Корреспондент «ФАКТОВ» побывала в гостях у почетного гражданина Киева накануне ее 77-летия
Поколение советских украинцев помнит Анну Серую по многочисленным выступлениям с трибун партийных съездов, отчетно-выборных конференций и торжественных собраний. Тогда в президиуме, как правило, сидели партийные лидеры и лучшие представители рабочего класса. Среди них были строитель Бушма, рабочий-арсеналец Щербина, штукатур Серая…
После освобождения Киева Анна Авраменко приехала восстанавливать город на попутной полуторке из Еркова Козелецкого района Черниговской области и почти 50 лет проработала на стройке. В столице нет района, где бы не трудилась ее бригада штукатуров: на восстановлении Крещатика и строительстве больницы в Феофании, реконструкции гостиницы «Украина», Октябрьского дворца, Оперного театра, возведении Дворца спорта, Дворца пионеров, гостиницы «Киев» и многих других зданий.
-- Вспомните, пожалуйста, кто первый сообщил вам о присвоении звания Героя Социалистического Труда?
-- Летним днем 1966 года я собиралась на стройку, как вдруг в дверь квартиры позвонили (мы тогда жили на Крещатике, в доме, где находился магазин «Силуэт»). Незнакомый парень, представившись корреспондентом, сказал: «Поздравляю вас, Анна Мусиевна, с присвоением звания Героя Соцтруда!» Я не поверила, потому что за свой труд уже была награждена орденом Трудового Красного Знамени. Когда же днем на строительство жилого дома по проспекту 40-летия Октября, где работала наша бригада, приехал первый секретарь Киевского горкома партии Александр Платонович Ботвин, он подтвердил это известие.
На вручение наград в Верховный Совет УССР пригласили человек 40. Нас поздравил первый секретарь ЦК Компартии Украины Петр Ефимович Шелест, пожелав крепкого здоровья -- такие слова всегда говорят в торжественных случаях. Никакого банкета не было, просто все награжденные сфотографировались на память.
С этой наградой у меня связано интересное воспоминание. Весной 1977 года к нам домой пришел журналист, чтобы взять у меня интервью. Мы беседовали с ним, как вдруг в квартире покачнулся пол и в шкафу зазвенела посуда. Поскольку землетрясение на седьмом этаже ощущалось очень сильно, корреспондент начал меня успокаивать. В панике я схватила из шкафа коробочку с золотой звездой и вместе с мужем и сыном выскочила на Крещатик. Потом лишь я осознала, что при таком ЧП следовало бы в первую очередь брать деньги и теплые вещи, а не высокую правительственную награду. К слову, журналист как исчез в тот момент, так я его больше и не видела.
-- А как начинался ваш путь к наградам?
-- Скажу вам честно, работала по две смены не ради славы, а от нужды. Мне, сироте, надо было не только кормиться, одеваться-обуваться, но и помогать старшим сестре и брату, оставшимся в селе после моего отъезда в освобожденный Киев. В те времена строительные расценки были низкими, поэтому даже двойная оплата за работу в выходные не всех устраивала. Считалось более выгодным съездить в село за продуктами.
-- Почему же тогда вы избрали именно работу строителя, штукатура?
-- Это односельчане, уехавшие восстанавливать город раньше меня, посоветовали мне устроиться на стройку. Так случилось, что в Киеве я сразу попала в знаменитую бригаду штукатуров Евдокии Петриченко. На вопрос «Маляром будешь?» я ответила: «Малювати не вмiю» (Анна Мусиевна до сих пор разговаривает с черниговским диалектом. -- Авт. ) -- «А штукатуром будешь?» -- «Буду!»
-- В свои 22 года я была совсем щупленькой, маленькой, -- продолжает Анна Серая. -- Мои родители умерли в голодовку 1933 года, когда мне было девять лет. Поэтому с малых лет за кусок хлеба нанималась на любую работу: нянчила чужих детей, полола, стирала, убирала. Кормить-то меня кормили, но денег не платили. В Киев я приехала в фуфайке и сапогах -- все мое богатство. «Да разве она будет штукатурить? Ей только детей нянчить», -- говорили девчата из бригады. «Вот здорово, -- думала я. -- Специально ушла из нянек, а они мне опять советуют то же самое».
Тем не менее в бригаду «Крещатикстрой» меня взяли, поселив в деревянном бараке на Мечникова. (В те времена много таких «квартир» ютилось на печерских склонах в районе современного бульвара Леси Украинки). Добровольцы получали немецкие обноски, спецовку, ботинки на деревянной подошве. При ходьбе мы постукивали обувкой и позвякивали котелками, прикрепленными на брючных ремнях. Если одежда намокала под дождем, ложились спать прямо в ней -- так и высушивали. И что самое удивительное -- ничем не болели.
На обед строители по талону получали какую-то бурду из ботвы. Было бы три таких талончика -- другое дело. А так: что ел, что не ел… Даже после войны я постоянно мечтала досыта наесться. Так, однажды, авансом выкупив в магазине на Крещатике полтора килограмма хлеба, я его сразу же весь съела -- за несколько минут пути до улицы Заньковецкой. Потом несколько дней жила без хлеба, да и чувствовала себя неважно, зато мечту свою осуществила.
Помню первую порученную мне работу по оштукатуриванию кладовки в квартире по Шелковичной, в доме номер три. Брошенный на стену раствор из-за отсутствия опыта падал на пол. Поэтому я придумала штукатурить не кельмой, а рукой. Получалось-то быстрее, но слой штукатурки ложился неровно, разводами, а кожу на руке разъела известь… Через год я была уже штукатуром IY разряда, а спустя некоторое время меня назначили бригадиром.
-- Расскажите, как вы из Авраменко стали Серой?
-- В то время наша бригада работала на строительстве междугородной телефонной станции по бульвару Шевченко, 18. Здесь же трудились военнопленные, а среди конвоиров был Николай Серый. По его говору было слышно, что он тоже черниговский. Слово за слово, так и познакомились. Вскоре Николай предложил пожениться, и я с радостью согласилась. Нам дали комнату в семейном общежитии для строителей на Мечникова. После демобилизации муж тоже пошел работать на стройку и со временем стал бригадиром сантехников.
-- И долго супружеская чета известных киевских бригадиров-строителей жила в общежитии?
-- Порядочно. Однажды я прибежала на прием к председателю Киевского горисполкома Алексею Давыдову за помощью. После войны люди, не имевшие жилья, самоуправно занимали свободные помещения. Эта участь не минула и гостиницу «Украина». Там нужно было делать ремонт, а в номерах жили мои избиратели, которым некуда было выселиться. Давыдов меня выслушал и сказал: «Ты чуть не плача просишь жилье для чужих. Расскажи-ка лучше, как сама живешь?» -- «Да можно сказать, что в общежитии». Председатель горисполкома говорит: «Напиши заявление, где бы ты хотела жить?» -- «На Крещатике. Я его отстраивала».
На этой улице нашей семье сначала дали комнату в двухкомнатной коммунальной квартире, а когда соседи получили отдельное жилье, мы остались в 38 квадратных метрах. Теперь у нас могли останавливаться многочисленные родственники. Наиболее часто они приезжали накануне военных парадов, чтобы утром увидеть праздничный Крещатик. Ведь в былые времена после шести часов утра 1 Мая и 7 Ноября пройти в центр столицы можно было только по пропускам. Оцепление снимали, когда военный парад и демонстрация трудящихся заканчивались.
А в дни парадов послевоенных лет, еще при жизни Сталина, в жилых домах на Крещатике на каждой лестничной клетке стояли солдаты. Если наблюдатель по рации сообщал, что на таком-то этаже открыто, предположим, окно, в квартиру тут же стучали с требованием закрыть его. Возможно, такие предосторожности объяснялись близким расположением правительственных трибун -- у выхода из горсовета.
В нашей престижной квартире на Крещатике часто бывали гости. Многие зарубежные делегации хотели воочию убедиться, как в СССР живет рабочий класс, поэтому иностранцев нередко привозили к нам на экскурсию. Среди членов делегаций обязательно находились сотрудники наших спецслужб, которые, как и гости, включали диктофоны и принимали участие в общем разговоре. Но мы-то знали, кто они на самом деле. Наша квартира и гостеприимство -- столы накрывались, как на свадьбу, -- всех поражали. Хотя гости разъезжались довольные, приходилось ожидать отзывов в зарубежной прессе. И только когда нам сообщали о положительных публикациях, мы вздыхали с облегчением.
-- Наверняка в советские годы вы не только принимали зарубежных гостей у себя дома, но и сами ездили за границу?
-- Да, в те времена передовиков производства награждали туристическими путевками. В составе рабочих делегаций я побывала во Франции, в некоторых социалистических странах. Помню, как в 1968-м украинская делегация во главе с первым секретарем Киевского горкома партии Ботвиным посетила Чехословакию. Из Киева мы выехали нормально, а когда вышли в Праге, увидели надписи: «Русские! Убирайтесь вон!» И хотя нам выделили сопровождающих, инциденты случались. Однажды после посещения пражской фабрики в нашу гостиницу прибежал представитель посольства Украины с сообщением о пожаре. Мы с ужасом ждали ареста за поджог. Слава Богу, провокаторов нашли.
Вечером мы решили самостоятельно пройтись по Праге. К нам подбежала группа агрессивно настроенных людей: «Зачем сюда приехали?», а сами руки за спиной держат. Что у них там -- камни или оружие -- неизвестно. Один из них заложил пальцы в рот и как свистнет. Чехов набежало видимо-невидимо. К нашему счастью, нагрянула полиция, и все бросились врассыпную.
И будто бы все опять обошлось, мы находились под охраной. Но что это была за охрана? Привезла она нас на вокзал. Стоим, а поезда все нет. Ботвин пошел узнать, почему задерживается отправление. Вдруг бежит: «Друзья! Хватайте чемоданы и бегом через пути. Поезд в другом месте!» Перепрыгивая через рельсы, примчались на другую сторону вокзала буквально в момент отправления. Пришлось на ходу запрыгивать на подножку вагона. Когда все немного отдышались, руководитель делегации спросил: «Все есть? Живые? Слава Богу!» Вот так мы съездили в Чехословакию. Правда, после приезда нам вручили медали. Но сколько мы здоровья потеряли…
-- Вам часто приходилось участвовать во многих мероприятиях, заседать в президиумах. Как к вам относились руководители страны?
-- Много раз я встречалась с первым секретарем ЦК Компартии Украины Шелестом. Он обязательно подавал мне руку и интересовался, как работается. А вот Щербицкий при встрече обязательно спрашивал: «Ну когда, Анна Мусиевна, объект сдаете? Какое качество на вашем участке?» До сих пор меня регулярно приглашают в «Киевгорстрой» на торжественные мероприятия. Президент компании Владимир Поляченко помогает чем может. Да и мэр Киева Александр Омельченко по праздникам собирает заслуженных людей, в том числе героев войны и труда, почетных граждан Киева в здании госадминистрации, которое, кстати, тоже штукатурила наша бригада. Спасибо, мой труд не забывается, а что еще человеку нужно? Приятно, когда рядом с бывшей батрачкой и штукатуром сидят Президент Украины Леонид Кучма, председатель Верховной Рады Иван Плющ, столичный мэр Алесандр Омельченко и другие известные люди. Бывая за границей, я ни разу не видела, чтобы президент сидел рядом с рабочим.
Недавно в госадминистрации состоялся праздничный обед, пригласили туда и меня. Среди выступающих был наш Президент. После своей речи Леонид Данилович направился в мою сторону. Я еще подумала: может, кого-то из знакомых увидел. Вот и хорошо, хоть вблизи рассмотрю, какой он есть на самом деле. А Леонид Данилович подошел прямо ко мне: «Анна Мусиевна, идемте со мной». Я даже испугалась: «Вы не выступать меня ведете? Я ведь не готова». (Я раньше часто выступала, но по бумажке. Написанный текст сутками зубрила до тех пор, пока не выучу. ) Президент вывел меня на трибуну и сообщил, что руками этой женщины, проработавшей почти 50 лет штукатуром, построен целый город. Я сказала несколько слов. Леонид Данилович взял меня за руку: «А говорили, что не готовы. Все отлично».