Прежде чем на глазах у Аллы появились слезы радости, ей пришлось пролить немало горьких слез. Дело в том, что ее мистический роман «Правила игры» был настолько динамичен и профессионально сделан, что жюри поначалу не поверило в оригинальность книги. Но потом пришло к выводу: ничего похожего никто ни на Западе, ни у нас не писал. Впрочем, Алла была уверена в успехе, и если бы не попала в десятку лучших, решила бы, что правды на свете действительно нет.
-- Алла, долго писали роман?
-- Две недели. Я была в декретном отпуске, укладывала вечером Пашку, садилась за машинку. Дважды приходил сосед с нижнего этажа, один раз с пистолетом. Не мог понять, что за стук сверху не дает ему спать. Если идет волна, пишу на одном дыхании. Рассказ могу написать за вечер, все истории придумываю. Но очень трудно после пережитых эмоций возвращаться в реальную жизнь, без таблеток не обойтись. Когда позвонили и сказали, что мне дали первую премию, сползла по стене. Кстати, в этот же день мне сообщили, что мою должность на работе сократили. Я работала на кафедре украиноведения Запорожской инженерной академии. Так что сейчас я безработная, хожу отмечаться на биржу труда.
-- Вы писали, ничего не зная о жизни милиции…
-- Там нет милиции, а сюжет -- чистая выдумка. Если я чего-то не знаю, не буду писать. Раньше была уверена, что такой жанр не на русском читаться не будет. Ведь суржик, сленг, которым говорят менты и «крутые», в переводе не воспринимается. Но если вообще не вводить в книгу эти слова, можно прекрасно писать детектив на украинском.
-- В вашей книге счастливый конец. В жизни не всегда так бывает.
-- Жизнь скучная, хочется романтики. В произведении должен быть хэппи-энд. Правду жизни мы и так знаем, человек должен надеяться на лучшее.
-- Классики русской литературы считали иначе.
-- Они все через одного были чокнутые. Я многое читала, но не все приняла. Не хочется писать о «правде жизни», наши реалии меня раздражают.
-- А «детективных» писателей читаете?
-- Очень много, люблю западных авторов: Рекса Стаута, Дональда Гамильтона, Картера Брауна. Люблю Маркеса.
-- Что вы думаете об Александре Марининой? О «дамском» романе?
-- Маринина -- это конвейер. Книжки на секунду, они сливаются. А от «дамских» романов мозги из ушей текут. Унизительно их и читать и писать.
-- Ваши планы после такого успеха?
-- Думаю, это станет началом моей литературной работы. Не хочется возвращаться в образование, в котором проработала 17 лет. Но и не хочу писать «в стол», жить на таблетках. Писательство -- очень тяжелая в эмоциональном плане работа, она должна приносить доход. Втайне жду каких-то предложений, контракта с издательством. Писала бы по 3--4 романа в год и жила на это. Хочется, чтобы меня читали.
-- Вы уже решили, на что потратите премию?
-- Заплачу коммунальные долги, мужа одену, и ничего не останется. А может, возьму и сделаю пластическую операцию.
Тут нужно пояснить, что Алла, молодая привлекательная женщина, таковой себя не считает. Ее не устраивают фигура и нос с горбинкой. Говорит, чувствует себя красавицей, живущей в теле Квазимодо.