К Олимпийским играм-20О4 скульптор собирается восстановить стометровую статую Колосса Родосского
Новость из Парижа: отныне президент Российской академии художеств Зураб Церетели является и членом-корреспондентом Академии изящных искусств Франции, основанной в 1648 году кардиналом Ришелье. Эту Академию еще называют пантеоном бессмертных, поскольку в нее принимают раз и навсегда -- однажды и до конца жизни. Войти в пантеон, где 55 академиков и столько же членкоров, можно, лишь сменив кого-то из ушедших в мир иной…
Вот и получается: французы привечают нашего художника, а дома ему вместо лавра больше тернии достаются.
-- Вы же чистопородный грузин, Зураб Константинович?
-- Не просто грузин, а потомок славной княжеской фамилии! Мои предки всегда вступали в браки с равными по крови. И я семейных обычаев не нарушил, женился на представительнице знатного рода Андроникашвили. По любви, конечно, женился, но и из традиции тоже.
-- Вас происходящее в Грузии волнует?
-- Недавно я был в Тбилиси. Хоронил отца… Он прожил 98 лет, находился в хорошей форме, спрашивал, где будем справлять столетие. Я отвечал: «В Москве». Отец долго думал, а потом уточнил: «А кого позовем? Мои друзья давно умерли». Я говорил: «Не волнуйся, пригласим людей, которые будут напоминать твое поколение: они такие же шумные и жизнерадостные, как вы». Это был наш последний разговор. Затем отец простудился, но в постель ложиться не стал, решить переходить болезнь. Неожиданно случился тромб и… На похороны пришло очень много народу. Был и Шеварднадзе. О политике мы не говорили, нет, но я же все вижу. Жизнь в Грузии трудная, вот кто-то и придумал антироссийскую пропаганду, но это глупые, больные люди. Отношение к России только лучше становится. Интеллигенция проснулась, народ голову поднял.
Мы, грузины и русские, не можем друг без друга. Размолвки забудутся. У нас общий крест, общая история, общее будущее… Не надо спешить повторять глупости про плохие отношения Грузии и России, чтобы потом не краснеть. Но о политике сегодня больше ни слова, хорошо?
-- Ладно, тогда расскажите, что за памятник Никите Михалкову вы поставить задумали? Пишут, якобы гигантский Никита Сергеевич будет шагать с одного берега Москвы-реки на другой. Дескать, «а я иду, шагаю по Москве… »
-- Тот, кто первым это в газете написал, талантливый человек. Я в Америке был, когда услышал эту «новость». Долго смеялся.
-- А Колосс Родосский -- тоже выдумка журналистов?
-- Нет, чистая правда! Я этот вопрос уже вынес на международный уровень. Недавно во Франции собирали послов доброй воли ЮНЕСКО. Россию представляли Ростропович и я. Когда мне дали слово после генерального секретаря ЮНЕСКО, я предложил несколько крупнейших проектов -- дар России миру.
-- И чем вы хотите одарить человечество?
-- К 300-летию Петербурга думаю создать мемориал, в котором будет аллея с бюстами всех российских царей, памятниками Екатерине Второй и Петру Великому, часовней и фонтаном. Кстати, и президенту Путину о моем проекте уже доложили. Когда я в Париже развернул эскизы, все обалдели, рты пораскрывали. Но это было только начало! Потом я предложил к Олимпиаде-2004 в Греции восстановить статую Колосса на Родосе, разрушенную землетрясением. В мастерской у меня уже стоит метровая модель.
-- А в оригинале сколько, по-вашему, будет?
-- Больше ста метров.
-- На московского Петра Первого похоже?
-- Нет, это другая тема. Колосс не имел отношения к России и ее царской фамилии. Он грек, да? Колосс стоит у входа в бухту, ноги на разных берегах, в руках -- факел. Я изучал археологию и этнографию, нашел монету с изображением лица статуи, но моя работа не будет копией. Это авторская вещь.
-- Вы так уверенно говорите… Дело решенное?
-- Я уже разговаривал с президентом Греции. Он в восторге!
-- А кто заплатит за Колосса?
-- Пусть думают. Есть же Олимпийский комитет, есть организаторы Игр-2004. Я ведь только предложил объявить конкурс, родил идею. Конечно, хочу довести все до конца.
-- Из чего ваять статую будете?
-- Для этого пригодны только нержавеющая сталь и бронза. Если сделаем так, памятник переживет века. Гарантирую! Люблю работать с бронзой. Этот материал живет очень долго. Значит, новые поколения увидят созданные мною образы. Значит, будут знать: был такой скульптор Церетели…
-- И музыкальный квартал в Москве задумали создать, чтобы вас помнили?
-- Почему меня? Я же не сочиняю музыку! Это журналисты все перепутали, написали, будто я стану сносить дома в центре города.
Вы в Большом театре были? Наверное, и площадь перед театром видели? Фонтан, скамейки, деревья… Для чего сделали, как думаете? Выйдет человек из Большого, вздохнет вот так: ах! Есть место, где погулять, поговорить с другом о балете или опере. А когда из консерватории выходишь, что видишь? Улицу, машины, шум. Забываешь, что музыку слушал, Спивакова или Башмета. Вот я и подумал: надо сделать пешеходной бывшую улицу Неждановой.
-- Но Лужков ведь сказал, что Церетели не будет иметь отношения к музыкальному кварталу.
-- Не говорил он такого! Юрия Михайловича спросили, что он думает о проекте, и Лужков ответил: пока ничего не слышал, но идея хорошая. Там, на Неждановой, великие музыканты жили, там Рихтер жил! Мы ее музыкальной сделаем.
-- Это как?
-- Есть приемы! Специальное освещение, орнаменты на стенах, даже кладка на мостовой особенная! Можно разбить в этом квартале маленький скверик и установить там солнечные и песочные часы.
-- Когда вы в последний раз в Москве солнце видели, Зураб Константинович?
-- О чем говоришь, дорогой? Надо уметь видеть и чувствовать. Солнце? Это не то желтое, что на небе! Солнце в сердце у каждого! В часах, которые я придумал, цифры и знаки зодиака заменят фигурки наших солнечных людей -- Ростроповича, Вишневской, Башмета… А песочные часы напомнят о тех, кто уже ушел, -- о Рихтере, Шостаковиче, Свиридове… Я в Москве еще квартал поэтов, литераторов построю! Представляете, молодежь выходит из школы, а там Белла Ахмадулина стоит, стихи читает. Или вы хотите, чтобы Москва опять превратилась в сухой социалистический город?
-- Именно в том городе и проходили поэтические вечера, которых нет сейчас.
-- Нет, потому что их проводить негде. Почему нам нравится Париж? Масштаб у города правильный. Москва сейчас быстро развивается. Так и должно быть, это лицо страны. России есть кем гордиться, надо только уметь показать, преподнести героев. Ведь когда гордишься предками, то и себя немного больше уважать начинаешь. Почему, думаете, мы выиграли Куликовскую битву, Полтаву, Бородино и над Гитлером вверх взяли? Русские -- сильная и гордая нация. А здоровый дух в здоровом теле. Мне очень понравилось, когда президент Путин об этом в полный голос сказал. Все должны спортом заниматься.
-- Вы на горные лыжи еще не встали, Зураб Константинович?
-- Я в теннис играю. Раньше борьбой и боксом занимался. А на лыжи не встал, нет. Я вообще думаю, что искусство и спорт -- две половинки одного целого. Тут нет мелочей. Иногда победа спортсмена зависит от того, какого цвета на нем форма -- трусы и майка. Соперника ведь можно ошеломить, вывести из себя.
-- Как тореадор быка?
-- Да! Кто должен помочь, подсказать атлету? Человек искусства, тот, кого профессия обязывает чувствовать цвет, пластику. Вы картины художника Дейнеки видели? У него вратарь в прыжке нарисован так, что взгляд оторвать нельзя. Помню, Яшин, великий Лев Яшин стоял на художественной выставке в Манеже и любовался работой Дейнеки. Лев Иванович умел ценить искусство.
-- И все же: почему мы Олимпиаду проиграли, Зураб Константинович?
-- Мы не проиграли, нам выиграть не дали. Была мощная судейская атака, на нас давили, а мы оказались не готовы. Это хороший урок на будущее. Сейчас я проектирую молодежный спортивный комплекс, где будут теннисные корты, бассейн, залы для занятий борьбой, художественной и спортивной гимнастикой. Но там же обязательно сделаю и художественную галерею. Повешу хорошие картины, рассказывающие о победах нашего спорта. Это необходимо, чтобы воспитывать культурных, сильных людей. Я вырос в Тбилиси, мы во дворе играли в футбол набитым песком чулком и мечтали стать звездами, как Парамонов, Хомич, Трофимов, Башашкин. Когда они приезжали в Тбилиси, мы бежали на стадион «Динамо». А у сегодняшних мальчишек разве есть такие кумиры? Раньше пресса поднимала, создавала героев, а сегодня?
-- Значит, журналисты во всем виноваты?
-- Вы же спросили, почему проиграли… Если не создавать положительных примеров, то у людей глаза гаснут, целые поколения холодными становятся. Не в одной прессе дело. Тут все работать должны -- и политики, и писатели, и художники, и мастера кино. Например, я в Бразилии много времени провел, дружил с Пеле и Гаринчей, ходил на их тренировки, матчи, видел, что народ обожает футболистов, носит их на руках. Те чувствовали себя героями и действительно совершали подвиги. А карнавалы в Рио? Зачем их проводят, как думаете? Чтобы люди радовались! У нас почему-то не умеют так веселиться. Но я могу сам себе праздник устроить и даже с другими поделиться. У Аяцкова в Саратовской губернии академию рисования создал. Увидел, что дети тянутся к живописи, и создал. В Казани институт открыл, лицеи на Урале и Дальнем Востоке. Это мне надо или людям? Другой пример. В России никогда не было музея современного искусства. Об этом долго говорили и писали, а я взял да организовал. Не стал ждать команды или распоряжения, проявил инициативу. В музее есть уникальные образцы русского авангарда. Хочу еще один музей открыть в Петербурге, в помещении завода Нобеля. Третий буду делать в Париже, четвертый -- в Нью-Йорке. Хиллари Клинтон мне помогает. Есть мой план получится, по миру протянется ось добра -- цепочка из музеев русского искусства.
Еще одна идея -- мемориал на месте разрушенного Всемирного торгового центра. Это не я придумал, идея принадлежит нашему мэру. Лужков даже сам рисовал макет будущего памятника, так его потрясла трагедия 11 сентября. «Слезы и радость» называется композиция. Очень символическая вещь получается.
-- С тамошними властями обо всем уже договорились?
-- Сначала надо подготовиться хорошо, а потом уже предлагать.
-- Иначе можно впросак попасть, как с Дианой. Вы же хотели поставить памятник леди Ди в Лондоне, но англичане вежливо отказались от подарка.
-- Никто не отказывался. Это я не стал Диану никому дарить. Она будет стоять в московском музее современного искусства. Как и скульптура матери Терезы. Не было такого, чтобы я искал место этим памятникам! Художнику пришла идея, он воплотил ее в жизнь. Никто не имеет право приходить в мастерскую, смотреть и говорить: что ты делаешь, почему ты так делаешь? Хочу -- и делаю!
-- Если бы все, Зураб Константинович, ограничивалось вашей мастерской… У вас ведь масштаб -- Москвы мало.
-- Да, я Бальзака в Париже поставить хочу. Плохо?
-- Не знаю, у французов спрашивать надо.
-- Уже все спросили. Будет памятник! И в Лондоне моя работа стоит. Это не я придумал. Тэтчер, тогдашний премьер-министр. Какие еще примеры привести? В ЮНЕСКО моя скульптура. Хуан Карлос, испанский король, аллею, где два моих произведения установлены, своим именем назвал, так ему понравилось. Я был главным художником Министерства иностранных дел СССР, по всему миру работал! Везде Церетели хорош, только в России меня критикуют… Сколько грязи на меня из-за Петра вылили, знаете?
-- Не по делу, считаете?
-- Я так думаю, народ не был готов к восприятию. Плюс действия моих врагов. Когда-нибудь издам книгу, в которой красным по черному напечатаю всю ложь, которую обрушили на меня в связи с Петром. Золотом на белой бумаге напишу и о тех, кто мне помогал, защищал.
-- Первая часть книги, так понимаю, будет потолще?
-- Ты можешь быть великим журналистом или писателем, но для тебя форма и пластика чужие, ты в этом ничего не смыслишь. Дальтоник ведь не берется рассуждать о цветах. Почему же о скульптурах столько желающих дилетантски рассуждать?
-- Потому что они на наших улицах стоят.
-- Получается, когда там были девушки с веслом или рабочие с лопатой, это всем нравилось, а мой Петр не нравится? Когда я Петра создавал, думал, как в одной скульптуре соединить объем и пространство. Я все свои скульптуры проверяю в ЦАГИ, пропускаю через аэродинамические трубы. На Поклонной горе моя Ника висит. На ней стоят гасители на 43 тонны, если их убрать, стрела со скульптурой моментально упадет. Это понимать надо! У меня чертежи просят, чтобы в учебники включить. Вот! Это мой вклад в науку.