12-летняя Оля Довбня, дочь одного из четверых горняков, попавших в угольный плен в енакиевской шахте, написала письмо отцу, веря, что ее мольба поможет ему продержаться до прихода спасателей
В среду троих поднятых на поверхность забойщиков шахты имени Карла Маркса ПО «Орджоникидзеуголь» города Енакиево Донецкой области перевели в Донецкую областную больницу профзаболеваний, где шахтеры пройдут курс обследования и, возможно, оздоровительной терапии. По словам заведующего отделением реанимации енакиевской горбольницы Даниила Эльяшова, куда сначала привезли спасенных шахтеров, они получили сильнейший психологический стресс, наблюдается гипоксия -- кислородное голодание, в первую очередь мозга. Воздуха в завале явно не хватало -- подземка есть подземка.
Ребята, с которыми мне врачи позволили пообщаться прямо в больничной палате, сказали, что даже обрадовались перспективе полечиться в больнице профзаболеваний: здесь есть барокамера, прекрасный уход, а еда и обстановка почти домашние. Ведь, несмотря на то, что все они неоднократно попадали в завалы, работая на разных шахтах Донбасса, в этой больнице так ни разу и не лечились.
Однако под «таким завалом» Валерий Довбня, Леонид Кашуба и Алексей Гребенюк оказались впервые в жизни. Поэтому желанный «отдых» в профильной больнице им обеспечен. Правда надеются, что будет он недолгим -- заработок ведь напрямую зависит от того, сколько угля они выдадут «на-гора». А от заработка зависит, как будут жить их семьи. В частности, будет ли продолжать учебу в платном вузе старшая дочь Валерия Довбни.
Все трое квалифицированные профильные специалисты -- забойщики лав крутого падения и на этом предприятии работают не так давно. Двое ездят из Макеевки -- там на шахтах несколько лав крутого падения закрыли как нерентабельные. Частая смена предприятий в наше время -- обычный удел «забойщиков-уклонистов» -- так себя шутливо называют мои собеседники.
Правда, иной раз такой переход может спасти жизнь шахтеру, потому что «крутые» лавы чреваты проседаниями горных пород и обрушениями кровли. Еще внезапные выбросы угля и рудичного газа -- вечная беда глубоких шахт, а в Донбассе они почти все глубокие. Валерий Довбня уволился с шахты имени Кирова в Макеевке незадолго до того, как 5 мая прошлого года там прогремел взрыв метана. Все ребята его звена -- 10 человек -- погибли. А выбравшиеся из лавы 37 горняков получили отравление угарным газом, и попали в «заповедный шахтерский рай» -- больницу профзаболеваний.
-- У нас, забойщиков, работа, как у каскадеров, -- говорит Леонид Кашуба. -- Если не погибнешь, то попадешь на оздоровление в хорошую больницу или санаторий, а может, и материальную помощь выпишут, или регресс начнешь получать. Правда, это означает, как правило, инвалидность -- так что пусть Бог милует от таких «благ».
-- «Ребята, действуйте осторожнее», -- сказал нам перед сменой горный мастер, -- вспоминает самый молодой из спасенных горняков, 30-летний Алексей Гребенюк. -- Через 20 минут работы пошла мокрая порода. Это было похоже на селевой поток -- здесь залегает в основном глинистый сланец, очень склонный к подвижкам. Надвигающаяся масса рушила стойки, как выстроенные в ряд костяшки домино. Едва мы успели укрыться в ближайшем уступе, как нас засыпало.
Горняки работали в зоне нарушения и, согласно наряду, должны были на глубине 870 метров выполнять ремонт износившейся крепи -- в аварийном состоянии было порядка трехсот метров. Опытные забойщики, оказавшиеся замурованными, не запаниковали.
-- Несмотря на то, что мой самоспасатель унесло «догонявшей» меня лавиной, я понял, что воздуха нам хватит -- сверху была порода, через которую сочилась холодная струя, -- говорит Леонид Кашуба. -- Пространства поначалу тоже хватало -- в нашей «пещере» в первые часы могли бы поместиться шесть человек. Но, увы, порода не ждала. Подмываемая подземными водами, она понемногу проседала, сжимая и сжимая нашу «жилплощадь». К моменту, когда до нас добрались товарищи по работе и спасатели, которым хочется сказать огромное человеческое спасибо, мы уже едва помещались в нашем убежище.
Сначала горняки могли как-то присесть на корточки, потом полулежали, прижимаясь к угольному целику то спинами, то боками. Единственное, что беспокоило, -- это холод. Струя холодного воздуха была одновременно и спасением, и проблемой. Ведь ребята, приступая к работе, разделись, оставшись только в штанах, сапогах и касках. А обвал «отрезал» от них куртки и тормозки -- они остались в штреке.
Холодный подземный уступ был еще и темным: поначалу лампы-коногонки у всех троих работали нормально, да и все трое, не раз побывавшие под завалами, их сознательно экономили. Но к моменту, когда их откопали, все батарейки сели.
Попав в подземную западню, шахтеры сразу же оценили создавшуюся ситуацию и стали осторожно действовать. Аккуратно откопав несколько фрагментов крепи, они, как могли, подкрепили нависающий массив. Оставалось только ждать…
Замурованные заживо, они старались не говорить и не двигаться, это было опасно -- порода просыпалась со всех сторон, да и силы решили экономить. Ведь еще не было известно, как долго придется ждать, когда их откопают и сколько метров надо будет лезть потом на поверхность по спасательному гезенку (лазу). В основном дремали, изредка тихо перебрасывались несколькими словами.
Что их ищут, горняки не сомневались -- слышали, как ведутся работы в лаве, и время от времени сигналили спасателям: стучали по угольному целику, давая знать, что живы и сидят в девятом уступе. Счет времени как-то потеряли -- думали, что находятся под землей сутки, а на самом деле оказалось, что двое. Хотели только одного: скорее бы пришла помощь: ведь порода двигалась и грозила спрессовать замурованных. Отвели себе шахтеры «на жизнь» еще одну-две смены -- это примерно 12 часов, до того как горная масса засыплет их убежище полностью. К счастью, долгожданная помощь пришла вовремя.
На поверхности всех троих уже ожидали супруги со старшими дочками, а также обильный обед, и курево, и боевые «сто грамм» -- накормили как на свадьбе. Все товарищи по работе -- даже малознакомые! -- приветствовали их, как космонавтов, вернувшихся с Марса. Жены, которые практически до последнего момента не знали, живы их мужья и невредимы ли, конечно, плакали…
А супруга Валерия Довбни вручила ему письмо от дочери. 12-летняя Оля не могла послать его папе -- на глубину 870 метров, просто это был крик души. «Наш самый-самый лучший папа, мы ждем тебя и любим!», -- написала девочка в тревожном ожидании вестей об отце. Она верила, что ее письмо как-то поможет отцу выжить, что природа услышит ее мольбу и вернет папу домой.
Ирина Гребенюк, работающая на этой же шахте машинистом конвейера, узнала о беде первой, и двое суток не уходила с предприятия. Она не спала, не ела, запретила всем родным приходить сюда, решив, что какой бы ни была первая весть, она встретит ее первой, а уж потом узнают остальные. К счастью, ее муж Алексей оказался жив.
Когда мы беседовали с ребятами в больнице, 13-летняя Даша Гребенюк принесла папе… мороженое. Когда он был еще под землей, Даша мечтала о том, как они будут вместе есть мороженое в вафельных стаканчиках -- этот «ритуал» у них с отцом символизирует праздники и просто «хорошие события».
Кстати, у всех троих спасенных шахтеров растут дочери: у Леонида Кашубы и Валерия Довбни -- по двое, а у Алексея Гребенюка -- одна. А вот у все еще остающегося под землей Юрия Невзорова трое сыновей. Старшему 15 лет, средему -- 12, а младший учится только в первом классе. Жена не работает.
Первое, о чем спрашивали спасенные горняки, лежа в больнице: что слышно о его судьбе? Юрий, «подземный» стаж которого 10 лет, работал где-то чуть выше по уклону. И, по их расчетам, у него тоже есть шансы на спасение, если ему удалось укрыться в одном из уступов -- 10-м, 11-м или 12-м. Может быть, предположили мои собеседники, у него нет возможности подать сигнал о себе? Не исключено, что он просто без сознания. Но, по крайней мере, у него должен быть воздух — как пояснили спасенные горняки, сверху порода, которая его пропускает.
Валерий Довбня рассказал, что однажды его практически полностью засыпало углем, то есть дышать было почти нечем, и он так пролежал всю смену (шесть часов), пока его откопали. Он был без сознания, но все же жив и даже не получил серьезных травм.
Спасатели, продолжая перелопачивать тонны породы сверху, подрубая снизу угольный пласт, метр за метром двигались по уклону в поисках 36-летнего Юрия Невзорова. Наконец вчера, в 10. 50, увидели его под завалом, к сожалению, без признаков жизни. Но до шахтера еще нужно добраться
Позавчера утром в первой западной лаве пласта Н-8 самостоятельной шахты ООО «Импульс» производственного коммерческого объядинения «Кристалл» в городе Шахтерске Донецкой области на глубине примерно 70 метров прорвало воду. Как сообщил «ФАКТАМ» главный специалист по работе со СМИ в командовании Главного управления по вопросам ЧС и в делах защиты населения от последствий чернобыльской катастрофы Донецкой облгосадминистраци Евгений Стружко, лава была не работающей, и в нее прорвало воду из шахтного отстойника. В этот момент там находился горнорабочий очистного забоя 49-летний Михаил Дмитриев. Лаву полностью затопило.
Спасательные работы были начаты немедленно и к 20. 10 того же дня воду откачали, горняка обнаружили в нижней части лавы, увы, без признаков жизни. Для расследования причин аварии на шахте создана и начала работу специальная комиссия.