На завершившемся на днях чемпионате мира по легкой атлетике одной из самых громких спортивных сенсаций стала победа украинки Жанны Пинтусевич-Блок. Она завоевала золотую медаль в самой престижной легкоатлетической дисциплине — беге на 100 метров. Более того, нашей спортсменке удалось обойти доселе, казалось, непобедимую американку Мэрион Джонс. Впервые в истории мировой легкой атлетики спортсменка из Украины смогла выиграть на мировых первенствах три награды в спринте, из них — две золотые.
Самые преданные и верные поклонники Жанны живут в маленьком провинциальном городке на Черниговщине — Нежине. Там родилась и выросла будущая двукратная чемпионка мира.
Найти телефон родителей Жанны оказалось несложно. В справочной Нежина сообщили, что абонентов с фамилией Тарнопольские всего трое. Набрав наугад первый номер, я сразу попала в квартиру родителей Жанны. Уже на следующий день на нежинском автовокзале корреспондентов «ФАКТОВ», как самых дорогих гостей, встречали родители чемпионки и первый тренер Виталий Лазаренко.
Как выяснилось позже, «ФАКТЫ» оказались первыми из СМИ, навестившими родных нашей знаменитой бегуньи. Этот факт очень тронул Цилю Александровну и Йосипа Михайловича — родителей Жанны. Они еще долго удивлялись такому вниманию со стороны их самой любимой газеты. А уж душевный и щедрый прием в родных пенатах двукратной чемпионки мира запомнится нам надолго. Во дворе дома первого тренера Жанны нас ждал накрытый стол под огромным ореховым деревом — собственноручно выловленные и зажаренные Виталием Андреевичем карасики, нежинские огурчики и помидорчики прямо с огорода… За победу Жанны подняли бокал вина «Лидия».
Но поначалу мы на машине Йосипа Михайловича (подаренную ему Жанной) совершили экскурсию по нежинским достопримечательностям. Нашим гидом был Виталий Андреевич. Во многом благодаря именно этому удивительно светлому и фанатично преданному своему делу человеку определилась спортивная судьба Жанны. Тренер с трогательной нежностью рассказывал нам о самых незначительных, на наш взгляд, подробностях спортивного детства и юности Жанны, как будто это была его родная дочка. Напоследок он и вовсе расчувствовался, украдкой смахивая слезы.
По дороге Виталий Андреевич показал нам заброшенное, полуразвалившееся здание на заросшей бурьяном площади. Именно в этом помещении, бывшим когда-то церковью, раньше находилась местная детская спортивная школа. Повидали мы еще один уникальный спортивный объект. Как вы думаете, где пробегала свои первые стометровки наша чемпионка? Ни за что не догадаетесь! На крыше.
- На нашем стадионе не то что бегать, ходить невозможно, — сетовал Виталий Лазаренко, заслуженный тренер Украины, воспитавший не одно поколение советских и украинских легкоатлетов. — Вот и бегали мои ученики по круговому балкону, что проложен на крыше этого пятиэтажного здания — техникума механизации. Там как раз 100 метров. В зале нашей местной детской спортшколы занималось много групп. Да и что ты сделаешь в 24-метровом зале? Вот и ищи, где хочешь, место для тренировок.
Жанна и в нашем пединституте «коридорчики» бегала. В длинном коридоре (метра в два шириной) я прокладывал резиновые дорожки, чтобы можно было в шиповках бегать. Вечером, когда заканчивались занятия, мы проводили тренировки.
Жанну я знал с пеленок, она росла у меня на глазах. Видел, как тяжело и бедно жила Цилечка. Хотел помочь Циле и ее дочке. Какие там результаты?! Никто и не собирался делать из Жанны великую спортсменку. Циля частенько просила меня:»Ну забери к себе в секцию Жанну!» На что я отвечал:»Пусть она немножко подрастет. Даже если из нее не получится спортсменка, так я ее буду возить на тренировки, чтобы она мне «сторожувала». Такой у нас был с Цилей уговор.
Я-то почти каждую неделю возил своих ребят в Киев тренироваться в интернатовский манеж. Во время этих поездок у ребят то шапка пропадала, то шарф. Вот я и решил брать Жанну, чтобы она охраняла наши вещи. Давал ребенку за это полтора-два рубля.
А Жанка такая назойливая росла! Я ее называл цыганча — такая маленькая была, симпатичная! Их домик находился на соседней с площадью улице, рядом с нашей спортшколой. Как увидит меня, всегда догоняла и за руку хватала: «Виталий Андреевич, ну когда же вы возьмете меня на тренировку?» — «Жанна, подрасти немного», — отвечал ей.
Жанна училась в четвертом классе, когда я разрешил ей приходить на тренировки. У меня занималась группа ребят на три года ее старше. А Жанна — маленькая, худенькая, метр сорок ростом, какой-то хлопчатобумажный захудалый костюмчик на ней. Особые спортивные таланты разглядеть в этом щуплом подростке было невозможно. Да и когда уже Жанна начала заниматься, трудно было заподозрить, что ее ждет большое спортивное будущее.
Уже через несколько часов после своей победы в Эдмонтоне Жанна Пинтусевич-Блок первым делом набрала номер телефона своих родителей, чтобы сообщить им радостное известие.
- В восемь утра звонит Жанка из Канады, — рассказывает Йосип Михайлович. — «Что делаете?» — спрашивает. — «Шо делаем, горилку пьем!» — «Довольны?» — «Молодец! Так держать! Давай еще на 200 метров», — отвечаю. Мы-то уже знали о ее победе на 100 метров. Но Жанна сразу сказала, что не будет бежать двухсотметровку. В три часа ночи нам звонила администратор ресторана Жанны: «Михалыч, мы смотрим по кабельному телевизору чемпионат мира. Вы знаете, что наша начальница выиграла у самой Мэрион Джонс? Мы уже празднуем победу!»
Циля моя, как узнала, всплакнула, как водится. Как только Жанну по телевизору видит, она всегда плачет.
- С Цилей мы знались уже давно, жили рядом, — степенно продолжил рассказ Йосип Михайлович. — Жанке было пять месяцев, когда Цилю покинул муж (его фамилия Тарнопольский. — Авт. ). Я-то родного отца Жанны хорошо знаю, мы выросли в одном дворе. Как ни спрашивал после, что же ты, отец родной, не спросишь про дочку. Тот только рукой махнет, один ответ — а оно мне надо? Жанна его не признавала. Ей было четыре годика, когда я пришел в семью. У меня к тому времени умерла первая жена. С Цилей мы вместе уже 25 лет.
Вообще-то Йосип Михайлович, как выяснилось, ассириец. Много лет назад его семья в числе других беженцев переселилась на территорию Советского Союза. В Нежине живет около десятка таких ассирийских семей. Йосип давно уже считает себя коренным нежинцем. Кстати, в соседнем с ним дворе родилась актриса Элина Быстрицкая. Изредка Циля настойчиво просит мужа переехать в Киев, поближе к дочке, но тот — ни в какую. Да и по поведению супругов видно, что глава семьи — степенный и немногословный Йося. Он изредка прерывал сбивчивую речь супруги и та, надо сказать, его беспрекословно слушалась.
- Ну вот, Жанна спрашивает, по телефону, как у нас дела, — вступает в разговор Циля Александровна. — А я, не долго думая: «Жанна, купи Йосе джинсы!» Жанна как расхохоталась: «Мама!!! Я тут еле хожу! (Жанна еще не пришла в себя после победы. — Авт. ) Мне осталось только джинсы Йосе идти покупать! Скажи, сколько они стоят, и сама купи».
- Циля, ну шо ты тараторишь, зачем корреспондентам твои джинсы? Вот Жанна у нас немногословная, — перебивает ее Йося. — Слова из нее не вытянешь. Она не любит, когда Циля по двадцать раз спрашивает одно и то же. Бывало, слушает-слушает, а потом не выдерживает: «Мама, ты же только что об этом спрашивала».
- Я ж десять раз одно и тоже буду толочь, а Жанна этого не переваривает, — честно призналась Циля Александровна (вообще-то она Ципа Шаивна. Но разрешила называть себя Цилей. — Авт. ).
- Я 39 лет за рулем. Объездил почти все советские республики, — продолжал Йосип Михайлович. — Маленькая Жанна очень любила ездить со мной. Как пристанут с Цилей: покатай да покатай! В дальние рейсы я ж их не возьму. А по Украине ездили — и в Киев, и в Сумы. Жанна обожала сидеть в кабине КамаЗа, особенно в «спалке».
- Она меня так любит — ужас, больше чем мать раз в сто, — с явной гордостью добавляет Йосип Михайлович. — Иной раз звонит из Америки, а мать — в слезы. Жанна сразу говорит ей:»Позови Йосю к телефону». Про семейные разлады с первым мужем только со мной делилась. Жанна любила первого мужа. Ой, страшно! Шо в них там получилось, только мне рассказывала… Жанна познакомилась с Игорем Пинтусевичем еще в восьмом классе на сборах юниорской сборной. Свадебную вечеринку устроила за свои деньги. На свадьбе была одета скромно — юбка с блузочкой…
А что Жанна вышла замуж за американца, мы узнали из газет. Как-то приехали мы с Цилей в Киев, и я спрашиваю: «А чего это у тебя, Жанна, фамилия стала Блок?» Оказывается, она замуж вышла! Марк приезжал в Киев — такой представительный. Правда, по-русски знает несколько слов, и не поговоришь с ним толком.
- В детстве дочка говорила, что выйдет замуж за моряка дальнего плавания или за летчика, — снова перебивает мужа Циля Александровна. — Ой, Жанна — молодец! (На протяжении всей нашей долгой беседы она десятки раз повторяла со счастливой улыбкой эту фразу. — Авт. ) — Всего добилась своим трудом. Все, что у нее есть: квартира, машина — сама нажила.
Эта скромно одетая женщина с огромными — точь-в-точь как у Жанны глазами, прожила нелегкую жизнь, лишней копейки не видела. В квартире Цили Александровны и Йосипа Михайловича главное украшение — висящие на стене медали и почетные знаки дочери. На телевизоре «Славутич» красуется фотография Жанны: она в вечернем платье с почетным призом, врученным на традиционном гала-представлении лучших спортсменов года в Монако.
Семья Цили Александровны переехала жить в Нежин из Чернигова. Обосновались тогда в крошечном, полуразвалившемся домишке в центре Нежина. Он и сейчас там стоит. В этих деревянных однокомнатных «хоромах» с печкой и верандой родилась и выросла Жанна. Когда муж Цили бросил семью, она отдала семимесячную дочку в ясли и снова вышла на работу.
- В кассе мехзавода проработала 12 лет, получала 60 рублей. Дочку родила в 34 года. Она была крупненькая — 51 см, 3 200 кг. Помню, в снег, пургу тяну Жанну на санках в ясли. Потом уже перешла на другой завод, в бухгалтерию, и нам выделили эту двухкомнатную квартиру на пятом этаже. Лифта нет. Много лет жили без телефона. Когда уже дочка первый раз стала чемпионкой мира — в Афинах — поставили наконец-то телефон.
В школе Жанна училась очень хорошо. С первого класса ходила на ритмику в Дом пионеров, потом в танцевальный кружок, на пение. Хоть и тяжело было, но выделяла пятерку-десятку на кружки. Она у меня аккуратненькая ходила, на праздники всегда банты белые завязывала. — Правда, Виталий Андреевич, она в аккуратненькой одежде ходила? — почему-то вдруг переспросила Циля Александровна у тренера. И тот согласно закивал головой.
- После школы Жанна заходила ко мне на работу — в кассу, — продолжает вспоминать Циля Александровна. — Быстро-быстро сделает уроки, за сумочку — и бегом до Виталия Андреевича на тренировку. Жанна у меня на работе и концерты девочкам из машиносчетного давала, и спала там — снимет пальтишко в клеточку и подремает. В школе на продленку ходила, там бесплатно кормили обедом. Летом отправляли ее в заводской пионерлагерь на один, а то и на несколько сезонов подряд.
Когда я спросила маму о том, какое у Жанны в детстве было самое любимое блюдо, то услышала в ответ:
- Да какое там любимое блюдо, нажарим картошки…
Тему неожиданно продолжил Виталий Андреевич:
- Сын цилинного главбуха учился тогда в Республиканской спортшколе -интернате. Так он частенько рассказывал, как там вкусно кормят. Пять раз в день! Циля как услышала это, загорелась устроить дочку в спортинтернат. Помню, первого сентября Циля Александровна заходит в нашу нежинскую детскую спортшколу и говорит директору: «А как бы определить мою Жанну в интернат?» Все засмеялись: «Да кто ж ее туда возьмет, такую маленькую и худенькую? Туда берут высоких, под метр восемьдесят». Жанна в то время ходила заниматься в волейбольную секцию.
Циля очень расстроилась и на следующий день снова привела ко мне Жанну. Многие мои ученики поступали в киевский спортинтернат, и я пообещал Жанну тоже туда пристроить. Когда уже Жанна начала учиться, через какое-то время надо было сдать «переводные» — экзамены, подтверждающие перспективность будущей спортсменки. Как раз в это время тренера Жанны уволили из интерната, и я решил устроить ее в группу своего друга. Тот ни в какую: мол, и руки держит не так, и бегает неважно. Так я даже пообещал другу выставить ящик коньяка. Правда, освободилось место в группе и он все-таки взял Жанну.
Немало пришлось учить ее уму-разуму. Я-то хорошо знал интернатовские нравы. Одну мою ученицу выгнали за то, что нашли в тумбочке бутылку вина. Не секрет, что ребята там сильно балуются куревом. Так я Жанну ругал очень: «Не вздумай нарушать дисциплину, иначе выгонят. Жанна ведь покуривала одно время…
- Да бросила она, бросила уже, — тут же вступилась за дочку Циля Александровна.
Виталий Андреевич показывает нам мелко исписанные листы-протоколы, где зафиксированы все выступления юной спортсменки, рабочие дневники с записями тренировок. В этих теперь уже исторических записях значатся первые соревнования Жанны за пределами родного города Нежина — в Броварах.
- Может, когда-нибудь Жанна будет писать мемуары, вот эти записи и пригодятся, — без тени улыбки говорит Виталий Андреевич. — Первые соревнования ее назывались «Кто ты, олимпиец?». В 1984 году, в шестом классе, она пробежала 60 метров за 9,4 секунды и не вошла даже в двадцатку среди детей своего возраста. На следующем соревновании через неделю она на старте упала с колодок. Другой бы ребенок расстроился, а Жанна поднялась, догнала других и выиграла. Уже тогда была с характером!
А после окончания спортинтерната Жанна хотела поступать в университет на отделение спортивной журналистики. К тому времени она уже стала чемпионкой Европы в Салониках среди юниоров, выиграв там две золотые медали в спринте. Виталий Андреевич еле отговорил ученицу не бросать легкую атлетику и всерьез заняться профессиональным спортом.
… Жанна Пинтусевич-Блок последний раз приезжала в Нежин несколько лет назад. График одной из сильнейших бегуний в мире, большую часть времени проживающей сейчас в американском городе ДжонсонСити (штат Теннесси), расписан на несколько лет вперед. Интересно, вспоминает ли Жанна хоть изредка Нежин — этот уютный городок с пыльными, заросшими бурьяном улицами, по которым она пробегала свои первые сто- и двухсотметровки? Жанну в этом городе очень любят и ждут.
Напоследок Йосип Михайлович поделился с нами о некотором, так сказать, «неудобстве» из-за победы Жанны:
- Теперь мне на базаре проходу не дают. Идешь, и каждый встречный поздравляет…