Ватутинский районный суд приговорил женщину, пытавшуюся в августе прошлого года убить собственную дочь на столичном кладбище «Лесное», к десяти годам лишения свободы
После суда Прасковья Шутова сразу же отправила во все инстанции жалобы на несправедливый, по ее мнению, приговор. Женщина просила смягчить ей наказание, подчеркивая неоднократно, что вину свою признает, но только частично. На вопрос: «Почему -- частично?» -- Прасковья отвечала, что избивая и пытаясь удушить свою дочь, она была сердита на нее и не ведала, что творит. Перечень увечий, которые она нанесла семилетней Машеньке, занимает целую страницу уголовного дела…
С конца августа прошлого года миллионы людей в Украине следили за судьбой маленькой девочки, которую совершенно случайно обнаружили возле одной из могил на столичном кладбище «Лесное». 17 августа едва живую малышку доставили в отделение интенсивной терапии Киевского института нейрохирургии. До сих пор медики считают ее спасение чудом. Ведь не задержись тем вечером на кладбище люди, обнаружившие девочку в бессознательном состоянии, вряд ли она дожила бы до утра.
Только счастливое стечение обстоятельств спасло Машеньку. Где-то около девяти часов вечера кладбище «Лесное» опустело. Мужчина и женщина, пришедшие на могилу своих родственников, задержались дольше обычного. И вдруг они услышали какой-то звук, отдаленно напоминающий плач ребенка.
-- Я уже собирался уходить домой, -- вспоминает Григорий Грищенко, рабочий, производивший 17 августа облицовку одного из могильных памятников на Лесном кладбище, -- когда в темноте ко мне подошли двое и сказали, что на кладбище кто-то плачет. Я вспомнил, что еще раньше слышал как плачет ребенок. Но ведь это для кладбища дело обычное. А тут я почему-то заволновался и решил вернуться. По звуку определил то место, откуда раздавался плач. Подошел и увидел, что в ямке, куда сбрасывают мусор, кто-то лежит. Похоже, ребенок. Я разобрал ветки и мусор -- на дне лежала девочка лет пяти-шести. Она была вся в крови. Я донес ее на руках до кладбищенской сторожки и вызвал «скорую», которая приехала очень быстро. Я так боялся, что малышка не выживет! Ведь у меня у самого есть дети…
Несмотря на публикации в «ФАКТАХ», два месяца не удавалось установить личность ребенка. В редакцию звонили люди со всех уголков Украины, надеясь узнать в безымянной девочке своего пропавшего ребенка. А однажды в «ФАКТЫ» прошло сообщенип по факсу, что в назначенный день день в институте нейрохирургии будет производиться опознание девочки. Связавшись с автором послания, я узнал, что он живет на Лесном массиве, по соседству с одной из неблагополучных семей.
-- Дело в том, что я уже некоторое время не вижу соседской девочки. Рост, приметы, возраст -- все совпадает. Ее мать -- конченая алкоголичка, которой нет никакого дела до ребенка. Когда она напивалась, то могла избить девочку до полусмерти, -- говорил мой собеседник.
Это была совсем другая девочка. Некоторое время спустя, когда личность Маши была уже установлена, я удивился тому, насколько похожа ее судьба на судьбу Кати с Лесного массива и еще нескольких детей, о которых рассказали наши читатели.
Несколько дней девочка оставалась безымянной, и заведующий отделением интенсивной терапии Киевского института нейрохирургии Ростислав Яроцкий принял решение окрестить ребенка.
-- Честно говоря, мы в тот момент опасались за ее жизнь, и поэтому, когда к нам пришел священник, чтобы окрестить умирающего мальчика, мы попросили его совершить таинство и с нашей малышкой, -- вспоминает Ростислав Юрьевич.
При крещении девочку нарекли Ксенией -- в честь великомученицы, которая претерпела от своих родных. Еще тогда, как это ни страшно говорить, и в отделении интенсивной терапии, и у меня, почти одновременно возникло подозрение, что убить Ксюшу пыталась ее собственная мать.
-- Многое нам пришлось повидать, -- говорит Ростислав Юрьевич, -- но когда Ксюшу привезли в наше отделение, мы не могли сдержать слез, настолько она была изувечена. Мы полюбили эту девочку. А как радовались, когда она впервые улыбнулась! И, что самое интересное, -- она в бреду звала свою маму…
В материалах уголовного дела Прасковьи Шутовой газета «ФАКТЫ» упоминается неоднократно. Именно после нашей публикации малышку узнала родная тетя, Валентина. (Женщина, опасаясь, что эта история станет известна ее старенькой матери, очень просила не указывать ее фамилию).
-- После того, как я увидела фотографию Машеньки в газете, у меня сжалось сердце, -- рассказывает Валентина. -- Прасковья жила у нас некоторое время с дочкой. А потом она украла у брата моего мужа деньги, и тот приказал ей убираться. Это было 15 августа. Следующий раз я встретилась с сестрой уже после того, как Маша попала в реанимацию. Соседи мне говорят: «Ты читала «ФАКТЫ»? Не про твою ли племянницу там написано?» В этот же день Прасковья пришла ко мне за теплыми вещами. Я ей говорю: «Знаешь, где твоя дочь?». Она отвечает: «У крестной». Я показала ей фото в газете. Но Прасковья твердила, что это не ее дочь.
О том, что в институте нейрохирургии находится все-таки Маша Шутова, Валентина убедилась после следующей публикации в «ФАКТАХ». Она пришла в отделение интенсивной терапии, и девочка, почти не реагирующая ни на что, слабо улыбнулась своей тете.
-- Когда Прасковья пришла в очередной раз, я снова показала ей газету и спросила: «Так где же твоя дочь?» Сестра ничего не ответила, и я поняла, что на этот раз она узнала Машу, -- вспоминает Валентина. -- И тогда я вызвала милицию.
Приехавшим оперативникам долго пришлось приводить Прасковью в чувство, настолько она была пьяна.
Так подтвердилась версия о том, что именно родная мать пыталась убить Машеньку. Кстати, как выяснилось, Прасковья Шутова не всегда была алкоголичкой. Эта женщина в прошлом подавала большие надежды в спорте. Однако, окончив институт физкультуры, она не стала делать карьеру, хотя считалась довольно перспективной лыжницей. После получения диплома Прасковья устроилась работать тренером в детскую спортивную школу. Но в какой-то момент ее начали пресследовать неприятности. Сначала Прасковья потеряла свою квартиру в Коростене Житомирской области -- по словам сестры, она нарвалась на мошенников. А незадолго перед рождением Машеньки угодил в тюрьму ее муж. Прасковья Ивановна, забросив работу, начала пить. Маша родилась на два месяца раньше срока. И, как результат, -- неутешительный диагноз: задержка психического развития. По всему было видно, что ребенок для Прасковьи, начавшей вольную жизнь, был в тягость. Некоторое время ей пришлось жить у своей сестры. За полтора года до того, как произошла трагедия на кладбище «Лесное», ребенок при невыясненных обстоятельствах выпал из окна. Тогда Маша Шутова впервые попала в отделение интенсивной терапии Киевского института нейрохирургии.
Прасковья говорит, что ей с дочерью было тяжело. Ребенок постоянно требовал внимания. Именно поэтому мать отдала Машеньку в детский сад для детей с задержкой психического развития и виделась с ней только раз в неделю. Воспитатели садика в один голос рассказывают о том, насколько талантлив был этот ребенок. Маша плохо говорила, но зато очень любила петь. У нее был исключительный музыкальный слух. Любую, даже самую сложную, мелодию девочка могла воспроизвести, услышав ее хотя бы один раз. С 17 августа 2000 года едва не убитая на столичном кладбище «Лесное» Машенька не поет…
«В тот день я не была пьяна. После того, как меня выгнал из квартиры брат мужа моей сестры, за то, что я взяла у него триста гривен, мы с Машей ночевали в подъезде одного из домов по проспекту Маяковского. А 17 августа я пошла на кладбище, чтобы поухаживать за могилками. Маша плохо себя вела, постоянно баловалась. Один раз она спряталась, и когда я ее звала, она не откликалась. Потом я нашла ее за одним из памятников и ударила по лицу. От этого у нее пошла кровь. Пока я ходила за водой, ко мне подошли какие-то люди и сказали: «Как ты смеешь поднимать на ребенка руку?» Не помню, что я им сказала в ответ. Когда они ушли, я вновь пошла убираться на могилках, а Маша снова спряталась. Это меня очень сильно разозлило, и поэтому, когда я ее нашла, то начала бить. Маша сопротивлялась, что еще больше меня разозлило. И тогда я вытащила из ее курточки шнурок и начала ее душить. Душила примерно минуту. А потом взяла грабли и начала бить Машу по голове. Когда она упала, я проверила пульс у нее на шее и положила дочь в ямку, куда сбрасывают мусор. Чтобы она не замерзла, я прикрыла ее курткой».
Вопрос следователя: Куда вы пошли после этого?
Шутова: -- Я бродила по кладбищу. Мне нужно было развеяться. Я думала, что с Машей все будет в порядке, она придет в себя, и я с ней поговорю. Но когда я вернулась туда, дочки уже не было».
«А вы знаете, что девочка изнасилована? Разве могла это сделать мать?»
Ватутинский районный суд приговорил Прасковью Шутову к десяти годам лишения свободы за попытку убийства и, к тому же, по статье 14-й Уголовного кодекса Украины, -- к принудительному лечению от алкоголизма. Прасковья Ивановна подала кассационную жалобу в Киевский городской суд, но там приговор оставили в силе.
-- Рассмотрев дело в кассационной инстанции, мы не нашли ни одного обстоятельства, смягчающего вину Шутовой, -- сказала корреспонденту «ФАКТОВ» прокурор отдела по поддержанию государственного обвинения в судах Киевской городской прокуратуры Анна Минакова.
У Прасковьи Ивановны еще есть возможность обжаловать решение в Верховном суде. Так что в этом деле пока еще не поставлена последняя точка. Тем более, что остались еще невыясненными некоторые обстоятельства. К примеру, следы от каких уколов были на руках у малышки, была ли девочка кем-то ранее изнасилована? Упоминание о следах уколов есть в акте судебно-медицинской экспертизы, а вот на втором вопросе следует остановиться отдельно.
Сразу же после того, как девочка поступила в медицинское учреждение, один из врачей высказал мнение, что, скорее всего, девственная плева у нее нарушена, причем, задолго до трагедии. Правда в акте судебно-медицинской экспертизы это подтверждено не было. А после одной из наших публикаций, в которой сообщалось о том, что установлена личность того, кто причастен к попытке убить Машеньку, в редакцию позвонила женщина и, представившись подругой Прасковьи, хриплым голосом сказала: «Как вы смеете обвинять Шутову в том, что она пыталась убить свою дочь? Вы знаете, что девочка была изнасилована? Разве могла мать сделать это?» Интересно, откуда у «подруги» такие сведения? Ведь владея такой информацией, мы не упоминали ее в наших публикациях. К тому же, как утверждает сама Прасковья, избив девочку и едва не удушив ее, она прикрыла ребенка курткой. А когда Машу обнаружили, куртка лежала у нее под головой, а сверху девочка была забросана еловыми ветками, и на ее ногах не было сапожек. Не говорит ли все это, что кто-то побывал возле Маши до того, как ее обнаружили те люди, вызвавшие «скорую»?
Ну, и напоследок несколько слов о нынешнем состоянии Маши. К сожалению, как считают лечащие врачи, малышка, скорее всего, никогда не встанет с постели. В результате травм, полученных от побоев, у девочки наступил паралич всех конечностей. Правда, ребенок реагирует на окружающий мир.
-- Машенька улыбается, когда видит знакомые лица, -- рассказывает заведующая отделением неврологии Киевской городской детской больницы Людмила Чепига. -- Она очень любит музыку, особенно Баха. Мы стараемся делать все возможное для того, чтобы она выздоровела, но в данном случае приходится уповать только на чудо. Нам очень приятно, что Машеньку постоянно навещают. Это и ее тетя с дядей, и крестная мама из института нейрохирургии, и тот загадочный парень по имени Виктор, о котором «ФАКТЫ» писали в своих прежних публикациях. Он по-прежнему посещает Машеньку почти каждый день.
В больнице Маша пробудет еще некоторое время, пока не будет решена ее судьба в опекунском совете Ватутинского района.
-- В настоящее время мы готовим документы на лишение родительских прав отца и матери Маши, -- сообщил «ФАКТАМ» специалист Ватутинского районного отдела образования Владимир Челембей. -- Правда, в отношении ее матери -- Прасковьи Шутовой -- это можно будет сделать после вступления приговора в силу. Лишь после этого мы будем принимать решение, куда определить Машеньку. Пока же у нас есть сведения, что опеку над ребенком готова взять родная сестра Прасковьи.
В кассационной жалобе на решение Ватутинского районного суда Прасковья Шутова написала: «Разве может быть большее наказание для матери, чем болезнь ее ребенка по ее собственной вине? Я бы так хотела быть сейчас с ней, чтобы заботиться о своей дочери, и так страдаю, что это невозможно». Можно ли эти слова расценить как искреннее раскаяние?…