Около шести лет наш земляк провел в африканском племени, успев стать мужем каждой из трех дочерей главы рода
Стать мужем полудикой негритянки для того, чтобы продолжить род стареющего вождя африканского племени масаев -- такого уроженцу села Горобивка Каневского района Анисию Федотовичу Шкуренко не могло присниться даже в самом кошмарном сне. «Я часто читал в вашей газете истории о наших военных, побывавших в свое время в Египте, Анголе, Эфиопии, -- рассказал корреспонденту «ФАКТОВ» Анисий Шкуренко, -- и решил рассказать о невероятном приключении, произошедшем со мной в Кении, где я работал врачом… »
-- Все началось с клятвы стать врачом, которую я дал на могиле отца в одиннадцатилетнем возрасте, -- рассказывает Анисий Федорович. -- Отец работал лесником, и однажды, разбирая кладку бревен, один из стволов сорвался и придавил его. Не приходя в сознание, отец умер. После его смерти наша семья переехала из села в Яготин, где я закончил школу, а потом поступил в Киевский мединститут, постепенно овладевая профессией хирурга.
По распределению попал работать в Сибирь, в Красноярск-26 -- закрытый город, куда часто приезжали ученые московского НИИ, курировавшего оборонную отрасль. Однажды во время испытания какого--то прибора на одном из заводов произошел взрыв. Пострадал тридцатилетний мужчина, сын высокого чиновника. Вскоре на специальном военном самолете прибыли его отец и младшая сестра Маша. Чтобы подготовить больного к дальнему перелету в Москву, потребовалось несколько дней, и меня оставили дежурить у его кровати. Последнюю ночь мы дежурили вместе с Машей, очень красивой девушкой. И так случилось, что мы провели ночь не у кровати больного, а в соседней палате на кушетке. У нас начался роман, мы переписывались, а через полгода при содействии Машиного отца меня перевели на работу в Москву, где мы со временем и поженились.
Спустя какое-то время с помощью тестя через общество Красного Креста меня направили на престижную по тем временам работу -- в Международную медицинскую миссию в Африке, в Кении. За месяц я там зарабатывал столько, сколько в Союзе удавалось за полгода.
Работа в интернациональном передвижном госпитале была «непыльной» -- под охраной мы ездили от селения к селению, оказывая медицинскую помощь местным жителям. Так мы добрались на юг страны, где обосновались масаи -- племя, жившее по традициям, установленным сотни лет назад. Несмотря на наводившую ужас на их соседей воинственность, у них никогда не было рабства. Если они захватывали пленника, то приводили его в дом, омывали молоком кормящей женщины, и пленник становился полноправным членом рода и мог жениться или выйти замуж. Так масаи обновляли кровь своего рода.
В одну из ночей, когда наша миссия расположилась недалеко от селения масаев, они выкрали меня и увезли за сотни километров от места нашей стоянки.
-- Чем же вы так привлекли их?
-- Оказалось, что в одном масайском роду не было наследника престола. У вождя было три дочери, а сына, как говорится, сделать он уже не мог, так как его мужская сила иссякла. По их обычаю, если у престарелого вождя нет наследника, его может родить одна из его незамужних дочерей. При этом он будет признан наследником только в том случае, если его биологический отец является «знатным» мужчиной другого рода-племени. А в ту злополучную ночь я остался один в главной палатке нашего передвижного госпиталя за дежурного. Остальной персонал уехал в небольшой соседний городишко. Масаи, видимо, посчитали, что раз человек ночует один в таком большом жилище, то он главный. Ночью меня связали, завязав мне глаза, погрузили на лошадь, и к полудню следующего дня я уже был в масайском селении, где поглазеть на меня сбежалась вся деревня.
-- Масаи приняли меня очень дружелюбно, мои страхи по поводу их враждебных намерений исчезли. До вечера я отдыхал. А потом началось такое! Собрался, как я понимаю, совет рода. Меня раздели донага и стали осматривать, как коня на продажу. Особенно их интересовали мои детородные органы, которые ощупали несколько пожилых мужчин и женщин, а потом и сам престарелый вождь. После его одобрительного кивка началось омовение. В этом действе принимали участие три дочери вождя -- как мне стало позже известно, претендентки на моих сожительниц. Каждая из них хотела омыть мое мужское достоинство, что вызывало у них горячие споры. Иногда меня одновременно «омывали» сразу три пары женских рук.
Я ко всему был готов, но только не к такому повороту событий. Правда, после всех этих удовольствий мне жестами объяснили, что от меня требуется. Поначалу я не согласился и потребовал вернуть меня обратно в миссию, но масаи популярно пояснили, что в случае отказа сделают меня евнухом. Убежать из селения было невозможно, ведь я не знал, где нахожусь и постоянно был под присмотром трех воинов. Пришлось согласиться. За это масаи разрешили мне выбрать любую из трех дочерей. Наиболее симпатичной из них была средняя дочь. Она была отлично сложена, имела огромную грудь, да и лицом была ничего.
В первые несколько месяцев я только и делал, что ел, пил и спал со своей «женой». Секс она обожала. Думаю, она не хотела подвести папу и старалась изо всех сил. Помимо того, что она не давала мне покоя ночью, требуя секса чуть ли не каждые два часа, моя женушка два-три раза успевала забежать ко мне и днем. Конечно, поначалу мне это нравилось, но потом секс превратился в пытку. Так продолжалось до тех пор, пока признаки беременности не стали заметны, и ей запретили посещать меня. Я вздохнул с облегчением, но счастье длилось недолго.
-- Что, жена родила девочку?
-- Именно так и случилось. И теперь мне предстояло жениться на второй дочке вождя, чтобы снова попробовать зачать мальчика. На сей раз сам вождь отдал мне в жены младшую дочь. Моя новая жена очень нежно ко мне относилась, ухаживала за мной, ласкала, исполняла все мои просьбы. Только с ней я почувствовал себя нормальным человеком, а не быком-производителем. И счастье от меня не отвернулось: младшая дочь родила сына -- чудесного крепенького мальчугана.
Но и после этого меня не отпустили. По местному обычаю отец (если он не выходец племени) должен прожить в роду до того, как ребенку исполнится четыре года. Чтобы как-то разнообразить свою жизнь и не потерять навыки хирурга, я помогал местным шаманам делать мальчикам племени обрезание, и за четыре года так поднаторел в этом искусстве, что мог составить конкуренцию местным специалистам. Меня даже приглашали делать обрезание в очень отдаленные селения. Иногда появлялись мысли, а не остаться ли мне здесь навсегда. За эти годы я привык к простой неприхотливой жизни, очень привязался к своим африканским детям и новым друзьям. Кстати, чтобы старшей дочери вождя не было обидно, меня попросили несколько месяцев побыть и ее мужем. Но вскоре по настоянию шаманов меня отправили восвояси.
-- А как восприняли ваше воскрешение дома?
-- Ко времени моего возвращения наша медицинская миссия прекратила свое существование, и кенийские власти передали меня дипломатам российского посольства. Там мое появление вызвало большое удивление. Выяснилось, что после нескольких месяцев безуспешных поисков меня записали в погибшие, об этом сообщили родственникам в Москве. Так как по бумагам меня фактически не существовало и мой рассказ о пребывании в племени масаев восприняли как бред, на родине меня поместили в психиатрическую лечебницу. Там меня навестил тесть, к тому времени занимавший еще более высокий пост, и сообщил, что моя жена замужем за другим, у них растет ребенок, и если я не буду предъявлять никаких претензий, то смогу выйти отсюда. И действительно, меня выписали, выдали мне документы, но при этом взяли обязательство, что я покину Московскую область. Я вернулся в Украину, где вскоре женился. Сейчас у нас с женой взрослые дочь и сын. О моих приключениях в Африке жена знает и относится к этой странице моей биографии с пониманием. А я частенько вспоминаю масаев и своих африканских отпрысков. Конечно, хотелось бы увидеть их…