Недавно знаменитой поэтессе исполнилось 26 лет
В начале 80-х весь тогда еще Советский Союз заговорил о гениальной девочке-поэтессе из Ялты Нике Турбиной. О ней снимали фильмы, писали статьи, ее показывали маститым профессорам, которые только разводили руками…
В начале 90-х Ника Турбина вышла замуж за седовласого иностранца и укатила с ним в Швейцарию, правда, вскоре развелась и вернулась в Москву. Она продолжала писать стихи, но жизнь не складывалась.
В конце 90-х Ника Турбина шагнула из окна пятого этажа. Говорили, неудачно вытряхивала коврик. Правда, никто в это не поверил.
Сегодня Нике Турбиной 26 лет. От былой славы остались лишь воспоминания, как и о прежних поклонниках и друзьях. Она живет в коммуналке без телефона на окраине Москвы. Пьет, много курит. Говорит, что еще пишет стихи. Но наизусть ничего не помнит. Ее окружение -- две кошки да собака. Журналистов Ника не любит. Вернее, им не доверяет. Хотя и докучают они все реже и реже.
Анатолий Борсюк, автор и ведущий программы «Монологи» (»1+1») отыскал Нику с большим трудом. Со времени их последней встречи, когда ведущий делал большой фильм «Ника, которая… », прошло пять лет. Приехав к ней домой, Борсюк был поражен видом некогда блистательной, уверенной в себе Ники. В странной, неопрятной одежде ее было трудно узнать. Впрочем, Турбина уже редко ждет гостей.
Рассказывает Анатолий Борсюк:
-- Ведь в раннем возрасте у Ники было все -- слава, заграничные поездки, Евгений Евтушенко возил ее в Европу, в Америку. В Венеции она получила престижнейшую премию -- «Золотого Льва», вторая, между прочим, советская поэтесса после Анны Ахматовой, удостоенная этой награды. А потом, лет в 13, начался переходный возраст, мама вышла замуж второй раз, у Ники появилась сестра Маша. Ревность… Нику отправили в Москву. Она вышла замуж за богатого пожилого швейцарца, потом бросила его…
С ней, действительно, очень сложно. Она совершенно не приспособлена к жизни. Умеет стихи писать, и больше ничего. Ей нужен человек, который бы заслонил ее своей спиной, избавил от быта, от необходимости покупать себе одежду, еду, платить за квартиру, пробивать публикации. Не знаю, найдется ли сейчас желающий искренне ее полюбить, помочь… Ситуация очень тяжелая. Склонность к самоубийству? Она у нее с детства. Все руки порезаны -- вены себе вскрывала, в 1997 году шагнула с пятого этажа, еле осталась жива, вся была переломана.
Не знаю, почему так ее жизнь складывается, кто в этом виноват. У меня вообще был вариант названия фильма «Спасибо всем». Все забыли Нику, -- не только те, кто ею непосредственно занимался, но и почитатели ее таланта, публика, страна. Со всеми покровителями, фондами, чиновниками, журналами все кончено. Ей и писем больше не пишут. О ней никто не помнит, она никому не нужна. Ей 26 лет, вся жизнь впереди, а такое ощущение, будто она уже ее прожила почти до конца. Она бодрится, практически не жалуется. Собственно… и пять лет назад не жаловалась. Правда, пять лет назад у нее было желание казаться лучше, чем она есть на самом деле, сохранить имидж, созданный в 80-е годы, изобразить благополучие. Сейчас, похоже, и такого желания нет. Наркотики? Не знаю…
Работы у нее толком нет, образования нет. Но… в ней что-то от ребенка осталось. Нет отвращения, какое вызывают иногда опустившиеся люди. Ее жалко. Я чувствую внутри себя определенную ответственность, но единственно полезное, что могу сделать -- снять и показать фильм. Вдруг найдутся люди, знающие, как ей помочь.
Вспоминает Людмила Владимировна, бабушка Ники:
-- Она создавала радость в течение всей нашей жизни. Но с Никушей всегда были проблемы. Когда она совсем маленькая была, писала сложные стихи, до 12 лет вообще не спала. Я обращалась к врачам в Москве, в Киеве, умоляла -- сделайте так, чтоб ребенок не писал стихи, чтобы можно было нормально жить. Потому что когда Никуша не спала, мы с ней тоже не спали. Жизнь была очень сложная на этом фоне. А чем старше она становилась, тем сложнее. Никуша росла, постоянно влюблялась, и из-за этого тоже много проблем было и у нее, и у родных. Она была очень трудным ребенком, у нее были сложности в школе. Она постоянно протестовала против всего, что ее окружает. Если ты скажешь «А», она обязательно должна сказать «Б». И в том, что касается сегодняшнего дня, все тоже очень сложно. Никуша стала пить…
Рассказывает Майя Анатольевна, мама Ники:
-- Когда Ника была маленькая, лет восьми, к нам приезжала дама из-под Москвы, профессор, она занималась инопланетянами. Так вот, она говорила, что Ника послана из космоса. И еще она мне сказала, что Никуша до 13 лет будет писать стихи, а потом станет такой, какая она сейчас. Ника очень изменилась. Это был ребенок, который писал стихи, болел своими болезнями, жил в своем замкнутом кругу. Сейчас продают детские яйца-киндерсюрпризы, внутри которых подарок спрятан. И вот жил этот подарочек там. Когда ей исполнилось 13 лет, коробочка раскрылась, и оттуда выскочил чертенок. Такой неожиданно взрослый. Нам с ней стало очень сложно, с ней начались беды. Ника резала себе вены, выбрасывалась из окон, пила снотворное, ей было страшно. Я так понимаю, что ей было страшно входить в жизнь, в которой она оказалась… У меня просто сердце разрывается. Иногда единственное желание -- взять кувалду и стукнуть ее по башке. Но когда я смотрю, как она работает в зале и когда она «забирает» зал «Останкино», я думаю: «Это не моя дочь!» А утром она просыпается, и я хочу ее убить. Потому что она пьет водку. С другой стороны, она взрослый человек, и она имеет право делать все, что хочет, и не спрашивать меня. Жизнь связала нас в такой тесный узел, и это заставляет нас страдать, -- ее в первую очередь, меня, да и Машку тоже.
Ника Турбина, 1995 год:
-- Хотите очень большую правду? Что мне сказать о том, что было в то время? Кроме того, что я уже сказала -- холодно, голодно, тяжело. Очень хотелось тепла, любви, людей, рук, глаз, извините за банальность. Очень хотелось трахаться по любви, а не так, за что-то. К тому же, писалось то, что никому на хрен не было нужно. Сначала от этого было херово, потом от этого было кайфно, своего рода мазохистский кайф был, -- слава Богу, что не надо, от этого тепло и замечательно. А потом стало все равно. Надолго. Очень надолго.
… Когда я выходила замуж, мне должно было вот-вот исполниться 16, и когда я позвонила маме, (я не видела ее годы), просила дать мне разрешение на выезд -- иначе надо было забеременеть, а мне не хотелось. Я поняла, что я здесь не выдержу, не выживу, у меня были волосы по пояс, я была худенькая, красивая девочка. Я хотела жить. Вышла замуж -- и очень много потеряла. Мой муж -- милый человек, психолог, у него своя клиника в Лозанне. Ему было 76 лет, итальянец, вполне дееспособный как мужчина, лучше, чем 16-летние мальчики. Так что все это было красиво и трагично -- как растоптанная роза.
-- А как вы видите свое будущее?
-- Никак. Может, у меня будет 10 детей… Я хорошо, кстати, готовлю, а вот шить не умею. Вдруг выйду замуж за богатого, не надо будет штопать, только варить. А если серьезно, то планы на будущее -- как тот бисер, как песок -- сквозь пальцы. Я могла бы ответить: «Вы знаете, Толя, у меня будущего нет, я живу сегодняшним днем и глупыми сентиментальными женскими надеждами». Посмотрим. Но я пишу, это меня еще поддерживает. Может, останусь ни с чем и буду писать, может, меня это загнет, а может, поддержит, -- не знаю.
Ника Турбина, 2000 год:
-- Более-менее все течет, движется. Я заканчиваю режиссерские курсы, режиссер театра и кино. Сейчас как-то подхалтуриваю, то в «Утренней почте» снимусь, то еще где-то, такие мелочи, чтобы как-то на плаву удержаться. Со стихами все прекрасно, пишутся. Жив еще курилка. Я не буду читать, но они есть. Единственное, что случилось, -- если раньше, написав стихотворение, я забыть его не могла, то в последние годы -- может, это из-за алкоголизма -- ничего наизусть не помню, уже надо читать по бумаге. И свой блокнот недавно потеряла со всеми стихами. Было обидно до слез.
… Сейчас в Ялте работы нет, денег нет, все тихо там помирают. Машке 13 лет уже, здоровая кобыла. Думаю, лет до 15 она там поживет, а потом будет поступать в Москве. А что ей делать в Ялте -- на панель идти или огурцами торговать? Мама лежит, очень серьезно больна. А бабушка пашет, как конь.
-- Что это за темная история такая, которая произошла с вами три года назад?
-- Какая же темная? Упала с 5 этажа, вот с этого балкона. Да, очень неудачно -- жива осталась.
-- Писали, что вы вытряхивали коврик…
-- Да, так я сказала. Перед операцией -- а у меня было 12 операций, -- приезжает девушка с микрофоном, у нее профессия такая, старая как мир, а я лежу, умираю от боли, -- и я просто сказала -- «иди на… » И девочка пошла… И после этого начала писать подобные вещи про коврики и прочее. Я что-то там ответила потом, что самое низкое для газеты -- «рыться в чужом белье»…
Сейчас я вас посмешу. Месяц назад меня нашла каким-то левым путем секретарь детского писателя Альберта Лиханова. Я пришла к нему. Лиханов сидел, долго на меня пялился, задавал совершенно хамские вопросы. Наконец, я говорю: «Альберт Анатольевич, зачем я вам вообще нужна? Я свое время потеряла». -- «Я книгу пишу. Вы как подопытная мне очень нужны». -- «Как подопытная?» -- «Ну, как из маленьких гениев дураки вырастают». Я не утрирую, все так и было. На самом деле очень смешно…
P. S. Однажды Ника выступала в Киеве. С ней была мама, которая уже носила Машу. К ней тогда кто-то подошел и спросил: «У вас второй гений родится?» На что Майя Анатольевна в ужасе ответила: «Не дай Бог, достаточно одного».
В статье использованы материалы фильма Анатолия Борсюка «Ника, которая… » и «Ника Турбина: история полета», премьера которого состоится 21 января в 22. 25 на канале «1+1».