Однако фермера, расстрелявшего троих вооруженных грабителей, лишили свободы на 15 лет. От пожизненного заключения его спасло наличие несовершеннолетних сына и дочери
… Два года назад «ФАКТЫ» рассказывали, как 45-летний фермер Виктор Тримбач с хутора Вольная Украина Голопристанского района расстрелял троих парней, пытавшихся раскурочить подстанцию, обеспечивающую электроэнергией его хозяйство. Расследование обстоятельств трагедии шло долго и трудно. Перед каждым судебным заседанием фермеры едва ли не со всей Украины пикетировали здание суда, требуя оправдательного приговора для человека, защищавшего в то утро, по их глубокому убеждению, свое право трудиться на земле. И вот Херсонский апелляционный суд наконец вынес решение: Виктор Тримбач не скоро сядет на трактор -- его лишили свободы на 15 лет.
Заметив на рассвете у трансформатора троих парней, фермер Виктор Тримбач тихонько подкрался поближе и расстрелял грабителей. Затем их, уже мертвых, он рассадил и разложил так, чтобы инсценировать картину боя, для чего подбросил на место трагедии карабин. Воссоздав сценку сражения, хозяин хутора вызвал милицию, настаивая на версии самообороны: мол, парни были вооружены, но я стреляю лучше. Именно такова версия событий, предложенная следствием суду.
-- Тримбачу не на земле, а в театре бы работать! -- сокрушались родственники погибших.
Неудивительно, что прибывшие на место оперативники первым делом принялись искать гильзу от малокалиберного патрона, из которого, по словам Тримбача, в него стреляли.
-- В моем хозяйстве были большие магниты, я предложил использовать их для поиска, -- объяснял суду обвиняемый. -- Но следователь вызвал из воинской части сапера с армейским миноискателем, и хотя тот сразу сказал, что стреляную гильзу миноискателем не обнаружишь, к его мнению не прислушались. Я готов был землю со всего участка просеять через мелкое сито, чтобы доказать, что не вру, но правоохранители меня успокоили -- дескать, не волнуйся, твои слова косвенно подтверждаются запахом пороха из карабина.
Но потом следствие станет склоняться к другой версии. Фермер сам сообщит, что убитые днем раньше сняли с подстанции электропровода, и он их преследовал, однако задержать не сумел. А когда тройка явилась вновь, Тримбач узнал старых знакомцев. Так заронилась версия, что убийство было совершено из мести.
Поздно вечером накануне трагедии в баре соседнего с хутором села сидели трое двадцатилетних парней. Выпивали в ожидании полуночи, собираясь на, привычное по здешним меркам дело, в селе каждый второй охотится за цветными металлами. Парни не скрывали, что поедут «брать» фермерский трансформатор.
Виктора Тримбача в округе называют техническим человеком, о его пристрастии к «железякам» знают во всех ближних селах. Поэтому набитый токарными, сверлильными, столярными и прочими «умными» станками фермерский сарай манил не одного охочего поживиться чужим. Тримбачу редко удавалось выспаться, то и дело, заслышав лай собак, он выскакивал с ружьем во двор. А ночью, когда «металлисты» вплотную заинтересовались трансформатором, Виктор лишился сна совсем. Сидеть без света семье не привыкать, но теперь на кон была поставлена судьба урожая.
-- Суд долго бился над тем, было ли у грабителей оружие в ту ночь или нет, -- рассказывает адвокат обвиняемого Владимир Пентелин. -- Но только безумец мог ехать «на дело» с голыми руками, отлично зная, что фермер без ружья под подушкой спать не ложится. Поэтому смешно было ожидать от Тримбача, что он свяжет ночных визитеров и доставит их в район, хотя, по мнению обвинителя, именно этим должен был закончиться инцидент у трансформатора. И уж тем более защита никогда не согласится с формулировкой «убийство с целью мести», как сказано в приговоре коллегии судей Херсонского апелляционного суда, слушавшего дело фермера в первой инстанции, и непременно обжалует его в Верховном суде.
Мне довелось побывать той весной на жутких похоронах троих парней из Лимановки. Помнится, жители небольшого села недоумевали: мол, фермер имел право стрелять, мог ранить, но зачем было убивать? Как бы не складывалась ситуация, у человека всегда есть возможность сделать меньше зла, чем того требуют обстоятельства. Прямо с кладбища молодежь намеревалась идти с вилами на хутор -- зуб за зуб. Вы нам самосуд? И мы ответим тем же. Милиции пришлось срочным порядком вывезти и спрятать семью Тримбача.
Задолго до приговора в редакцию «ФАКТОВ» пришло письмо из Кривого Рога от женщины по имени Люба, которая просила встречи с автором публикации о кровавых событиях в хозяйстве Тримбача. Мы встретились.
-- Я -- бывшая жена Виктора, мы развелись десять лет назад, -- представилась Люба. -- Однако причины драмы на подворье фермера известны мне одной.
Как утверждает Люба, все началось задолго до прогремевших на хуторе выстрелов и далеко от них -- на Дальнем Востоке. А точнее -- в Находке, где тогда жила их семья.
-- Витя всегда обеими ногами стоял на земле, но при этом в душе оставался мальчишкой, пацаном, -- уверяет женщина. -- Когда мы уезжали из Находки в Украину, первый раз рассорились -- муж никак не хотел оставлять любимую яхту, а на ее перевозку нужны были огромные деньги, чтобы оплатить целую железнодорожную платформу. В конце концов оставили все пожитки, а в Кривой Рог прибыла только яхта. Только ходить на ней было негде -- яхта лежала в пыли и ждала своего часа. Жизнь текла своим чередом, мы трудились, дети росли. Виктора за его золотые руки очень ценили в «Кривбасшахтопроходке», где он работал главным механиком. Мне завидовали подруги, мол, золотой у тебя муж. Да я и сама себе завидовала. Но когда дочка поступила в техникум, а сын уже заканчивал школу, Витя вдруг будто спохватился, что жизнь, в сущности, прожита, и это оказалась совсем не та жизнь, о которой он мечтал, -- без парусов, без моря.
Он оборвал все очень резко. Уехал на Херсонщину, обосновался на глухом хуторе, главным достоинством которого была разве что близость моря. Конечно, яхта отпраздновала новоселье первой.
-- Три года мы так и жили: я -- в городе, он -- на хуторе, -- вспоминает Люба. -- Отработаю десять смен наперед и мчусь в мужнину тьмутаракань. «Посмотри, какие закаты! Какие рассветы!» -- восторгался он. Но наработавшись на грядках, я вечером едва спину разгибала, не до восторгов было. Надеялась, что у мужа ничего не получится, что ему надоест копаться в земле, и он все бросит и вернется. Но когда Витя сказал, что ему выделили еще 50 гектаров земли, я поняла, что наш брак обречен.
Так у Виктора появилась вторая жена, Людочка. Она была из местных и годилась ему в дочки. Вскоре у молодоженов родились Ваня, а затем Ниночка.
-- Я перестала бывать на хуторе, -- продолжает свой рассказ Люба, -- но бывший муж часто по разным делам приезжал в Кривой Рог. И хоть я знала, что доход с хозяйства небольшой, он не жаловался. Улыбнется -- мол, море рядом, а больше мне ничего не нужно. Знаете, он относился к жизни, как к женщине, -- светло и радостно.
Одно мешало новоиспеченному крестьянину жить как ему хотелось: с каждым днем хутор все больше напоминал бандитскую территорию. И если поначалу хозяин, выскочив во двор под лай собак, еще удивлялся: «Вам чего, хлопцы?», то вскоре без ружья он уже во двор не выходил, а после того, как его жестоко избили на родном подворье, стал ждать неприятностей от каждой новой ночи. Обращения к правоохранителям ни к чему не привели. «Мы не можем поставить охрану возле каждой хаты», -- объяснили фермеру стражи порядка. Перестав надеяться на помощь милиционеров и обращаться к ним, Тримбач выставил свой «патруль». Выбирать приходилось из двух зол меньшее: выйти и напороться на бандитские выстрелы или безропотно позволять разорять хозяйство дальше. Так и ходил Виктор много лет на грани катастрофы. И ружье, как теперь оказалось, было только иллюзией безопасности.
«Жутко мне здесь одной, -- написала в своем письме Людмила Тримбач первой жене Виктора. -- Все ближе стали подходить к дому волки, никто их теперь выстрелами не отпугивает. А еще хуже волков люди -- все обозлены на нас. Боюсь я. Не за себя, за детей боюсь. Ванечке недавно шесть исполнилось, Ниночке -- три. Каждое утро они встают с мыслью ехать к отцу, да еще меня торопят, а то, мол, автобус без нас уйдет. «Я сам попрошу дядю отдать мне папу!» -- говорит сынок. Так горько это слушать! Жить нам трудно, особенно тяжело морально. А на той неделе произошло и вообще непоправимое -- металлисты на моих глазах порезали дюралюминиевую яхту. Витя мне никогда этого не простит!».
-- Мы посоветовались с детьми и забрали Люду с хутора, перевезли к своим знакомым в Кировоградскую область, -- рассказывает Люба. -- А яхту и в самом деле жаль. Не так давно покупатель предлагал Виктору за нее пять тысяч долларов. Но не в деньгах дело. Если уж по большому счету, то, может быть, из-за нее все и произошло. Да кто же мог подумать, что так печально закончится соблазн обрести мечту, свободу? Наверное, нельзя быть романтиком в наше неромантичное время. Мы до сих пор не осмелились сказать Вите, что его яхты уже нет. А что Люду с детьми перевезли, он знает, написал записку, очень нас благодарит.
-- Я могу догадываться, что произошло майской ночью на отцовском хуторе, -- говорит старший сын Тримбача 18-летний Леша. -- Ведь каждое лето гостил у папы. Помню, он совсем не спал по ночам: возьмет охотничье ружье и ходит по двору. А днем на часок прислонит голову к подушке. Тот злополучный трансформатор я вместе с ним не раз чинил. Сколько его налетчики курочили -- не счесть. Постоянно в нашем доме не было света из-за охотников за цветметом. В восемь вечера уже вынуждены были ко сну отходить. Просто переполнилась чаша терпения. Понимаете? Если металл прессовать, потом плавить, а потом опять прессовать, он даст трещину. Так и сердце папино…
До самой последней минуты, пока не прозвучал приговор, сидящий в зале суда в железной клетке моложавый мужчина с редкой сединой в волосах был уверен, что его оправдают. И даже сына Лешку подбадривал: «Мы пойдем еще в «кругосветку», сынок!» На редких свиданиях с Лешей просил передать Людмиле, чтобы держалась: «Осенью я сам поведу Ванюшку в первый класс!» Теперь он растерян и подавлен…
-- В Херсонской области вряд ли найдется хоть один фермер, которого бы не ограбили или не пытались ограбить, -- говорит председатель областной ассоциации фермеров Николай Халупенко. -- Чтобы уберечь хозяйство от разорения, большинство из них поставлены перед необходимостью держать охрану. И не какого-нибудь там киношного деда с берданкой, а настоящих «спецов», что требует нешуточных денег. Поэтому мы открыто поддерживаем Тримбача, ставшего заложником такой ситуации. Ассоциация наняла ему одного из лучших в Херсоне адвокатов. Для помощи оставшейся без кормильца семье создан специальный фонд, распорядителем которого назначили сестру подсудимого Татьяну. На счет фонда уже полтора года поступают средства от фермеров со всей Украины. Окончательных результатов разбирательства по делу Виктора Тримбача ждут с нетерпением многие из тех, кто хочет понять, на чьей же все-таки стороне в нашей стране закон: частной собственности или бесстыжих и наглых грабителей.