Специалисты Института сердечно-сосудистой хирургии АМН Украины на прошлой неделе впервые установили кардиостимулятор пациенту столь почтенного возраста. А полгода назад в этом институте такая же операция была сделана… двухдневному младенцу. Сейчас оба чувствуют себя хорошо
Мы встретились с Даниилом Мефодиевичем в клинике института на следующий день после операции.
-- Знал бы, что ночью так будет болеть, не согласился бы лечиться, -- ворчит он, когда врач спрашивает его о самочувствии. Но на самом деле чувствуется, что пациент доволен и результатом, и тем вниманием, которое ему здесь оказывают.
-- Отец обладал железным здоровьем, очень сильным был. Сердце не болело никогда, даже одышки не было, -- говорит его младшая дочь Людмила Данииловна. -- У него и сейчас феноменальная память, он отличный рассказчик. Вот только слух ухудшился. А в последние два месяца отец начал слабеть, выйдет во двор -- теряет сознание на несколько секунд. Некоторые врачи посчитали, что это от старости. Но белоцерковский кардиолог сказал: это блокада сердца. И направил на консультацию в Киев, в Институт сердечно-сосудистой хирургии.
-- Наши специалисты обследовали этого пациента и на ученом совете было принято решение оперировать, -- говорит директор Института сердечно-сосудистой хирургии АМН Украины академик Геннадий Кнышов. -- Я слышал, что в прошлом году во Франции операцию на сердце сделали столетнему пациенту, операция прошла удачно. Будем надеяться, что и кардиостимулятор, имплантированный нашим хирургом, сотрудником отделения хирургического лечения сложных нарушений ритма сердца кандидатом медицинских наук Анатолием Лозовым, хорошо послужит Даниилу Мефодиевичу. Теперь можно сказать, что возрастных ограничений для установки кардиостимуляторов у нас практически нет. Полгода назад в этом же отделении хирург Валерий Залевский прооперировал ребенка на вторые сутки от рождения. И эта кроха выжила, нормально развивается. Что касается Даниила Мефодиевича и его проблем со слухом, то мы попросили посодействовать директора Института отоларингологии Дмитрия Ильича Заболотного -- нашему необычному пациенту установить слуховой аппарат. Что и было сделано.
-- Собираясь на операцию, сказал жене и дочкам: если Бог даст еще пожить, хорошо. А если операция не поможет, то помирать буду. И так ведь прожил немало, -- вспоминает Даниил Мефодиевич. -- Но сейчас чувствую себя здоровее, сердце нормально бьется. А как освою слуховой аппарат, смогу и новости сам слушать. Жизнь по-прежнему люблю…
Сейчас Даниил Мефодиевич уже дома. На днях приедет в Киев снимать швы. Жена, Раиса Николаевна, просит его, чтобы не хватался за работу. Ведь слаб еще.
-- Говорю ему: «Посиди. Ты уже наработался». А он: «Что тебе помочь?» Всю жизнь трудился. В шахте работал, когда в Луганской области жили. Как переехали в Белую Церковь, был объездчиком полей. Дом, хозяйство тоже времени много отнимали.
Раисе Николаевне 82 года. Голос бодрый. С гордостью рассказывает о детях, внуках, правнуках. Всех вырастили в любви. Теперь сами окружены их любовью.
-- Вы вместе уже шестьдесят лет. А ведь тогда, в 41-м, вам было всего 22, в то время как Даниилу Мефодиевичу шел пятый десяток…
-- Честно говоря, я этого и не замечала. Он выглядел очень молодо, всегда хорошо одевался и одеколон у него был замечательный, назывался «В лесу». Когда посватался, пообещал моему отцу и Алексеевне (жене отца, моя мама умерла), что до конца дней своих меня не оставит. Вот и живем. Хорошо помню, как еще до знакомства с Мефодиевичем попросила Алексеевну погадать мне на картах, она это умела. И что же мне выпало? «Тебе в жизни предстоит встретить темно-русого пожилого мужчину». Встретила. Сорок лет -- тогда считалось, что пожилой.
-- Я как увидел Раю -- сразу понравилась, -- говорит Даниил Мефодиевич. -- Еще запомнил, что на ней были желтые носочки.
-- Точно. Оранжевая кофточка и синий сарафан. Я как раз шла на воскресник.
… Вот так память! А впрочем, есть события в жизни, которые трудно забыть. Первое свидание, сватовство. Рассказывая о них, Раиса Николаевна и Даниил Мефодиевич вспоминают каждую деталь, каждую фразу, сказанную тогда. И детство, и подростковый возраст тоже отложились в памяти. Он пережил революцию, две войны, голодомор… Только гены, переданные дедушками и бабушками, отцом и матерью, не дали сердцу износиться прежде времени. И лишь на сто первом году оно дало сбой.
Разговаривать с Даниилом Мефодиевичем сложно только потому, что он плохо слышит.
-- Когда мы обратились в поликлинику, чтобы подобрать слуховой аппарат, нам отказали, объяснив тем, что для таких пожилых людей аппаратов нет, -- говорит Людмила Данииловна.
-- А для операции на сердце возраст не помеха?
-- Все от врачей зависит, от их отношения. Здесь доктор, посмотрев папины кардиограммы и анализы, спросил лишь, может ли он самостоятельно себя обслуживать, нет ли проблем с памятью. Отец не только помнит в подробностях все события начала века, имена своих родственников до третьего колена, но и сейчас маме напоминает, куда и что она положила. Нам так хотелось, чтобы хирурги взялись его лечить! Слава Богу, операция позади. Самочувствие у папы нормальное. Да еще такая радость -- в Институте отоларингологии отцу поставили современный слуховой аппарат фирмы «Отикон». Папа интересуется всеми событиями, которые происходят в стране, просит, чтобы мы каждый день рассказывали ему, с кем встретился Президент, чем занят премьер, что обсуждают в Верховной Раде. Теперь он сможет сам обо всем узнавать.
-- У Кузнецова оказалась блокада сердца, то есть выпадало 4--5 ударов, на две--три секунды сердце останавливалось, нарушалось кровоснабжение мозга, возникала мозговая гипоксия -- и он терял сознание, -- говорит кардиохирург Анатолий Лозовой. -- Договариваться об операции приехали его дочь и внучка. Очень боялись, что им откажут. Но на консилиуме мы решили, что, исходя из состояния больного, операция возможна. А его возраст нам слух не режет. Есть молодые люди, у которых состояние организма гораздо хуже. Кроме того, важно, что Кузнецов настроен жить, у него есть внутренние резервы, оптимизм. Врачам это очень помогает. Во время операции, которая проходила под местным наркозом, мы спрашивали Даниила Мефодиевича, какие у него ощущения. Просили его вдохнуть, выдохнуть, чтобы определить, хорошо ли установлен прибор. После операции никакие специальные лекарства ему пить не придется. Кардиостимулятор поможет сердцу выдерживать нормальный ритм. А давление у нашего пациента -- 130 на 80, это практически норма.
До сих пор возраст тех, кому устанавливали кардиостимуляторы, был 60--70 лет. Теперь пациентов с такой патологией, как нарушение сердечного ритма, берем без возрастных ограничений. Результатом операции, проведенной Даниилу Мефодиевичу Кузнецову, мы довольны. Все же 101 год -- не юношеский возраст. Но он молодец, нормально перенес и операцию, и послеоперационный период. Да и то, что дочери, зятья и внуки окружили его заботой, не может не сказываться на самочувствии положительно. Кстати, Даниил Мефодиевич рассказал о том, что у его жены с сердцем неполадки. Так мы и ее пригласили на консультацию.
-- В Украине живет более 15 тысяч человек, которым в разное время были установлены кардиостимуляторы, -- говорит заместитель директора по научной работе Института сердечно-сосудистой хирургии АМН Украины кандидат медицинских наук Виктор Заворотный. -- Есть те, чье сердце, благодаря этому прибору, ритмично бьется уже более тридцати лет. Первому директору нашего института, академику Николаю Михайловичу Амосову установили кардиостимулятор лет 15 тому назад, и сейчас у него уже третья модель. Новые стимуляторы требуют замены через семь--десять лет. Но методика этих операций у нас отработана, так что риск практически сведен к минимуму.
-- Кардиостимулятор -- устройство сложное. И стоимость его варьирует от трех до сорока тысяч гривен, -- говорит директор института Геннадий Кнышов. -- Был период, когда деньги на покупку приборов выделялись мизерные. Очень тяжело было отказывать людям, которые нуждались в установке кардиостимулятора или замене износившегося. Ведь отказывая, ты фактически ставишь человека перед выбором: жить или не жить. Это страшно. В нынешнем году вышел Указ Президента Украины о полном обеспечении кардиостимуляторами всех нуждающихся. Это важнейший документ. Он дает нам надежду. В ближайшее время будет закуплено 2200 стимуляторов. На тендер выделяется 21 миллион гривен. Все это позволит снять с медиков психологическое напряжение.
Познакомиться со 101-летним пациентом приходили врачи и медсестры всего института. Просили его рассказать о себе.
-- До революции у нас была дружная и богатая семья -- дом под железом, два амбара, крытые железом. Скот держали -- коров, бычков, -- вспоминает Даниил Мефодиевич. -- Дядю моего женили в 18 лет. Дед сам привел ему невесту и говорит: «Хочешь -- не хочешь, а будешь с ней жить. » Когда соседи спрашивали «Зачем так рано сына женишь?», дед отвечал: «Лучше раньше. А то привыкнет чарку пить, и не выйдет из него ничего путнего». Когда я стал парубком, мой отец так же и меня женил. Вот только умерла первая жена во время родов. Пошел в Красную Армию. А из дому пишут, что начали нас раскулачивать. Все, что трудом родители нажили, забрали -- и скот, и амбары, а затем и дом. Когда я вернулся, дом уже был по кирпичику разобран. Я же отправился работать на рудники. Мне казалось, если в рабочие пойду, меня и семью не тронут. А то высылки и аресты уже начались. Стал стахановцем. Работал так, что меня послали в Москву на съезд, где Лазарь Каганович лично наградил меня -- вручил отрез на костюм. Свою Раису Николаевну я встретил, работая на руднике. Было это перед войной…
-- Нам с сестрой раньше казалось, что родители всегда жили вместе, что они как одно целое, так любили и понимали друг друга, -- вступает в разговор Людмила Данииловна. -- Это уже позже, когда я повзрослела, поняла, что так построить отношения могли только мама с папой. Не все люди живут в любви и взаимопонимании. Отец всегда был для нас лучшим, самым сильным и добрым человеком. Говорил, что такими были и его брат, и отец, и дядя. Так что мы многое знали с детства о его семье и гордились своей родословной. Физически крепкий, отец мог поднимать огромные тяжести. И все умел делать в хозяйстве сам. Вставал всю жизнь рано, часа в четыре утра, и то, что запланировал сделать за день, обязательно выполнял. А вот ложась спать, он отключается моментально. Это, очевидно, заложено природой -- умение восстанавливать силы, жизненная цепкость, способность к выживанию. Гриппом не болел никогда. Даже если мама заболевала, и они спали в одной постели, не заражался. Из любой ситуации он мог найти выход. Мама так и говорит, что всю жизнь прожила за ним, как за каменной стеной. Они никогда не ссорились. Конечно, были очень тяжелые моменты: их первенец, сын, умер еще ребенком. Но маме отец тогда сказал:»Мы бессильны что-то изменить. Надо смириться». Человек он верующий, и в этом тоже черпал силы. Увидеть столько горя, смертей, находиться под постоянной угрозой того, что тебя и твоих близких арестуют, выселят… Как это поколение смогло перенести такие страдания? Но отец всегда был оптимистом.
-- Многие спрашивают, что надо делать, чтобы жить долго и в добром здравии. Может, есть какой-то секрет? -- Секретов нет, -- утверждает Раиса Николаевна. -- Есть у мужа присказка: «Лучше переспать, чем переесть». Но на самом деле он никогда не делает ни того, ни другого. В еде неприхотлив. Правда, очень любит картошку -- и жареную, и печеную, и мячку, и вареники… Без нее -- голодный. И еще главным своим лекарством считает сало. С ним у него связана целая история.
Работая на руднике, муж заболел тяжелой формой дизентерии. Врачи считали, что он, скорее всего, не выкарабкается. Многие умирали. Он же попросил жену тайно принести ему кусок вареного сала. Ну кто бы мог позволить его есть в инфекционном отделении? А ему очень захотелось. За раз съел приличный кусок. Затем еще несколько дней занимался таким же «лечебным питанием». И пошел на поправку! Только при выписке он признался врачам, какое дополнительное лечение придумал для себя. С тех пор верит в сало как панацею. Да и в литературе прочитал, что свежее сало полезно для печени, оказывает желчегонный эффект, излечивает от язвы желудка, восстанавливает клетки. Словом, без сала и картошки мы обойтись не можем. Без работы -- тоже. И без общения с людьми себя не мыслим. Никаких секретов, кроме этих, нет. А врачам, прооперировавшим мужа, спасибо за то, что дают возможность еще порадоваться успехам детей и внуков.
Прожить сто лет… Кто отважится пожелать себе этого по-настоящему? Такое пожелание услышишь разве что в тостах и поздравлениях с днем рождения. Но вот человек преодолел столетний рубеж, и эта дистанция не кажется ему длинной. Да и его многочисленным детям, внукам и правнукам тоже. А ведь, говорят, запас прочности у человека немалый. Лет до двухсот, при грамотном использовании, хватило бы…