О своих встречах с Никитой Сергеевичем, а также с генсеком Брежневым, Екатериной Фурцевой и другими известными людьми рассказывает некогда знаменитый на весь Советский Союз кукурузовод из Закарпатья Юрий Питра
Нынешней осенью украинские хлеборобы, а вслед за ними и средства массовой информации дружно рапортовали о небывало высоких урожаях зерновых в стране, что само по себе радует, но… Что бы там ни говорили о бывшем СССР, как бы мы ни относились к советским временам, однако надо признать, что лет 20--30 назад колхозники хозяйничали куда эффективнее. Вот и у самого титулованного закарпатца, дважды Героя Соцтруда, кавалера четырех орденов Ленина, ордена Октябрьской революции и ордена Трудового Красного Знамени, лауреата Государственной премии СССР, депутата Верховного Совета СССР шести созывов 87-летнего Юрия Питры нынешние достижения сельского хозяйства вызывают лишь скептическую улыбку.
-- Первую Звезду Героя Соцтруда вы получили именно за выращивание кукурузы. Когда и как это произошло?
-- В 1958 году. Звезду мне, кстати, вручала секретарь ЦК КПСС Екатерина Фурцева, которая приехала наградить Закарпатье орденом Ленина. Отлично помню ее — очень красивая женщина! Когда на торжественном приеме Фурцева передавала области в подарок от Хрущева портрет женщины-труженицы, сидевшие рядом со мной два генерала начали перешептываться. Запомнил одну их фразу: «Хрущев, конечно, любит тружениц, но тебя (Фурцеву. -- Авт. ) -- еще больше».
(В Союзе ходили слухи о романе Никиты Сергеевича и Екатерины Алексеевны -- бывшей ткачихи, довольно быстро поднявшейся по карьерной лестнице: в 1954--1957 годы -- первый секретарь Московского горкома КПСС, одновременно -- кандидат, а затем и член Президиума ЦК КПСС, с 1956 по 1960 год -- секретарь ЦК КПСС, а затем до 1974 года -- министр культуры СССР. -- Ред. )
Во время ужина, устроенного в честь высокой гостьи, Фурцева немного выпила и захотела танцевать. Проявила инициативу и пригласила первого секретаря обкома, но тот был уже преклонного возраста, быстро устал и неожиданно передал Фурцеву мне. Во время танца секретарь ЦК расспрашивала об области, урожае, климате… Но долго потанцевать с ней я, к сожалению, не успел -- Фурцеву перехватил аппаратчик из райкома.
-- Юрий Юрьевич, как вам нынешние урожаи кукурузы?
-- Этот год выдался на редкость урожайным из-за теплого лета и долгой осени. Потому и собрали по 50--70 центнеров зерна кукурузы с гектара. В мое же время при подобных погодных условиях собирали по 110--115 центнеров, так что сегодняшними показателями мне бы было стыдно хвалиться. Почему такая огромная разница? Просто с землей перестали работать. Раньше в колхозах велась заготовка местных удобрений, делались компосты с речным илом… Сначала земле надо что-то дать, и она воздаст сторицей.
-- А каков ваш личный рекорд?
-- 126 центнеров с гектара. Этот рекорд, кстати, так и не был побит в бывшем Союзе.
-- Главным идеологом кукурузоводства, как известно, был Хрущев. Надо думать, вы неоднократно встречались с ним?
-- Очень часто -- на всесоюзных и республиканских совещаниях, выставках… После заседаний он любил собрать в одном помещении 15--20 колхозников и подробно расспрашивать каждого, как, по их мнению, можно улучшить ситуацию в сельском хозяйстве. В 1964 году, за несколько месяцев до смещения Хрущева (пост первого секретаря ЦК КПСС Никита Сергеевич занимал с 1953 года, а к 1980-му обещал построить в СССР коммунизм. -- Ред. ) мы встретились с ним на праздновании 40-летия Северной Осетии. Увидев меня, Никита Сергеевич сразу подошел: «Юра, ты? Как вы-то, закарпатцы, оказались здесь?». И стал подробно расспрашивать о кукурузе, в которую он действительно был, можно сказать, влюблен. На одном из совещаний после моего доклада, который ему очень понравился, Хрущев не смог сдержать эмоций и заявил присутствующим: «Вы слышали? Только что Питра пропел вам гимн кукурузе!».
Лично у меня остались от Хрущева лишь хорошие впечатления. Он был настоящим хозяйственником и уважал простых трудяг. В 1959 году, проезжая через Закарпатье, Никита Сергеевич увидел рыхливших землю женщин, сошел с поезда и, взяв мотыгу, стал им помогать. А на встречу с колхозниками в центре села Хрущев явился… в большой соломенной шляпе. Поймав удивленные взгляды селян, объяснил просто: «Шляпу мне приказал носить мой врач, чтобы солнце не пекло лысину».
-- А в кукурузе-то Хрущев разбирался?
-- Основательно разобраться у него, по-видимому, просто не было времени. Когда на одной из наших встреч я попытался объяснить новый, шестиугольный способ посева кукурузы, он, послушав минуту, просто махнул рукой: «Сейте как хотите -- лишь бы кукуруза росла». Однако на эту культуру Хрущев сделал ставку не случайно -- она самая урожайная, но при этом он совершил одну существенную ошибку -- распорядился сеять ее на не приспособленных в климатическом плане площадях. Затраченные на это огромные ресурсы в конечном итоге себя не оправдали, и это серьезно подорвало авторитет Хрущева.
-- После отставки Хрущева интерес к кукурузе пошел на убыль?
-- Нет, просто ее перестали выращивать где угодно. Ведь и вторую Звезду Героя Соцтруда я получил за кукурузу -- в 1977 году, уже при Брежневе (преемник Хрущева, которого в один прекрасный момент стали называть Генеральным секретарем ЦК КПСС. Правда, должность эта была введена еще при Сталине, но с 1934 года никем не упоминалась, хотя и не упразднялась. Л. Брежнев продержался у власти 12 лет. — Ред. ). Он, кстати, и должен был ее вручать, но приболел, поэтому Золотую Звезду я получил из рук Щербицкого (в 1972-1989 годах -- первый секретарь ЦК КПУ. -- Ред. ). Но с генсеком встретиться все равно довелось -- в 1978-м на праздновании какого-то юбилея в Киеве: вместе с несколькими закарпатцами попал к Брежневу на 10-минутный прием. В разговоре с генсеком кто-то из нас посетовал на малоземелье, и тот посоветовал нам заниматься… садо- и скотоводством. Было видно, что он серьезно болен, слова давались ему с трудом.
-- Юрий Юрьевич, вы, можно сказать, побили еще один рекорд: были депутатом Верховного Совета СССР почти тридцать лет. Как жилось тогда народным избранникам?
-- Да, депутатом Верховного Совета я был с 1962 по 1989 год. Но жизнь советских депутатов в корне отличалась от теперешних. Во-первых, мы работали в Верховном Совете не на постоянной основе. Я, например, трудился в колхозе, каждый день обрабатывал землю и получал за это 70--80 рублей в месяц. Во-вторых, зарплаты как таковой депутаты не имели, хотя нам присылали по почте 100 рублей в месяц (в конце 70-х годов Брежнев увеличил эту сумму в два раза). Эти деньги предназначались для рабочих поездок по округу и разных «канцелярских» расходов. В-третьих, у нас не было ни персональных автомобилей, ни помощников. Как нет сейчас никакой депутатской прибавки к пенсии.
Сегодня многие критикуют ту систему власти, но работала она, тем не менее, очень эффективно. И потом, давайте сравним структуру того и теперешнего парламентов. В мое время в Верховном Совете были представлены абсолютно все сословия -- от пастуха до министра. И когда на сессию собирались 1500 человек, в зале стояла такая тишина, что было слышно жужжание мухи. Никто не позволял себе принести листать в зале газету: если тебя избрали -- надо работать. А депутаты нынешнего парламента (в основном, бизнесмены и юристы), получая огромные зарплаты, прогуливают сессии и при принятии трудных решений дерутся и матерятся…
-- Велось ли за депутатами какое-либо «наблюдение»?
-- На входе в Верховный Совет всегда стояли два сотрудника КГБ в штатском, и каждый депутат обязан был предъявить им свое удостоверение, которое изучалось тщательнейшим образом. Только после этого можно было пройти в здание. В коридоре и перед дверями сессионного зала тоже стояла «стража», особое внимание обращавшая на то, твердо ли депутат держится на ногах, нет ли запаха алкоголя. А обнаружив «нарушителя», просто не пускали его на сессию, а по месту основной работы отправляли телеграмму. Припоминаю случай с секретарем обкома партии одной из западноукраинских областей (не буду называть его фамилии) -- накануне сессии он позволил себе выпить, а утром неаккуратно побрился и пришел на заседание со следами крови на лице. Его попросили отойти в сторону, а затем вообще отправили домой, где уже было готово постановление бюро обкома о снятии с должности. На этой почве у депутата вскоре случился инфаркт, он умер.
-- Значит, депутаты и в те времена позволяли себе выпить?
-- Нет, это был, можно сказать, исключительный случай. Независимо от того, был это токарь или профессор, каждый из депутатов старался не ударить в грязь лицом. Другое дело -- 50 граммов перед ужином. В Верховный Совет СССР избирались люди из всех уголков Союза, и каждый депутат привозил на сессию нечто «экзотическое». Я, например, -- сливовицу, которую «окрестили» средством для повышения аппетита. Крепость этой водки домашнего приготовления достигала 75 градусов, но депутатам она очень нравилась. Меня на каждой сессии спрашивали, не забыл ли я прихватить несколько бутылок «закарпатского лекарства».
-- А где депутаты жили во время сессий?
-- В самом центре Москвы, в гостинице «Россия». Каждому предоставлялся отдельный номер.
-- Признайтесь, женщин водили в номера?
-- За этим тоже очень строго следили, но отдельные случаи были. Расскажу об одном, опять же не называя фамилий. Молоденькая представительница Министерства здравоохранения (я ее запомнил, поскольку в сессионном зале она сидела передо мной) сблизилась с одним известным космонавтом. Парочка стала ходить в рестораны, на танцы, и среди депутатов мгновенно распространились слухи. В результате женщина еле «дотянула» созыв, а на следующий срок ее просто не переизбрали. Одна из моих коллег из Западной Украины тоже имела неприятности на этой почве, но по другой причине: у нее оказался настолько ревнивый муж, что не отпускал жену на сессии… В очередном созыве ее уже не было.
-- Юрий Юрьевич, не мешало ли вам депутатство выращивать кукурузу?
-- Сессии проводились раз в квартал и длились всего 3--4 дня. На это время я мог доверить свой участок помощнику, но колхоз все равно старался оставлять как можно реже. Сколько мне ни предлагали путевки на курорты в Чехию или поездки за рубеж в составе официальных делегаций, я всегда отказывался. А во время прополки кукурузы не ездил даже на пленумы, если там не рассматривались сельскохозяйственные вопросы. Заведующий орготдела райкома грозил за это снятием с работы, но секретарь обкома меня поддержал: «Правильно, -- говорил, -- что не поехал. В Москве без него обошлись, зато сколько он в поле сделал!».
-- Не могу не спросить вас еще об одной выдающейся личности. В середине 60-х годов у вас в Билках побывал известный американский художник Рокуэлл Кент.
-- В то время Рокуэлл Кент, который считался другом Советского Союза, отдыхал в санатории «Карпаты», и когда он захотел увидеть, как живет украинский колхозник, его привезли к нам. Художник сам указывал из автомобиля дом, который хотел посмотреть, а затем заходил внутрь и «инспектировал» условия жизни: осматривал комнаты, спускался в подвал проверить, есть ли вино и сало. Кент побывал и в моем доме и попросил угостить сливовицей. Я предупредил, что домашняя водка -- очень крепкий напиток, но на него это не произвело впечатления. Он выпил сразу несколько стопок, которые запил… коньяком. После этого один из сопровождавших художника «комитетчиков» стал просить меня больше не наливать -- боялся, как бы важный иностранец, не дай Бог, не умер (Рокуэллу Кенту в то время было 82 года). Но старик оказался на высоте…
-- И в завершение интервью такой вопрос: за свою жизнь вы успели побывать подданным пяти стран. Когда было легче?
-- Действительно, я родился в Австро-Венгрии, потом пережил правление Чехословакии, Венгрии, СССР… Исходя из своего опыта, скажу так: чтобы нормально жить, нужно трудиться, натирая мозоли, независимо от системы власти.