30 лет назад, 15 ноября 1971 года, ушел из жизни выдающийся советский разведчик, настоящее имя которого Вильям Фишер
Людям этой профессии нередко суждено даже после смерти жить под чужими именами. Об их свершениях не пишут газеты. И радио не трезвонит о высоких наградах и очередных воинских званиях. Ордена и новенькие погоны порой десятилетиями пылятся в сейфах кадровиков. И, даже вернувшись на Родину, некоторые бойцы невидимого фронта до конца дней своих не встречаются с пионерами, чтобы не навредить делу, которое продолжают где-то за рубежом молодые коллеги. Так драматично сложилась и судьба героя нашего рассказа, ставшего известным благодаря режиссеру фильма «Мертвый сезон» Савве Кулишу, «вытянувшему» в кадр настоящего разведчика-нелегала, пусть и бывшего.
Но лишь через три десятилетия после выхода картины, в начале 90-х, когда закончилась холодная война и стали возможными публикации о некоторых тайнах разведки, в частности, сенсационные воспоминания одного из бывших руководителей этого ведомства генерал-лейтенанта Павла Судоплатова, мы узнали, что наш Абель в действительности был вовсе не Абелем, хотя похоронили его под этой фамилией. С другой стороны, она -- тоже не псевдоним, ибо принадлежала другому реальному человеку и тоже разведчику.
Вильям Фишер (Рудольф Абель) родился 11 июля 1903 года в Англии в семье высланного за революционную деятельность из России обрусевшего немца Генриха Фишера, пишет в мемуарах Павел Судоплатов. В 16 лет поступил в Лондонский университет. Однако в 1920 году Фишеры вернулись в Россию, и в 1924 году Вилли поступил в Москве в Институт востоковедения имени Нариманова. По окончании 1-го курса он был призван на воинскую службу радистом, что позже определило его судьбу.
В 1927 году Вильям Фишер начал службу в органах госбезопасности и выезжал за рубеж с разведывательными заданиями, в 1939 году был уволен из НКВД. По одной из версий, причиной увольнения стало бегство на Запад резидента нелегальной разведки Александра Орлова, с которым Фишер дружил и работал в Норвегии и Англии; по другой -- его немецкие корни. Фишер устроился на один из авиазаводов инженером, при этом неоднократно обращался с рапортами о восстановлении в разведке.
Его «простили» только в начале войны для участия в операции «Березина». Наш разведчик служил в германском абвере, контролировал работу немецких радистов, был даже представлен фашистским командованием к Железному кресту. Как офицер немецкой контрразведки, он однажды даже допрашивал своего «коллегу», другого советского разведчика -- Конона Молодого. Именно эта часть жизни Фишера легла в основу «Семнадцати мгновений весны».
После войны Вильяма Фишера подготовили к нелегальной работе и под псевдонимом «Марк» направили в США для получения информации от источников, работающих на атомных объектах, где он пробыл 14 лет (в том числе пять -- в тюрьме).
Под именем Эмиля Гольфуса, профессионального фотографа, Фишер возглавил две крупнейшие на американском континенте шпионские сети: одну -- объединявшую агентов в Калифорнии, Бразилии, Мексике и Аргентине, вторую -- на восточном побережье США. В группы были внедрены опытные специалисты по организации диверсий и террористических акций.
Как отмечает Николай Долгополов в своей книге «Они украли бомбу для Советов», благодаря эффективной работе Абеля и его предшественников Советский Союз смог создать атомную бомбу уже в 1949 году, на несколько лет раньше, чем позволяли собственные разработки.
В Америке Абель жил скромно. Даже покупая себе утром джем в магазинчике, всегда брал не больше чем полфунта (200 граммов), жаловался на дороговизну. В августе 1949 года за конкретные результаты он был награжден орденом Красного Знамени. В июне 1953 года ФБР арестовало чету Джулиус и Этель Розенберг (они занимались добычей секретной документации по атомному проекту) и спустя полтора месяца суд приговорил их к смертной казни на электрическом стуле. Другой чете -- Коэн, имевшей доступ к секретным разработкам в области атомного вооружения, с помощью Гольфуса удалось бежать из Нью-Йорка, а затем и из страны.
Реорганизованная разведсеть продолжала действовать. В марте 1954 года в помощь агенту Марку Москва направила сотрудника нелегальной разведки майора КГБ Рейно Хайкенена, который с первых же дней показал свою непригодность к оперативной работе -- оказался морально и психически неустойчивым, злоупотреблял спиртным, растратил казенные деньги. За полтора года адаптации Хайкенен так и не сумел ни выучить как следует язык, ни привыкнуть к сумасшедшему ритму Америки. С первой же встречи Абель и Хайкенен невзлюбили друг друга.
Осенью 1956 года Хайкенен получил приказ вернуться в Москву. Опасаясь того «приема», который мог ожидать его на родине, вместо аэропорта он направился в американский госдепартамент и попросил политическое убежище. Он требовал защиты ФБР «от мщения советской разведки» в обмен на выдачу ее резидента.
Арест Эмиля Гольфуса стал теперь лишь вопросом времени. После длительной слежки 21 июня 1957 года его арестовали. При обыске контрразведчики нашли радиопередатчик, график сеансов связи с Москвой, самодельные контейнеры-тайники, разработанные самим Гольфусом: полые монеты для микрофильмов, полые винты и полые золотые запонки для микропленки.
В те времена руководство СССР заявляло, что наша страна не занимается «шпионажем». В ходе следствия Марк отказался от дачи показаний, категорически отрицал свою принадлежность к разведке, а все попытки американцев склонить его к сотрудничеству окончились неудачей.
14 октября 1957 года в Нью-Йорке начался шумный судебный процесс по обвинению в шпионаже Рудольфа Ивановича Абеля. Ему грозила смертная казнь или пожизненное тюремное заключение. Главным свидетелем обвинения стал Рейно Хайкенен, который после процесса изменил внешность и бесследно исчез. Приговор -- тюремное заключение сроком до 30 лет в федеральной тюрьме Атланты. В то время Абелю исполнилось уже 54 года, и этот вердикт был равнозначен пожизненному заключению.
Отметим, что советский разведчик-нелегал Вильям Фишер стал Рудольфом Абелем по воле случая: чтобы сообщить «Центру» о своем провале, во время ареста он назвался именем своего близкого друга, тоже советского агента, к тому времени уже умершего.
Знакомясь с биографиями этих разведчиков, невольно приходишь к выводу, что в их судьбах было очень много общего. Настоящий Рудольф Абель был всего на три года старше Вильяма Фишера. После окончания курсов радистов в июле 1926 года он был направлен в Пекин (радистом советского посольства). Находясь за границей, в 1927 году он стал сотрудником Иностранного отдела ОГПУ (внешняя разведка), выполнял обязанности шифровальщика. Именно в Китае Фишер впервые встретился с Абелем. Позже они вместе трудились в центральном аппарате разведки.
Эти два разведчика были совсем не похожи друг на друга. Рудольф -- атлетического сложения блондин с вьющейся копной волос. Вильям -- худой, широколобый и полысевший. Но, несмотря на различие характеров, они были почти неразлучны. Даже в столовую на Лубянке вместе ходили. Иногда про них говорили: «Вон, смотрите, Абели идут».
У Рудольфа Абеля был старший брат Вольдемар. Бывший латышский стрелок, охранявший Смольный, член ВКП (б) с 1917 года, комиссар ВЧК Кронштадской крепости, крупный партработник в Ленинграде, делегат XVII съезда партии. В 1934 году он был назначен начальником политотдела Балтийского морского пароходства. А в конце 1937 года арестован «за участие в латвийском контрреволюционном националистическом заговоре» и «за шпионско-диверсионную деятельность в пользу Германии и Латвии» и приговорен к высшей мере наказания. Как следствие -- увольнение Рудольфа Ивановича из органов НКВД. Есть версия, что в годы репрессий Абель уцелел благодаря тому, что во время процесса над Вольдемаром он находился в санатории в связи с обострением туберкулеза. А дальше -- как у Фишера: предложение вернуться в НКВД в 1941 году. За успешное выполнение заданий Абель был награжден орденом Красного Знамени, двумя орденами Красной Звезды, многими боевыми медалями, нагрудным знаком «Заслуженный работник НКВД». 27 сентября 1946 года подполковник Абель был вновь уволен из органов госбезопасности, на этот раз -- «по возрасту». Ему было 47… Рудольф Иванович не дождался возвращения своего товарища из командировки, скончался в 1955 году. Абель так и не узнал, что арестованный Вильям Фишер выдал себя за него. Что под его фамилией разведчик морально выиграл процесс «Соединенные Штаты против Рудольфа Ивановича Абеля». Так, никогда даже не быв в Америке, Рудольф Абель работал там на нашу разведку. И только через 10 лет американцы выяснили, что имя арестованного разведчика было лишь условным сигналом…
После объявления приговора Абель сначала находился в одиночной камере следственной тюрьмы в Нью-Йорке, а затем был переведен в федеральную исправительную тюрьму в Атланте. В заключении занимался решением математических задач, теорией искусства, живописью. Сокамерники настолько полюбили нашего разведчика, что к его освобождению сделали красный флаг с серпом и молотом.
Над тем, как вызволить Фишера из тюрьмы, советская разведка работала буквально с первых дней после вынесения ему приговора. Единственным путем, позволяющим рассчитывать на успех, мог стать только обмен. А это означало, что необходимо вступить в контакт с американской стороной, заручиться ее принципиальным согласием на подобное, отыскать устраивающий другую сторону эквивалент обмена и, наконец, договориться о времени, месте и процедуре самой операции.
Первое время реакция американской стороны на предложение об обмене была более чем сдержанной. И только после того, как 1 мая 1960 года под Свердловском был сбит самолет-шпион У-2, пилот которого Гэри Фрэнсис Пауэрс катапультировался и через некоторое время предстал перед советским судом, переговоры сдвинулись с мертвой точки.
Пунктами обмена определили пограничный мост между ГДР и американским сектором Берлина в районе Потсдама-Альтглинике-Брюкке, переименованный после войны в мост Мира.
Утром 10 февраля 1962 года ровно за две минуты до назначенного срока с советской стороны на стартовые линии выходят Н. Корзников, лично и давно знавший Абеля, Пауэрс и сопровождавший его из Москвы до Берлина В. Шевченко -- начальник Владимирской тюрьмы, где он содержался. Три фигуры выстраиваются на противоположном берегу. Сопровождал Абеля из США в Западный Берлин начальник тюрьмы города Атланты. Обе группы начинают медленно двигаться к середине моста. Абель и Пауэрс провожают друг друга взглядами. Потом почти бегом направляются каждый в свою сторону. Однако официальная процедура обмена еще не завершена. Шевченко и начальник тюрьмы Атланты отходят к перилам и скрепляют подписями соответствующие документы о состоявшейся депортации. В одном из лучших советских кинофильмов о разведке -- «Мертвом сезоне» режиссера Саввы Кулиша, в котором главную роль блистательно сыграл Донатас Банионис (сначала единогласно не утвержденный художественным советом по причине абсолютной внешней непохожести), благодаря консультациям Р. Абеля процедура обмена на мосту показана с документальной точностью. Единственным отступлением стало то, что в фильме для большего эффекта после завершения операции машины на сумасшедшей скорости синхронно разворачиваются и исчезают из вида. На самом деле они были развернуты заранее, сразу по прибытии на место.
Этот обмен советского разведчика на американского -- единственный за последние 40 лет. После отдыха и лечения В. Фишер вернулся к работе в центральном аппарате разведки. Принимал участие в подготовке молодых разведчиков-нелегалов. 15 ноября 1971 года легендарный разведчик скончался. Похоронен на Ново-Кунцевском кладбище. На его памятнике долгое время было написано: «Рудольф Иванович Абель». Лишь в начале 90-х годов Служба внешней разведки официально сообщила, что его настоящее имя -- Вильям Генрихович Фишер.
(При подготовке публикации использованы материалы российской печати).