Вчера исполнилось 110 лет со дня рождения знаменитого еврейского писателя и художника Бруно Шульца, родившегося и трагически погибшего в Украине
Бруно Шульц, имя которого сегодня ставят в один ряд с величайшими литераторами прошедшего века Марселем Прустом, Францем Кафкой, Владимиром Набоковым, родился в небольшом прикарпатском городке Дрогобыч на окраине Польши и Украины. И по сей день творчество Шульца (а писал он на польском) филологи изучают как некий необъяснимый феномен. Галицкий провинциал, он вошел в историю не только польской, но и мировой литературы. У нас же в Украине Шульц стал известен лишь в июне 2001 года. И вовсе не благодаря прекрасному переводу на украинский язык его книг «Коричные лавки» и «Санаторий под Клепсидрой», а из-за недавнего скандального события, связанного с незаконным вывозом в Израиль настенных росписей писателя, сделанных в период Второй мировой войны по заказу гестаповца Ландау.
Год назад в защиту наследия Шульца выступило небольшое объединение львовских интеллектуалов. О писателе заговорили даже те, кто его никогда не читал. Эта тема стала модной в СМИ, появился новый журналистский термин «шульцгейт». Однако творчество Шульца так и осталось в Украине уделом интеллектуалов, а пропажа его росписей -- поводом для еще одного журналистского расследования.
12 июля 1892 года в еврейской семье торговца тканями Якуба Шульца и дочери владельца лесопилки Генриетты Кумркер появился на свет третий ребенок -- Бруно. Маленький Бруно часто болел, и вполне возможно, что его воспаленные недугами детские фантазии в зрелом возрасте развились в удивительное умение мифологизировать скучную серую действительность провинциального Дрогобыча конца XIX-начала XX века. Мальчик рос, впитывая в себя, словно губка, окружающий мир -- диковинные выходки своего весьма эксцентричного отца, размеренную патриархальную жизнь родного города с небольшими ратушей и театром, таинственными лавками, выкрашенными в цвет корицы, пустырями, бурно поросшими лопухами и репейником, шикарными усадьбами и еврейскими развалюхами. Позже из этих наблюдений-мыслей он создаст вселенную одного мальчика -- сказочный город, где на чердаках под гонтовыми крышами будут ютиться стаи экзотических птиц, в блистающих под солнцем лужах угадываться целые государства и где его чудаковатый отец-демиург станет произносить над книгой бухгалтерского учета таинственные заклинания…
В десять лет Бруно Шульц поступил в гимназию. Закончив ее с отличием в 1910 году, он стал студентом строительного факультета Львовского политехнического университета. Параллельно с учебой во Львове посещал студии архитектурного факультета Венского университета, но выпускного документа в Вене так и не получил. Учеба в Австрии была осложнена плохим здоровьем Шульца и еще одним событием. В 1910 отец Бруно обанкротился, и юному студенту пришлось зарабатывать деньги на содержание семьи -- матери и тяжело больной старшей сестры. После смерти отца в 1915 году Бруно начинает зарабатывать, рисуя портреты и графические работы.
Приблизительно в это время и появился скандальный цикл его графики «Идолопоклонническая книга». В 1928 году на персональной выставке Шульца в Трускавце его работы, близкие по духу творчеству знаменитого львовянина Леопольда фон Захера-Мазоха, сенатор Максимилиан Тулли воспринял как порнографию. Выставка была немедленно закрыта. Этот скандал впервые публично раскрыл вторую натуру Шульца. По сюжетам его графики несложно было определить интимные пристрастия художника. Женщины в исполнении Бруно были властны и недоступны, а мужчины -- по-рабски покорны и послушны… В лицах добровольно униженных, лестно лобызающих женские ноги героях Шульца легко узнавались черты самого художника. Большинство исследователей его жизни соглашаются с тем фактом, что Шульц был мазохистом.
Но все же столь странная для галицкой провинции «ориентация» не помешала Бруно Шульцу в 1924 году устроиться преподавателем рисования и труда в дрогобычскую гимназию имени Владислава Ягелла. Дети боготворили своего учителя. Он был справедлив, никогда не повышал голос и никогда не портил своим подопечным аттестат плохой оценкой, даже если его ученики совершенно не умели рисовать.
-- Шульц был необыкновенным человеком, -- вспоминает единственный оставшийся в живых ученик Бруно Шульца, преподаватель музыки Альфред Шрайер. -- Внешне неприглядный, маленького роста, с походкой насекомого, очень болезненный и в чем-то даже беспомощный, он всегда был безукоризненно одет, был очень вежливым, говорил на изысканном польском языке. Это был интеллигент высшей пробы, что было несколько странно для нашего захолустья. Я заметил Бруно Шульца еще до того, как он стал работать в нашей гимназии. И всегда, проходя мимо него на улице, считал своим долгом снять шляпу -- от него всегда исходило ощущение странного фантастического внутреннего мира. В гимназии его любили. Лишь однажды он позволил себе крайность, слегка хлопнув своего ученика классным журналом по спине. Так это же для всех стало полной неожиданностью!
Его урокам труда я обязан жизнью. Ведь именно благодаря Шульцу, который научил меня пользоваться рубанком и молотком, делать мелкие столярные работы, я смог выжить в Освенциме. А вообще его уроки труда проходили очень весело, иногда бойкий перестук молотков сменялся детскими шалостями, а когда шум и гам доходил до недозволенного предела, происходило чудо. Бруно Шульц садился на край рабочего стола и начинал рассказывать свои сказки. Мы сразу смолкали и слушали его разинув рты. Эти сказки были чистыми импровизациями. Среди инструментов, стружек и деревянных брусков в мастерской появлялись сверхъестественные существа: драконы, эльфы, карлы, и на наших глазах разворачивалась волшебная картина борьбы добра и зла. Как жалко, что ни одна сказка так и не была записана, а запомнить их было очень трудно. Тем более что на каждом новом уроке он придумывал новую…
В 1933 году Бруно Шульц знакомится в Варшаве с Зофьей Налковской. Эта женщина становится его «добрым ангелом», покровительствует писателю в литературном мире Польши. В журналах начинают публиковать его рассказы и эссе… Шульц становится известным автором. Появляется и первое издание «Коричных лавок». В свою «тусовку» Шульца охотно принимают знаменитые польские литераторы Гомбрович, Виткаци, Виттлин.
-- Несмотря на широкую известность Шульца в Польше, в родном Дрогобыче его не читали, -- продолжает Альфред Шрайер. -- Хотя в Варшаве уже появилось первое издание его книги «Коричные лавки» и многие слышали об успехе своего земляка, но осилить и понять его прозу так и не смогли. В основном, относились к нему, как к чудаку.
В 1933 году к Бруно пришла не только известность, но и любовь. В Дрогобыче появилась интересная странная пара -- молодая красивая спортивного телосложения учительница гимназии Юзефина Шелинская, (она любила носить просторные светлые платья) и невысокий худенький Бруно в сером, искусно пошитом костюме. Три года длился этот роман. Для того чтобы жениться на католичке, в 1936 году Бруно оставил еврейскую общину. Вместе они пробовали перебраться в Силезию, но эта попытка им так и не удалась. В 1937 году между ними произошла размолвка, после чего оба решили отменить помолвку. Возможно, Юзефина так и не смогла принять некоторые из форм отношений, которые предлагал ей Бруно (я имею в виду сексуальную сторону его жизни). Но позже в письмах оба горько сожалели о разрыве.
Насколько я понимаю, другой женщины у писателя в жизни не было. Хотя говорят, что иногда Шульц посещал на Стрыйской улице в Дрогобыче ресторан «У пана Пилсуцкого», где на самом деле находилось определенного рода увеселительное заведение. Возможно, некоторые сцены оргий и мазохистские зарисовки в картинах Шульца были почерпнуты именно из посещений этого места.
Перед разрывом с Юзефиной Шелинской в 1936 году была опубликована вторая книга Бруно Шульца -- «Санаторий под Клепсидрой», а в 1938 году его творчество было отмечено престижной премией -- Золотым лавровым венком Польской академии литературы.
Накануне Второй мировой войны Бруно отправился в Париж -- город-мечту всех художников, поэтов и писателей. Он вполне мог бы там остаться навсегда, но внезапно возвратился в Дрогобыч. Когда в 1939 году на Западную Украину пришла советская власть, для Шульца начались унылые дни. И хоть за ним сохранилось место учителя рисования и труда, его произведения, написанные на польском и немецком языках, «красные» критики отклонили. Ванда Василевская, прочитавшая его рассказы, заявила: «Нам Прустов не нужно!». По одной из версий, эти новеллы и сейчас могут находиться в архивах КГБ.
Новая власть поручила далекому от политики писателю и художнику рисовать агитационные плакаты и транспаранты. Известен один интересный факт из «советской» жизни Шульца. К празднованию Октябрьской революции в Дрогобыче он по срочному заказу партии написал гуашью огромный портрет Сталина. Этот портрет под наклоном установили у входа в ратушу -- на площади, где началась праздничная демонстрация. Бруно со стороны наблюдал за коммунистическим карнавалом и заметил, что верх портрета Сталина облюбовали вороны. Птицы, усевшись на холст, постепенно загадили пометом светлый лик отца народов. А вскоре хлынул дождь, и реалистический образ вождя, расплывшись под каплями, стал напоминать работу постимпрессиониста. «Это единственная моя картина, которую мне совершенно не жалко», -- сказал Бруно своему ученику.
Ну а самый абсурдный случай произошел в сентябре 1940 года. Еврейского художника арестовали, обвинив в украинском буржуазном национализме за использование в пропагандистской картине об освобождении трудящихся Западной Украины… желто-голубой гаммы красок. Тогда лишь счастливая случайность спасла Шульца от расстрела.
С приходом нацистов в Украину гимназию, в которой работал Бруно Шульц, закрыли, а гетто, где содержались евреи, было обозначено «пограничными» столбами с надписями «Осторожно, территория для евреев. Нарушение границы карается смертью!». В городе, где несколько веков мирно жили три народа, начались кровавые чистки, заработала этническая мясорубка. Поначалу Бруно определили на склад, он должен был упорядочивать конфискованные нацистами у евреев вещи -- от зубочисток и одежды до культурных ценностей. А вскоре гестаповец Феликс Ландау, узнав о таланте Шульца, приказал ему расписывать стены в детской комнате своей виллы. И на стенах детской ожили сказочные персонажи из фантазий художника. Появился даже возница волшебной кареты. Лицо этого кучера было лицом автора росписей.
К тому времени польские друзья Бруно, пытаясь помочь ему выбраться в безопасное место, смогли достать для него поддельные документы. Зофья Налковска, которая в течение многих лет помогала Шульцу на литературном поприще, даже направила в Дрогобыч из Варшавы офицера Армии Крайовой, переодетого в фашистскую форму. К сожалению, проводник опоздал и прибыл в Дрогобыч на два дня позже оговоренного с Шульцем дня побега…
19 ноября 1942 года Бруно Шульц вышел из убежища, чтобы взять в еврейской управе пайку хлеба на дорогу. Началась стрельба, и он остановился под управой у предупреждающего столба, на границе пустыря, который через несколько лет станет парком имени Ленина, а потом Сталина (теперь в этом парке стоит единственный в Украине памятник Степану Бандере. -- Авт. ). Он увидел, как в разные стороны от него стали разбегаться перепуганные жители гетто. Эта акция вошла в историю геноцида евреев как «дикий четверг». Раздался выстрел, и пуля вошла Бруно в затылок. Тело Шульца лежало посреди улицы, пока его не убрали и не бросили в общую могилу на окраине Дрогобыча. Существует легенда о том, что перед смертью Бруно достал хлебные крошки из кармана пальто и швырнул их голубям…
-- Карл Гюнтер был самым страшным убийцей в Дрогобыче, -- рассказал версию убийства художника Альфред Шрайер. -- Он носил дамский пистолет в маленькой кобуре и расстреливал евреев направо и налево… Почти каждый из нацистов имел «своего» еврея, по сути, раба: евреи занимались хозяйством, уборкой, Шульц вот расписывал стены для Ландау. Однажды Феликс Ландау, начальник Гюнтера, вышел на балкон и наблюдал, как на улице идет строительство зеленого хозяйства для немецких офицеров. Курировал стройку его подчиненный Гюнтер. И вот Ландау, шутя, взял ружье и, стоя на балконе, убил двух «гюнтеровских» еврейских девочек, штукатуривших стену, -- Вичу Цукерман и Дору Штербах. А до этого убил и дантиста Гюнтера. Вот почему подчиненный захотел ему отомстить.
Бойня 19 ноября 1941 года была спровоцирована немцами -- якобы из-за того, что еврей ранил одного шарфюрера в мизинец! Каждый еврей, встреченный на улице, был убит нацистами. Но Гюнтер искал именно Шульца.
… В тот день полуголодный Шульц (он много дней не выходил на улицу, дожидаясь побега) шел за пайкой хлеба на дорогу -- в гетто евреев немного подкармливали. Гюнтер подбежал к нему, схватил за шиворот и дважды выстрелил в затылок… Когда же на следующий день в Дрогобыч приехал Ландау и спросил Гюнтера, зачем он это сделал, тот, рассмеявшись, ответил: «Ты расстреливаешь моих евреев, я расстреливаю твоих!»
В феврале 2001 года немецкий кинодокументалист Беньямин Гайслер нашел утерянные, спрятанные под слоем краски и мела росписи Бруно Шульца. Специально для их вскрытия из Польши прибыла известный реставратор Агнешка Киевская. Именно ей удалось извлечь на свет чудное лицо волшебного возницы Бруно Шульца.
А через три месяца эти росписи были похищены из Украины и перевезены в Иерусалим представителями израильской мемориальной организации «Яд Вашем». В ответ на возмущение польской и украинской интеллигенции действиями городского руководства Дрогобыча, допустившего исчезновение культурного наследия сразу двух государств, один из чиновников заявил: «Це для вас Бруно Шульц видатний письменник та художник, а для мене цей єврей -- нiхто!»
Следствие, возбужденное СБУ по факту похищения росписей Шульца, уже установило преступную цепочку, которой воспользовались израильские злоумышленники. Правда, никто из чиновников мэрии Дрогобыча почему-то под статью не попал. Хотя известно, что перед кражей они встречались с сотрудниками «Яд Вашем». Установлено, через какую границу перевозились росписи, но прессу об этом никто не спешит информировать. В европейских СМИ время от времени появляются намеки на то, что фрески Шульца были вывезены из Украины по дипломатическим каналам в Польшу и уже оттуда в Израиль. А одним из последних стал слух о скором возвращении росписей Шульца в Дрогобыч. Что ж, может быть, Израиль официально и вернет их Украине, вопрос только когда? Во Львове даже шутят: возможно, Украина станет когда-нибудь таким государством, что сможет выкрасть работы Шульца из Израиля назад…
P. S. Вчера у дома, где одно время проживал Бруно Шульц, собрались все те, кто хранит о нем память, исследует его творчество, читает его рассказы. А на стене дома появилась новая памятная доска с надписью на трех языках -- польском, идише и украинском: «Здесь проживал еврейский писатель и художник, мастер польского слова Бруно Шульц». Во Львовской галерее искусств прошла выставка, приуроченная к 110-летию знаменитого галичанина. Как рассказала «ФАКТАМ» заведующая архивом Львовской галереи искусств Наталья Филевич, в экспозиции представлены картины Шульца, спасенные львовскими музейщиками в советские времена, работы, предоставленные Варшавским музеем литературы, и те дрогобычские росписи, которые не успели вывезти представители «Яд Вашем». Через четыре месяца, 19 ноября, в день 60-летия трагической смерти Бруно Шульца в одной из фешенебельных гостиниц Нью-Йорка пройдет презентация документального фильма Беньямина Гайслера «Найти картины».