Сорок лет на назад на экраны вышел знаменитый фильм
Звезда шестидесятых Наталья Наум сегодня, впрочем, как и во времена своей славы, живет в роскошной с высокими потолками светлой квартире в центре Киева. Правда, ничто о богатстве в доме не говорит. Разве что об изысканном вкусе хозяйки да трепетном отношении к чистоте. Из дорогих вещей -- только хрустальный бокал, подаренный самим Параджановым, да фотографии. Большая их часть хранится в огромных коробках на антресолях, на глаза попадаются только две, стоящие рядом. На одном снимке -- хозяйка дома, красивая молодая женщина, на втором -- доброе лицо ее покойного мужа, известного кинорежиссера Владимира Терентьевича Денисенко.
Под рамку с фотографией жены он положил засушенный эдельвейс, который подарил ей в Карпатах во время съемок фильма «Высокий перевал». Не каждая красавица может похвастаться тем, что, кроме воспоминаний о лучших годах жизни, есть еще 50 фильмов, где запечатлены женственность, порывистость молодости. Наталья Михайловна не очень любит вспоминать о прошлом. Разве что под чашку крепкого кофе и затянувшись сигаретой…
-- Вы играли сельских тружениц, фабричных и заводских работниц, руководителей партячейки, а в историю кинематографа вошли как скромница Галинка из комедии «За двумя зайцами». Как вы считаете, с чем это связано?
-- Никто тогда и не думал, что этот фильм переживет время. О фильме заговорили только после того, как его продали в социалистические страны Восточной Европы. Я была на фестивальном просмотре в Польше. В польском переводе фильм был великолепен. Его приняли с первого раза и демонстрировали многократно. В отличие от Советского Союза, где его даже не заметила пресса.
Одна из составляющих успеха фильма -- подбор актеров. И тут нужно снять шляпу перед Виктором Ивановым. Галинка -- типично украинское простонародье. Это моя сущность, сыграть эту роль мне ничего не стоило.
Однажды английский режиссер предложил Нонне Мордюковой сыграть английскую фермершу. Очевидно, за неплохой гонорар. Было бы странно, если бы она согласилась сыграть роль англичанки. Она -- типично русское простонародье, а я -- украинское. И даже между нами, славянами, есть разница. При всем ее даровании Мордюкову трудно представить в роли Галинки.
Режиссер Виктор Иванов буквально вытащил меня с больничной койки на съемочную площадку. Это был в 1961 году. На Сырце грунтовые воды вместе с намытым песком, грунтом прорвали заградительную дамбу, и эта масса устремилась вниз, затопила район улицы Фрунзе. Пресса сообщала, что погибло 196 человек. Я своими глазами видела штабеля трупов у морга больницы, сосчитать их было просто невозможно. Вспомнилась война. Отец умер в 1942 году от голода, мать через год от тифа…
В состоянии депрессии я хотела отказаться от роли в комедии. После кинопроб меня взяли в оборот. Примерили и подогнали костюм, сшитый для Гурченко. Иванов мне сначала показался сердитым, а потом смешным. Надуется -- убежит с площадки, затем придет, как ни в чем не бывало, и шутит. Кроме Нонны Копержинской, которая играла мою маму, остальные актеры были малоизвестные, но талантливые. И как только Иванову удалось почувствовать, что Олег Борисов справится с ролью Голохвастова? Начинающий актер Театра русской драмы, скромный, интеллигентный, не способный в жизни на пустые ухаживания, он словно вылезал из своей кожи на съемочной площадке.
-- При назначении на роль Галинки сыграла роль ваша привлекательная внешность?
-- Оказывается, в кино я попала исключительно благодаря Амвросию Максимилиановичу Бучме. Об этом я узнала спустя много лет от оператора Наума Слуцкого перед его отъездом в Израиль. Он передал мне разговор двух режиссеров в 1953 году перед съемками фильма «Земля». «Це i все?» -- спросил Бучма у Швачко, когда ему показали кинопробы. «Є ще, але вони не вартi уваги». Бучма настоял, чтобы ему показали всех, и, увидев меня воскликнул: «Де ти знайшов це дивовижне дитя? Парасиною буде вона!» Когда съемки подходили к концу, кто-то спросил, что я собираюсь делать дальше. Ответила, что хочу учиться. В театральный институт поступила без протекции, не рассказывала, что уже успела сыграть в кино.
Есть вещи, за которые я благодарна Советской власти. При нынешнем строе, окажись я сиротой в 10 лет, не знаю, как бы выжила. А об образовании и думать было бы нечего. Я тринадцатый ребенок в беднейшей сельской семье Ивано-Франковщины. Тогда это была территория Польши. Сколько себя помню, хотела учиться, и уже в 6 лет надевала свое лучшее платьице и говорила подружкам, что иду в школу. Отсидев в кустах, возвращалась с важным видом, как бы из школы. Помню, когда я уже ходила в школу, зимой мне нечего было надеть. Одежда, которую я донашивала после старших, была ветхая и не спасала от холода. Пришла учительница и резко оборвала мамины объяснения: «Нех бензе дране, аби выпране». Я тут же привязала к ногам деревянные дощечки и под их стук повторяла эту фразу, чем едва не замучила маму.
1945 год я встречала в детском доме. Впервые увидела по-настоящему наряженную елку. На празднике я играла главную роль -- была Дедом Морозом, хотя мальчики в детдоме были. Сижу под елкой и думаю: «Я такая же худышка, как и девочки-снежинки, порхающие вокруг меня в марлевых юбочках, но, видно, во мне есть еще что-то».
-- Видимо, это что-то в вас и заметил Владимир Денисенко, для которого вы стали не только любимой женщиной, но и главной героиней его восьми фильмов.
-- Володю приметила сначала я -- на доске почета театрального института висела его фотография. Когда он подошел ко мне в перерыве между парами и передал приглашение Александра Довженко на кинопробы фильма «Поэма о море», я растерялась. К своему стыду, занимаясь на втором курсе, я не знала, кто такой Довженко.
-- Везло вам с режиссерами! Он посоветовал своему ученику обратить на вас внимание?
-- Ну, право же, не знаю. Володя в 24 года он был весьма самостоятельным, не по годам серьезным. Мы с ним толком и не встречались. Замуж за него я вышла спонтанно, как во сне. После встречи в институте мы гуляли вместе с его однокурсниками по берегу Днепра. А в следующий раз случайно вышли одновременно из общежития, когда начал обваливаться потолок. Он купил арахис и пытался угощать меня. Я отказывалась, потому что не люблю арахис. Вдруг Володя говорит: «Я хочу посмотреть, какая ты на фотографии». У меня оказался в сумочке паспорт. Володя посмотрел и быстро спрятал его в свой карман, сказав, что мы идем подавать заявление в загс.
-- Чудесная история. И вы не сопротивлялись?
-- Он больше совершал поступки, чем говорил о них. А может, он прочувствовал, что моя скромность от закомплексованности? Во всем виновата моя старшая сестра. Она родила ребенка без мужа… «Покрытка» -- так называют одинокую мать. В селе это позор. Я не хотела ни с кем встречаться, пока не встану на ноги. Для меня было очень важно, чтобы мои дети не голодали. Когда они появились на свет, стала мамой-курицей. Старалась дать им то, чего недополучила сама.
Я ни одного дня не жалела об этом необдуманном поступке. После загса Володя познакомил меня со своими родителями. И даже овчарка, которая охраняла полубарак у завода, где ютилась семья инженера Денисенко, встретила меня приветливо.
У меня вообще особенные взаимоотношения с собаками. Однажды мы с Володей хотели снять хату в селе, чтобы оздоровить детей летом. Я увидела «замок» среди сосен. Подошла поближе, отворила калитку. Мне на встречу -- огромнейший пес, «собака Баскервилей», одним словом. Другая бы испугалась, а я заговорила с ним ласково, и он пропустил меня к дверям дома. На стук вышел хозяин -- солидный пожилой мужчина. Я поздоровалась с ним, он не ответил. Спросила, нельзя ли снять у него комнату. Он, как бы не слыша меня, переспросил: «Как вы сюда попали, а собака?» Оказалось, это был начальник КГБ Строкач. Он даже калитку никогда не запирал. Собака близко к дому никого не подпускала.
-- После замужества в замке вы, конечно, не жили, но все же жизнь наладилась: дети не голодали, муж снимал фильмы, а вы играли в них главные роли.
-- Муж к полубараку родителей сделал пристройку, где и родился наш старший сын, Сашенька. Вода зимой в кране замерзала, и носить ее приходилось с колонки за два квартала от дома. Топили углем. Позже мы получили квартиру на бульваре Дружбы народов, на пятом этаже. Мне приходилось по нескольку раз в день по лестнице носить коляску с ребенком. Я никогда не оставляла детей одних, а присмотреть за ними было некому. А какая радость была, когда нам установили телефон! Ведь он был даже не в каждой коммунальной квартире. У идеологических работников он появлялся в первую очередь. Правда, мы знали, что нам установили прослушивающее устройство.
-- Разве ваш муж не был благонадежным в глазах власти? Партийный, снимал идеологически верные фильмы, а телефон все равно прослушивался?
-- Он не был исключением. Прослушивали, следили и доносили буквально за всеми идеологическим работниками. В 18 лет он был репрессирован по доносу. Владимир играл на бандуре и пел украинские песни. В 1949 году он шел по парку с однокурсниками, его арестовали, без суда и следствия отправили в пермские лагеря. Несмотря на то, что он первый в театральном институте получил Сталинскую стипендию, отсидел пять лет. И только после смерти Сталина был реабилитирован. Чтобы восстановиться в институте, ему пришлось вступить в партию.
В прошлом году В. Денисенко исполнилось бы 70 лет. Я попросила разрешения посмотреть его дело в КГБ. Прочитала характеристику института, она написана в духе тех времен, но все говорит о его благонадежности. Кроме этой характеристики, был приговор, что он осужден по 58 статье как буржуазный националист.
Ему разрешили снимать фильмы один раз в пять лет. Я хоть получала «простойные», когда не снималась, а режиссеры получали гонорар за фильмы -- пять тысяч рублей, из которых сразу же высчитывали налоги и партийные взносы. Тяни пятилетку как хочешь…
Особенно тяжело было Леониду Быкову. У него была больная жена и двое детей. Сам он был очень ранимым человеком. Однажды на киностудии имени А. Довженко я увидела его сидящим на стуле с опущенной на руки головой. Испугалась, что случилось что-то непоправимое. «Сами снимают, а мне не дают», -- ответил он. Оказалось, что ему отказали в заявке на фильм «Не стреляйте белых лебедей».
Когда мы обсуждали с мужем сценарий последнего фильма, «Высокий перевал», даже ссорились. Я просила взять на роль матери другую артистку. Мы понимали, что украинцы, отстаивая свою независимость от насилия советской власти, совершенно правы. Он не раз повторял: «Если бы мне разрешили снять фильм, который бы я хотел, и его увидали хотя бы пять человек, был бы счастлив».
Всю жизнь он мечтал снять «Крещение Руси». Когда ему разрешили, он успел написать первый лист и умер.
-- Но остались его фильмы и ваши талантливые дети -- Александр и Тарас, уже известные режиссеры.
-- Да. У сына Сашеньки дочь Ирина и сын Володя. У Тараса -- Мария, копия отец, и Орестик. Я в молодости никогда не оставляла детей, повсюду таскала за собой. И теперь живу их радостями и нянчу внуков.