«Мы учились и лечились одновременно», -- вспоминает мама девушки
«Я очень люблю танцевать, -- признается черноглазая житомирянка Лена Дьячук и лукаво улыбается. Для 21-летней девушки это вполне естественное увлечение, если бы не одно но: Лена совершенно не слышит! Непостижимо, как она чувствует ритм? Ведь танцует и рэп, и цыганочку, и даже индийские танцы. Говорит, что просто каждой клеточкой ощущает музыку. А танцам научилась благодаря телевизору.
Еще более удивителен сам факт нашего общения. Лена, не отрываясь, смотрит на мои губы. Иногда переспрашивает. Я вполне ее понимаю, несмотря на необычное произношение слов. Это один из тех редких случаев, когда человек, лишенный слуха, способен к речевому общению без языка жестов…
Девушка закончила общеобразовательную школу, затем фармацевтическое училище в Житомире и сейчас работает лаборанткой в городской поликлинике семейных врачей. Берет у пациентов кровь на анализ. Со стороны даже не заподозришь о ее беде. Но каких титанических усилий это ей стоило, знает лишь она сама и ее мама, Раиса Ивановна.
-- Леночка родилась здоровенькой и развивалась без всяких проблем, -- рассказывает Раиса Ивановна. -- Когда ей было четыре года, вдруг на октябрьские праздники среди ночи у Лены подскочила температура -- почти до 42 градусов. Я немедленно дала ей жаропонижающую таблетку, и температура спала. Но Лена стала вести себя как-то странно. Тогда я не могла понять, что именно меня настораживает, и тут же повезла ее в городскую детскую больницу. Врачи осмотрели ребенка и пожали плечами -- мол, никаких отклонений нет. Разве что… «заторможенная она у вас какая-то». Они снова осмотрели дочку и попросили ее: «Покажи пальчиком носик». Она в ответ лишь посмотрела удивленным взглядом и не шелохнулась. Девочке сделали пункцию и поставили диагноз: молниеносный менингит. Затем Леночку перевели в инфекционное отделение горбольницы. И только на третий день до меня дошел весь ужас происходящего: Лена ничего не слышит! Я бросилась к медперсоналу: что делать? Они стали бить крышками и ложками, проверяя реакцию ребенка. Но она даже не вздрогнула. Менингит дал осложнение на слух, хорошо хоть психика осталась в норме. Случилось это 15 лет назад.
Нас направили в Киевский НИИ отоларингологии, где я услышала приговор: глухота нигде в мире не лечится. Мне дали направление в Московский институт по дошкольному воспитанию при Академии педагогических наук, чтобы специалисты объяснили мне, как заново научить Лену говорить. Ведь если постоянно не заниматься, ребенок вообще перестает разговаривать. В Москве из всех наставлений я запомнила главное: за месяц обучить Лену читать. Иначе ничего не получится.
Вот тогда началась ежедневная многочасовая работа. Моя дочь до болезни успела усвоить только гласные буквы, и теперь нельзя было медлить. Помню, едем в троллейбусе, смотрим на витрины: мэкаем, бэкаем… Я постоянно показывала ей картинки, по сто раз повторяла каждое слово… Рисовала букву «м», и мы вместе долго мычали, потом показывала букву «а», и наше завывание уже было похоже на «ма». Потом я показывала на себя и заставляла Лену отчетливо повторять «мама» и в то же время следить за моими губами. Покупала десятки игр с красочными картинками и большими подписями под ними. Мы занимались бесконечно, поэтому я перешла на четверть ставки в своей аптеке, и мои сотрудники без разговоров взяли на себя дополнительную нагрузку… Единственным добытчиком в семье стал муж.
-- Лена рвалась на улицу к детям, она хотела играть и резвиться, как все, -- продолжает Раиса Ивановна, -- а я заставляла ее заниматься, даже шлепала за непослушание. Было безумно тяжело, тем не менее через месяц она уже читала! Когда мы снова приехали в Москву, все изумились: как вы сумели?
В перерывах между занятиями я водила Лену на бальные танцы. Ей безумно нравилось танцевать, да и получалось хорошо.
Самым сложным оказалось научить дочку определять время, дни недели, месяцы. Но через какое-то время мы настолько привыкли друг к другу, что Лена понимала меня даже в темноте. Не успела оглянуться, как Леночке исполнилось семь лет… В какую школу отдать? Как она будет учиться? О специнтернате для глухих не могло быть и речи. Хотелось, чтобы она чувствовала себя свободно и уверенно. Как все. Поэтому решили отдать ее в обычную общеобразовательную школу N 6, где учился мой старший сын.
Сколько буду жить, буду признательна первой учительнице дочки Галине Феликсовне Крайниковой. Она каждый день приходила к нам домой и дополнительно занималась с Леной, а еще настроила детей так, что никто никогда мою дочь не обижал. Если собиралась компания, все стояли к Лене лицом, чтобы она видела их губы… Почти полгода я сидела на каждом уроке, а дома мы зубрили правила и по сто раз применяли каждое из них на практике… Лена очень грамотно писала диктанты, хотя учительница не стояла на одном месте и во время диктовки ходила по классу. Когда однажды в класс пришла комиссия и учительница задала детям вопрос, кроме Лены никто не знал на него ответа. Пришлось ее поднять и выслушать. «Понимаете, эта девочка глухая, потому так нечетко говорит», -- объяснила Галина Феликсовна членам комиссии после занятий. «Так пересадите ее с третьей парты на первую», -- недоуменно заметили они. Проверяющие подумали, что Лена просто плохо слышит, им и в голову не пришло, что она не слышит вообще!
Следующим сложным этапом для нас стала учеба в старших классах. Я переживала, как Лена осилит массу сложных предметов? Специалисты меня предупредили: нужно выбрать какой-то один язык и сосредоточиться на его изучении. Поэтому в школе ее освободили от украинского и английского. Теперь я, конечно, жалею, что не выбрала украинский.
-- Мы учились и лечились одновременно. Как только в прессе появлялось хоть какое-то сообщение о лечении слуха, мы уже мчались по указанному адресу. Были в Москве, Уфе, Омске, Кишиневе, Одессе… Три месяца ходили на сеансы к знаменитой Джуне. Она лечила Лену в своей московской квартире биотоками. Похоже, все остальные ее пациенты были иностранцами. Мы жили в гостинице, а по вечерам ходили в театры. На протяжении десяти лет дважды в году мы приезжали в Днепропетровский всесоюзный центр слуха и речи. Там Лену встречали радостными возгласами: «Наша артистка приехала!».
Однажды по радио я услышала, что многие дети эффективно лечатся на Кубе. И сделала все возможное для того, чтобы Лена прошла там курс лечения. Сколько это стоило нервов и средств, страшно сказать. Дочь была, как подопытный кролик: ей ставили иголки, делали электростимуляцию, над ней колдовали всемогущие целители. Но ничего не помогало. Пока мы лечились, моя мама откармливала очередного кабанчика, чтобы продать его и выручить для нас деньги. Помогали родители мужа, он сам с ног сбивался, работая без отдыха. А старшего сына Сашу пришлось отдать на время в семью моей сестры, на него просто не оставалось времени. Если бы не помощь родственников и коллег, я бы, наверное, пропала. Мы везде колесили со стопкой учебников, не переставая заниматься и писать диктанты…
После окончания школы долго ждали разрешения из Министерства образования, чтобы подать документы в фармучилище. Положительный ответ пришел за неделю до вступительных экзаменов. Все абитуриенты писали диктант на украинском языке, а для Лены сделали исключение -- она писала сочинение на русском… Дочка поступила и в хвосте никогда не плелась. Даже латынь сумела одолеть без особых сложностей. Теперь Лена лаборант-диагностик в местной поликлинике. Она очень здорово вписалась в коллектив, и пока особых проблем ни в общении, ни в работе не возникло.
И все вроде бы ничего. Лена научилась водить машину и получила права. Она старается быть модной и не отставать от жизни. Но родители и сама девушка все еще не могут смириться с вечной глухотой.
Когда-то маленькой девочкой Лена слышала шум дождя, голоса родителей, собственный смех и чудесную музыку. Теперь ей кажется, будто этого никогда и не было. Тишина -- ее вечная спутница. Неумолимая и жестокая.
В глубине души все члены семьи продолжали жить надеждой. А вдруг? И это «вдруг» случилось. В одном из номеров «ФАКТОВ» Раиса Ивановна прочитала о прямой линии с президентом Украины Леонидом Кучмой. По Интернету отправила ему сообщение, рассказав о своей беде… Вскоре ей позвонили из Житомирского управления здравоохранения. Организовали поездку в Киевский НИИ отоларингологии имени профессора А. И. Коломийченко АМН Украины. В который раз Лена прошла массу всевозможных обследований.
Врачи сделали вывод, что помочь может только кохлеарная имплантация. По словам доктора биологических наук, лауреата Государственной премии, заведующего лабораторией НИИ отоларингологии Бориса Мороза, имплантированная кохлеарная система в определенной степени заменяет внутреннее ухо. Конечно, это немножко не то, что слышит здоровый человек. Ведь глухие люди либо не знают, либо просто успели забыть, какими должны быть звуки. Нужно адаптироваться и приспособиться к искусственному уху. Но все же глухие обретают возможность слышать, распознавать по звукам окружающий мир и общаться с другими. Учитывая интеллектуальные способности и навыки Лены, она явный претендент на такую операцию… Однако есть сложности.
-- Во времена СССР мы закупили 15 имплантантов в Австрии и сделали более десятка удачных операций нашим пациентам, -- сообщил директор НИИ отоларингологии Дмитрий Заболотный. -- Уже десять лет эти люди имеют возможность слышать. Но сейчас у государства нет денег на закупку дорогих имплантантов, стоимость которых колеблется от 20 до 25 тысяч долларов. Поэтому больным приходится самим искать спонсоров и приобретать имплантанты. А что касается операции, то мы делаем их довольно успешно, причем, в отличие от заграничных клиник, хирургическое вмешательство проводится бесплатно.
В Украине уже разработан свой, отечественный кохлеарный имплантант. Сейчас он проходит техническую и клиническую апробации, и уже во втором полугодии специалисты намереваются приступить к операциям.
Людей, нуждающихся в так называемом искусственном ухе, в нашем государстве десятки тысяч… Но мало у кого найдется нужное количество денег для приобретения зарубежного имплантанта. Отечественных пока слишком мало, и на всех не хватает.
«Мамочка, ну что сказал врач?» -- всякий раз с надеждой спрашивает Лена. А Раисе Ивановне нечем ее порадовать. Нет у нее таких больших денег.
P. S. Всем, кто может помочь Леночке, сообщаем номер ее домашнего телефона в Житомире: 8 (0412) 25-35-58