владимир Этуш руководит училищем им. Щукина и играет в родном вахтанговском театре, куда пришел сразу после войны. Киевская публика, кстати, с восторгом принимала Владимира Абрамовича в спектакле «Дядюшкин сон». Владимир Этуш любим миллионами зрителей, но, по собственному убеждению, играл мало. И хотя жаждал ролей, иногда по десять лет вовсе не репетировал. О сложных ситуациях в жизни он рассказал читателям «ФАКТОВ».
-- Добрый день, Владимир Абрамович. Меня зовут Надежда Дмитриевна. Образ товарища Саахова, наверное, близок сердцу каждого советского человека. Он был с кого-то списан или это собирательный образ? Вы, наверное, вздрагиваете, когда вам миллионный раз задают этот вопрос?
-- Немножко да. Но я понимаю, что это не провокация. Дело в том, что в армии я служил в полку, который формировался в Закавказье, и там были все кавказские национальности -- и армяне, и грузины, и азербайджанцы, и чеченцы. А до этого, если вы уж так подробно хотите знать, Ираклий Луарсабович Андроников ездил со своими устными рассказами по Домам интеллигенции -- в Дом актера, Дом литератора. Вы наверное, знаете, что он был лермонтоведом и рассказывал, в основном, литературные эссе. Но на заре своей карьеры он рассказывал еще и бытовые зарисовки, и среди их героев было очень много грузин. А я ездил за ним -- и слушал!
Через много-много лет мы ехали с Андрониковым из Ленинграда в соседних купе, но мы не были знакомы! Мы уже были достаточно известны, он -- давно, а я -- только… И он сделал мне комплимент по поводу того, как хорошо я играю нацменов. Такое впечатление, мол, что не играю, а существую. Я ответил: «Мне очень приятно это слышать, потому что главный учитель -- вы». Это было для него неожиданностью. И я рассказал, как кочевал за ним по стране.
А словечки Саахова вот откуда. Я женился на женщине, которая родилась в Баку. Там у нас было много друзей, и я просто упива-ался их речью, акцентом. Азербайджанская речь особенно колори-итная, насы-ыщенная и так-кая темпераментная!
-- Здравствуйте, это Евгений Викторович, учитель. Были ли у вас в жизни какие-то мистические моменты? Лев Дуров как-то рассказывал о Мексике, где он катался на лошади, и с ним произошло нечто мистическое…
-- В Мексике я не был. А лошадь у меня на фронте имелась. Я был первым помощником начальника штаба полка, фактически заместителем. Командир полка дал мне лошадь: на, путешествуй! Молодая, черная, это была немка Амбиция, попавшая к нам в плен.
-- Так вы на «пленной немке»?..
-- Да, на «пленной немке» -- верхом! Эту лошадь ранили потом, а у нас бойцам не возвращали раненое животное.
-- Добивали?
-- Не-ет… Лечили! Но ее лечили не в нашей части.
-- А бывали мистические случаи, когда какое-то чудо вас спасло? Ведь жизнь богата на такие моменты. Были ранения?
-- Ранения были. Я потом полгода пролежал в госпитале. А был вот такой мистический случай, который я до сих пор помню. Рядом со мной ранили человека -- в легкое. У него пневмоторакс. Это когда из легкого выходит воздух. И вот этот раненый не мог дышать -- у него воздух выходил через отверстие, кровь так страшно пузырилась. И нужно было дырку чем-то заткнуть. Я закрыл ему отверстие, но все равно он еще плохо дышал. Чтобы он не находился в горизонтальном положении, я его немного приподнял, и его голова оказалась на уровне моей груди (я стоял на коленях). И вдруг в это время: вжжжжж… Пуля, которая была предназначена мне, убила его… Мистика? Это на Украине было! Потом под Токмаком в Запорожской области меня ранило. Очень сильно, в область бедра.
Было страшно больно и… непонятно. Я не понимал, что происходит, думал, что мне все сзади оторвало. А как проверить? (Смеется). И я пополз! Оглянулся: нога за мной тащится. Ну, думаю, все в порядке.
-- Добрый день, Владимир Абрамович. Город Киев, Светлана Павловна. Вопрос мой коснется уже надоевшего вам, наверное, «товарища Саахова»…
-- Нет-нет, мне это совершенно не надоело. Я с удовольствием слушаю.
-- Дело в том, что мой дядька, дядя Левон, грузинский армянин. И в своем герое вы воплотили все черты, которые присущи моему дяде… Откуда вы черпали эти национальные черты?
-- Я был на войне! И полк, в котором я служил, состоял целиком из таких вот дядей Левонов… И здесь -- начало моего актерского образования.
-- Скажите, а как после этого фильма относились к вам жители Кавказа? Наверное, вы стали их кумиром?
-- Они очень-очень правильно относились к этому, с чувством благодарности. Вообще-то мне после фильма сказали: «Ты знаешь, ты на Кавказ не езжай! Тебя там убьют!» А потом, когда я сыграл еще одного кавказца, один мой приятель сказал: «Ну вот, теперь тебе и на Кавказ не надо ехать! Они тебя и в Москве убьют!»
-- Вы не испугались?
-- Понимаете, я как-то не поверил, что убьют, и пошел на рынок. И вдруг понял, что там все мои убийцы собрались -- на рынке. Все кавказцы! И вы знаете, все вышло наоборот: меня признали.
-- Добрый день, меня зовут Маша. Вы снимались в роли Карабаса-Барабаса, и там было много всяких детишек. А с ними сниматься тяжело?
-- Не-ет. Помню, что приехал на съемку немного позже. И вот вижу Мальвину. Ей было лет семь-восемь, но это была уже настоящая женщина! Она сидела в машине, мы должны были ехать с ней на съемку, и меня ей представили: «Вот это Владимир Абрамович». И она распахнула свои огромные глаза. Ну просто как женщина при знакомстве, так театрально! Во время съемок фильма было немало интересных историй. Был там один мальчик, который играл пуделя Артемона. Всех детей «пасли» родители, а за этим мальчиком присматривал интеллигентный дедушка-адвокат. И каждый день Артемон просил у дедушки рубль. Дедушка, как интеллигентный человек, не спрашивал, зачем он ему нужен, и молча давал. А потом выяснилось, что мальчик каждый день покупал Мальвине цветы…
-- Владимир Абрамович? Вас беспокоит Оля. Вы в фильмах играете любителей женщин. А какое качество в женщинах вы больше всего цените?
-- Я бы хотел вас увидеть… Я ценю интересных женщин…
-- А что такое в вашем понимании интересная женщина?
-- Ну-у, гла-азки чтоб были… Ручки чтоб были, ножки. Чтоб все было!
-- А характер?
-- А характер мы подавим!
-- Вы диктатор в отношении женщин?
-- Во всяком случае, не позволяю, чтобы меня под каблук загоняли.
-- Добрый день, это Юлия Константиновна, давняя ваша почитательница. За время ректорства у вас были по-настоящему талантливые студенты?
-- Я выпустил целый курс блестящих актеров: Аксакова, Збруев, Белявский, Смехов. А Станиславский говорил, что даже ради одного талантливого человека имеет смысл обучать весь курс.
-- А среди известных артистов были нерадивые студенты?
-- Да, вот Михалков у меня учился всего один день.
-- Вы его отчислили?
-- Я его не отчислил -- он сам ушел! Я пришел и начал ставить пьесу, а он был на третьем курсе. Мы не были с ним знакомы. Первое, что он спросил: «Можно закурить?» Я говорю: «Нет». Он: «Почему?» Я: «Если вы не знаете, почему в аудитории нельзя курить во время занятий, то, наверное, с вами нужно подробней поговорить. У нас сейчас времени нет, давайте после занятий». И он ушел, это была такая продуманная провокация. Зато теперь где-нибудь в обществе я говорю: смотрите, какой он талантливый человек! Он учился у меня всего один день, и смотрите, что получилось!
-- Как вы решили стать артистом? И когда это произошло?
-- Очень рано! Мне нравилось, как артисты одеваются. И я помню, что думал: тоже буду так одеваться. Хотя, наверное, все это было спровоцировано какой-то внутренней предрасположенностью. У меня бабушка была очень артистичная, многое рассказывала и показывала мне. У нее был актерский дар! Помню, как я играл в детстве. Папа купил мне большую игрушечную лошадь, обтянутую телячьей шкурой, и я изображал извозчика. Ставил один стул -- там садились бабушка с моей младшей сестрой, а другой стул переворачивал -- это были козлы. Впереди «шла» лошадь. Я деловито правил. И вдруг бабушка не удержалась, взяла и поцеловала меня… Ну-у, как внука целуют. Я стра-ашно обозлился!.. Я же на работе был, при исполнении. А она нарушила мою фантазию.
-- Были ли в вашей жизни моменты, когда вы жалели, что связали свою судьбу с артистической стезей?
-- Оч-чень много! Это трудная профессия. Прослужить в театре непросто, тяжелее, нежели в другом каком-то учреждении. Ревность, интриги -- все обострено в тысячу раз. Помню, когда я подходил к доске с репертуаром и с новым распределением и не видел там себя, у меня надолго портилось настроение. Вообще, я не так много сыграл, как мог бы, хотя понимаю, что сейчас я достаточно известный артист. Но…
-- Почему так произошло?
-- У меня не было своего театра. Я ведь одно время не репетировал целых десять лет. Десять лет! При моих без пяти восьмидесяти.
-- Как же вы жили?
-- Нет, деньги у меня были…
-- Нет, я не о деньгах, я -- о душе.
-- Во-первых, я немножко снимался, во-вторых, у меня была большая концертная программа, я ездил по городам и весям, меня охотно приглашали. А потом я был ректором. Но это не компенсировало мое отсутствие на сцене! Я всегда хотел играть! И сейчас хочу.
-- Вам удалось хорошо одеться, став артистом? В жизни вы были щеголем?
-- Мне кажется, у меня всегда был вкус, и поэтому до предела я не доходил, но старался хорошо одеться.
Когда я начал ездить за границу, там было легче одеться. А здесь у меня были очень хорошие портные. Был такой Затирко, очень смешной человек. У него шили все мосфильмовские «генералы». Это был типичный еврей, с сильным акцентом. И хи-и-итрый -- как не знаю кто! Я спрашиваю: «Исаак Абрамович, когда это будет?» -- «К праздникам и будет!» Я прихожу в апреле, накануне мая, и спрашиваю: «Исаак Абрамович, готово?» Он говорит: «Что?» -- «Как что? Костюм». -- «А что, уже праздники?.. »
Другой портной, поляк, прежде был интернирован, работал на шахте, потом начал шить. Сначала он шил лагерному начальству и дошел до правительства. Шил Косыгину, Ворошилову, Хрущеву. И был как-то принят в дом к Ворошилову. Но вылетел оттуда! И вот почему. Праздновали 80-летие Ворошилова, портной встал и произнес тост: «Клим Ефремович, я вам желаю жить до ста лет!» Ворошилов: «Почему до ста лет? Ворон живет триста лет! А ты мне всего 100 желаешь?» Все -- больше он в доме не бывал!
-- Добрый день, Владимир Абрамович. Меня зовут Ольга Анатольевна из Киева. Я восхищаюсь вами как актером, воспитана на ваших ролях, но хотела бы поклониться вам как человеку. Дело в том, что вы воевали, как мне известно, на реке Молочной под Токмаком…
-- Да, я был первым помощником начальника штаба полка.
-- В Токмаке я провела свою юность -- это родина моей мамы, а вы внесли лепту в освобождение нашей малой родины. Я вам благодарна, низкий вам поклон!
-- Добрый день, Владимир Абрамович. Меня зовут Володя, я ваш давний почитатель. Спасибо, что вы приехали к нам с такими дивными спектаклями. Вы учите студентов в Щукинском училище. Кого бы вы могли выделить из молодых актеров?
-- Максима Суханова, Евгения Миронова, Владимира Машкова, Маковецкого, кстати, киевлянина. Из ваших актеров у нас учились Паперный, Ира Бунина -- актриса Театра русской драмы, очень талантливая девочка из моего курса…
Прямую линию подготовили Александра ДЕНИСОВА и Светлана ОЛЕФИР, «ФАКТЫ»