О некоторых своих встречах с легендарным тренером киевского «Динамо» вспоминает секретарь ЦК КПУ Яков Погребняк, курировавший команду с 1971-го по 1987 год
Пока еще время не лечит. Всего неделя прошла, как похоронили Валерия Лобановского -- тренера с мировым именем. В тот день около полудня огромная очередь более 40 минут неподвижно стояла на месте -- на «Динамо» попрощаться с Лобановским проходили депутаты. Сухощавый мужчина в китайской ветровке, с двумя пионами в руках, недовольно буркнул: «Зря, что ли, меня из Херсона болельщики отправили? Давайте прорвемся!» Стоявший рядом парень констатировал: «Много пипла пришло». Увидев приближающуюся дождевую тучу, толпа спрессовалась плотнее и ощетинилась зонтиками. После 13. 00 милиционеры сочувственно сообщали: «Не волнуйтесь, время продлено до 14. 00 -- все пройдете!»
Кто уже не мог ждать, оставляли цветы у колонн перед центральным входом -- под огромным портретом Лобановского или у запасного выхода на Парковую аллею. Отсюда солдаты заранее начали выносить венки. Два грузовика уже были полны, а цветы все несли и несли… Около двух часов на футбольном поле выпустили стайку белых голубей. Двое далеко не улетели под проливным дождем, сев под трибунами.
… Поскольку с 1971 года секретарь ЦК КПУ Яков Погребняк по поручению Политбюро курировал киевское «Динамо», в его кабинете был установлен прямой телефон с главным тренером команды. Но с Валерием Лобановским секретаря ЦК связывали не только рабочие отношения. Поэтому Яков Петрович с особой теплотой рассказывает о Валерии Васильевиче.
-- О смерти Валерия Лобановского я узнал из Интернета вечером 13 мая. Почти не спал. С этим человеком меня многое связывает. В день похорон, купив гвоздики, я был на стадионе. Простояв час в очереди, увидел нашего олимпийского чемпиона Валерия Борзова и подошел к нему. Нас пропустили через кордоны только благодаря олимпийскому удостоверению Валерия Павловича. У меня ведь нет никакого «льготного» документа.
Стоя в почетном карауле у гроба, я мысленно поблагодарил Лобановского за все хорошее, что он сделал для украинского футбола, и попросил прощения за, может быть, какие-то недоразумения, оставшиеся теперь в прошлом. Поклонился вдове Аделаиде Панкратьевне, дочери Светлане и ушел с поля. Но решил в этот день остаться, как говорят, с Лобановским до конца и стоял под козырьком центральной трибуны.
Думаю, что таких похорон в обозримом будущем в Украине не будет. Как, впрочем, не было и в прошлом. К Лобановскому шли по велению души, а не по обязанности. Я видел людей разных возрастов, инвалидов. Двое даже приехали на колясках. Многие мужики плакали. Когда траурная процессия направилась к выходу, люди бросали цветы под ноги несущих гроб.
Вместе с членами комиссии по организации похорон я поехал на кладбище. По всему Крещатику и Красноармейской стояли люди, которые около двух часов под дождем терпеливо ждали траурный кортеж, чтобы отдать дань уважения футбольному мэтру. Валерия Васильевича похоронили с большими почестями, которые он, безусловно, заслужил. Звание Героя Украины, к сожалению, пришло к нему запоздало.
Валерий Лобановский -- явление в истории мирового футбола, не только нашей страны. Его опыт должны настойчиво изучать и тренеры, и футболисты…
-- Я до малейших подробностей помню свой первый разговор в ЦК с единственным кандидатом на должность главного тренера киевского «Динамо» в 1973 году, -- говорит Яков Петрович. -- Тогда динамовцы завоевали «серебро» в чемпионате страны и вышли в финал Кубка СССР, где встречались с ереванским «Араратом». Киевляне вели со счетом 1:0 до последних минут встречи. В конце игры тренер Александр Севидов заменил Блохина и Онищенко на молодых игроков, дав им возможность, как он выразился, тоже поиграть. И здесь произошло невероятное. Армяне сравняли счет и в дополнительное время забили решающий гол -- 2:1.
Это был настоящий удар! Я не спал всю ночь, переживая и за команду, и за себя, так как знал, что завтра придется держать ответ перед членами Политбюро. Утром мне позвонил первый секретарь Щербицкий и после короткого приветствия сказал: «Подумайте, как укрепить тренерский состав «Динамо». Такого позора, как вчера, больше быть не должно!»
Я посоветовался с товарищами, которые оказывали ощутимую поддержку команде «Динамо»: ответственными работниками ЦК КПУ (Леонидом Кравчуком, Виталием Возиановым), Совета министров УССР (Владимиром Семичастным и Константином Масиком), руководителями города (Юрием Ельченко, Валентином Згурским), МВД Украины (Иваном Катаргиным), Спорткомитета (Михаилом Бакой) и все пришли к единому мнению. На тренерскую должность столичной команды подходит Валерий Лобановский, который в то время успешно руководил командой «Днепр».
Я доложил нашу кандидатуру на Политбюро, и мне поручили пригласить его для беседы в Киев. Валерий Васильевич зашел в мой кабинет, держался настороженно. Выслушав наше предложение, согласился не сразу, сказав: «Ведь вы потребуете одни победы, а мне надо разобраться». Я его успокоил: «Завтра же требовать не станем, хотя и неудачи долго терпеть не хочется».
Расстались мы с тем, что Лобановский примет команду, а через месяц принесет в ЦК предложения по развитию «Динамо». В назначенный день фундаментальная программа Лобановского лежала передо мной: укрепление команды свежими игроками, оснащение спортивной базы, создание условий для подготовки молодых талантов, улучшение материальных условий футболистов и их семей. В этом был современный подход к развитию футбола.
С осени 1973 года в «Динамо» заработал тандем молодых и честолюбивых единомышленников Лобановский--Базилевич, которые подходили к тренировкам с научной точки зрения и учетом мирового опыта. Я в то время часто бывал в команде, присутствовал на тренировках, иногда вместе обедал с игроками в столовой и видел, как преобразились ребята, поверив в свои силы. Когда в следующем году мы стали чемпионами СССР, а в 1975-м завоевали Кубок кубков и выиграли матч с мюнхенской «Баварией» за Суперкубок, спортивный мир заговорил о феномене Лобановского.
Не могу сказать, что в сотрудничестве с Валерием Васильевичем было все гладко. Сколько раз на всех уровнях критиковалась его «выездная модель». Приходилось не раз беседовать с главным тренером об игре не в полную силу на поле соперника. Он мне спокойно объяснял, что такова тактика передовых европейских команд: «Реала», «Баварии», «Ювентуса». Лобановский умел настойчиво убеждать собеседника в своей правоте.
Честно признаюсь, что до работы в ЦК я слабо вникал в проблемы футбола. В Киеве же мне пришлось отвечать перед Политбюро за положение дел в «Динамо». Перед каждой игрой только и разговоров было, что о предполагаемом результате, судействе, составах команд… Желая выглядеть в таких обсуждениях «поприличнее», я стал серьезнее относиться к этому виду спорта.
-- За почти 15 лет моей работы с Валерием Васильевичем были, конечно, случаи недовольства игрой команды, волнения болельщиков, но особо мне запомнился такой эпизод, -- продолжил Яков Погребняк. -- В середине 70-х годов «Динамо» в ранге чемпиона страны проиграло аутсайдеру -- ташкентскому «Пахтакору» со счетом 0:5. На следующий день за обедом члены Политбюро только и говорили о недопустимо позорном результате.
Хотя у меня с тренером была прямая связь, впервые я пригласил Лобановского через приемную. Он зашел слегка встревоженный, но не боязливо. Валерий Васильевич всегда отличался сдержанностью. В беседе выяснилось, что «Динамо» проиграло… умышленно. Дело в том, что тогда «Пахтакор» тренировал Соловьев, под руководством которого Валерий Васильевич начинал футбольную карьеру в киевском «Динамо». Лобановский не мог допустить, чтобы команда его учителя вылетела из высшей лиги. И динамовцы особо не напрягались. Хотя уже знали о выделенных им премиальных за чемпионство.
Футболисты не были рвачами, а ведь по тем временам их зарплата была немалая -- 700-800 рублей. А перед особо ответственными встречами мне звонил главный тренер с просьбой поощрить ребят. На 20 футболистов называлась, допустим, сумма пять-шесть тысяч -- по 300 рублей каждому. В день игры, обедая в зале для членов Политбюро, Щербицкий интересовался, будут ли играть Блохин и Буряк, кто из игроков болен, травмирован, все ли нормально в команде. Я подробно отвечал, а потом говорил о премии. Владимир Васильевич оборачивался к председателю Совмина УССР Ляшко с вопросом: «Александр Павлович, найдем?» «Если надо, найдем!» -- кивал Ляшко. За международные победы, выигрыши чемпионата или Кубка СССР каждый игрок мог получить дополнительно приличную премию.
Игры с московским «Спартаком» тоже считались особо ответственными. Когда «Динамо» завоевало Суперкубок и дважды Кубок кубков, Москва гордилась нашими успехами. Но после побед над «Спартаком» в ЦК КПУ звонили московские партаппаратчики и журили: «Обнимаетесь с грузинами и белорусами, а спартаковцы -- почему-то враги. Имейте в виду: за эту команду болеют Брежнев, маршал Устинов, первый секретарь Московского горкома партии Гришин». Мы передавали эти «установки» Лобановскому, на что он всегда отвечал: «Будем играть так, как всегда».
Лобановский никогда не выделял кого-то из футболистов -- он создавал звездную команду, а не отдельных звездных игроков. Иногда из-за этого некоторые ребята на него обижались. Но в принципе похвал были достойны все. А после поражений Валерий Васильевич говорил: «Игру проиграли все. Мы сами разберемся».
Только главный тренер решал, кому и какую дать квартиру, или машину. Если в ЦК пытались подсказать, Лобановский отвечал: «Нет, это команда. Подошла очередь следующих игроков. Пусть они не ведущие, но тяготы переносят наравне со всеми».
Последний раз мы встречались с Валерием Васильевичем в 1996 году у него на даче в Конче-Заспе. Простенький такой домик -- в советские времена «обрезали» этажи. Побывали в сауне, под шашлык выпили коньячку. Вспомнили былые футбольные баталии. Понимая, что у Лобановского мало свободного времени, я спросил: «Удастся ли еще разок так посидеть?» Валерий Васильевич даже слегка обиделся: «Не только посидим, но еще и на футбол сходим!»