Сейчас он в сане настоятеля создает в старом помещении уже вторую по счету церковь и молится за упокой души своего мальчика
О военном, который, похоронив сына, посвятил свою жизнь служению Богу, мне рассказали в Полтавской городской клинической больнице. «Он не мог себе простить того, что доверился какому-то экстрасенсу и забрал сына из больницы, прервал курс лечения. Когда через несколько месяцев мальчик снова поступил к нам, его состояние, увы, оказалось безнадежным -- время было упущено», -- вспоминает заведующая отделением онкогематологии Светлана Шевченко. Отставной прапорщик в рясе -- это интриговало…
-- Мы с женой были в отчаянии, узнав о болезни сына -- говорит отец Виталий. -- Вероятно, как и все родители детей, попавших в то страшное отделение, готовы были хвататься за любую соломинку. Судьба, казалось, подкинула нам ее -- одна полтавская целительница, посмотрев на Виталика, сказала: «Он здоров, медики ошиблись в диагнозе». Как нам хотелось этому верить! И мы по ее рекомендации забрали сына из отделения онкогематологии, прервав первый курс лечения. Врачи нас уговаривали не делать этого. Но нам тогда не дано было услышать этих слов.
А у Виталика после посещений экстрасенса дела, казалось, пошли на поправку. Несколько месяцев его ничего не беспокоило, и мы уверовали, что все обошлось. Однако прошло время, и болезнь обострилась. Мы бросились к нашей «спасительнице»: «Вы же сказали, что мальчик здоров». «Я вам соврала, ибо не хотела расстраивать» -- ответила она. Дальше -- больше: «В том, что болезнь вернулась, вы сами виноваты, -- «целительница» пыталась переложить на нас вину. -- Я ж говорила, не надо мальчика нагружать». О каких нагрузках могла быть речь -- да мы пылинки с него сдували! А в последнюю встречу вообще заявила: «Надо же было мне как-то зарабатывать на жизнь».
Бог с ней, я ей уже все простил, -- слезы застилают глаза этого крепкого на вид мужчины с седой бородой.
Не сдерживает слез и стоящая рядом с мужем матушка Галина:
-- В последние месяцы своей жизни Виталик очень повзрослел. Взахлеб читал, сам выучился играть на пианино, на котором играл отец. Мелодии подбирал такие красивые, лирические. Ему уже трудно было перебирать пальчиками, располневшими от больших доз гормонов, но все же принялся сооружать из спичек макет Пантелеймоновской церкви. Необычайно быстро освоил это непростое занятие. Вот, оставил после себя память: две церкви, созданные по картинкам, третью не успел закончить. Несмотря на болезнь, с интересом занимался по школьной программе -- без конца, бывало, выглядывал в окошко учительницу, которая приходила к нему домой. И все спрашивал меня: «Мама, как становятся ангелами?».
А мама не знала, что ответить ребенку. Ведь раньше семья принадлежала к «праздничным» верующим, то есть, бывала в церкви по большим праздникам. На семейном совете решено было найти ответ на вопрос сына у церковнослужителей. Виталика возили в Спасскую церковь, Хресто-Воздвиженский монастырь в Полтаве, в Свято-Николаевский собор в Комсомольске, где он исповедовался и причащался.
-- После этого мальчик чувствовал себя гораздо лучше, что было заметно и по анализам крови -- гемоглобин приходил в норму,-- утверждает отец, досконально изучивший все, что связано с лейкемией. -- Сегодня меня утешает то, что душа нашего сына на небесах. От священника, который его соборовал и причащал дома, он отошел в мир иной с верой в то, что после этого таинства -- елееосвящения -- души умерших отправляются прямо к Богу.
Как люди здравомыслящие родители понимали, что сохранить жизнь ребенку не удастся. Они доставали для него лучшие лекарства, становились на колени перед людьми и иконами, моля о спасении, зная наверняка, что спинной мозг у пятнадцатилетнего сына уже неспособен регенерировать.
-- На чудо можно надеяться, когда лейкемию обнаруживают в раннем детском возрасте, хотя бы до десяти лет, да и то в зависимости от формы. Суть ее лечения состоит в том, чтобы с помощью ядовитых лекарств убить спинной мозг, вырабатывающий неполноценные клетки крови, а затем заново его возродить. Практикой доказано, что когда организм человека сформировался, это уже невозможно, -- говорит отец Виталий.
Еще когда сын был жив, отец принял решение посвятить свою дальнейшую жизнь служению Богу. В молитвах он находил утешение и спасение от навалившегося горя. Жена Галина горячо поддержала это решение, поскольку и раньше была более набожным человеком, нежели супруг. За месяц до смерти Виталик сказал отцу: «Если ты так хочешь, я не против».
Вот так с благословения семьи сын бывшего инструктора райкома партии (втайне от которого его жена крестила детей) отставной прапорщик Виталий Кобель стал ставленником, иначе говоря, кандидатом в священники Свято-Николаевского собора в Комсомольске Полтавской области. Как великовозрастному ученику -- а было ему тогда уже за сорок -- будущему священнику сделали исключение в сроках обучения и позволили досрочно -- через полгода -- сдать экзамены по курсу духовной семинарии. Ведь ученик был способный, с большим жизненным опытом. Некоторое время он прослужил в дьяконском сане, и вот уже третий год служит иереем. Свято-Пантелеймоновская церковь в Карловке -- это уже вторая церковь, создаваемая настоятелем Виталием. Его первые прихожане -- из села Максимовки Карловского района -- до сих пор теплым словом вспоминают батюшку, который из полуразрушенного помещения построил Божий храм. Нелегко было, но помогли служители других церквей, особенно отец Александр (Собко) из Полтавы. А когда все уже было готово, отец Виталий всякий раз привозил из райцентра на служение певчих на своих стареньких «Жигулях». Жаль, верующих людей там мало, колхоз распался, материальной поддержки никакой, и уже батюшка, приехавший в село после отца Виталия, собирает вещи, чтобы оставить Максимовку.
Несмотря на отпущенную бороду и рясу, в отце Виталии все же угадывается бывший военный. Крепкий, непривыкший жаловаться на обстоятельства, он лихо водит по ухабам свой автомобиль, знает ходы в нужные кабинеты и выходы из них, в курсе всех мирских дел и событий, имеет о них собственное суждение. Как и полагается жителю небольшого райцентра, в подсобном хозяйстве батюшки водятся куры, поросенок, подрастает телка, которая со временем должна давать молоко для служителей церкви. Красное вино на столе -- из винограда, посаженного возле дома. Дом у Кобелей добротный, хорошо обставленный, купленный на деньги от проданной в Полтаве четырехкомнатной квартиры. Когда Виталик заболел, родители решили, что на земле, на свежем воздухе ему будет лучше, нежели на девятом этаже панельной многоэтажки, и перебрались на свою родину, в Карловку.
Здесь прошло детство Виталия и Гали. Они были одноклассниками, даже за одной партой сидели. В восьмом классе молодых людей озарила любовь, а в двадцать лет они уже создали свою семью, воспитали четверых детей. Старшие дочери -- Галя и Марина -- замужем, живут отдельно. Галя -- музыкант по образованию, участница церковного хора. А одиннадцатилетний Ванюша -- бессменный батюшкин пономарь. Иногда даже уроки пропускает, чтобы помочь отцу в проведении церковных обрядов. Его классная руководительница, кстати, женщина верующая, не возражает против этого, тем более, что мальчик всесторонне развит, и с учебой у него проблем не возникает. Как когда-то папа, Ваня увлекается музыкой, занимается в музыкальной школе. До армии, к слову сказать, бывший священник преподавал музыку и пение в общеобразовательной школе, а будущая матушка по образованию повар-кулинар. Автор этих строк с удовольствием отведала приготовленный ею обед из нескольких блюд, да еще и с домашней выпечкой к чаю. «У меня надежный тыл», -- по-армейски хвалит свою жену батюшка.
Отец Виталий не позволил мне взять из семейного альбома его фотографию в военной форме. «Все, что было, осталось в прошлом» -- сказал, как отрезал. Тем не менее об этом прошлом он вспоминает с особой теплотой в голосе:
-- В армии я остался сверхсрочником. Немаловажную роль при этом выборе сыграли меркантильные соображения -- приличный оклад, жилье. После окончания Донецкого высшего военно-политического училища служил в Полтаве, в войсках связи. Занимал должности, связанные с политическим воспитанием молодежи -- был секретарем комитета комсомола, когда попал в Германию -- начальником клуба Дома офицеров, инструктором по учету партийных документов.
От Афганистана прапорщика Виталия Кобеля спасло только то, что у него к моменту введения советских войск в эту страну было уже трое детей. Многодетных в «горячие» точки не отправляли. И когда его сослуживцы убивали душманов и сами гибли от их пуль, Виталий удил рыбу в озере возле небольшого немецкого городка Гюстрова. «Так Богу было угодно, чтобы на моей совести не было человеческой крови», -- считает он.
Как человек новый в богослужении отец Виталий видит его немножко по-своему, где-то под углом армейского политолога. Возвратившись в родной город в сане настоятеля церкви, он развернул бурную пропагандистскую деятельность по внедрению духовности, религии и религиозных обрядов в массы. На местной телестудии довольно продолжительное время вел 30-минутную передачу «Воскресная телешкола», благодаря которой многие зрители узнали суть таких обрядов, как крещение, венчание, отпевание, и о правилах поведения в церкви. В общем, духовное просвещение было поставлено на широкую ногу, и передачи имели огромный резонанс. Но времена изменились, студия обнищала, и телевизионщики стали требовать деньги за эфир. А откуда их брать, коль пожертвований более-менее денежных организаций (которых в райцентре на пальцах одной руки можно сосчитать) даже на ремонт церкви не хватает?
Взялся отец Виталий издавать свою газету, на что получил благословение Высокопреосвященнейшего митрополита Полтавского и Кременчугского Феодосия. С Божьей помощью, как говорится, вышло уже несколько номеров. Но газета, похожая на боевой листок, распространяется только среди прихожан, а телевидение-то охватывало население в радиусе 70 километров.
И все же основная головная боль батюшки -- ремонт оставленного станцией юных техников помещения, некогда принадлежавшего сахарному заводу. Здание старое, построенное еще в 1911 году, и запущенное. Тем не менее отец Виталий уверен: если поставить купола, будет прекрасная церковь.
-- Здесь спилим старые деревья -- церковь должна быть открыта взору проходящего, -- мечтает отец Виталий. -- Здесь разобьем грядки, чтоб иметь собственное подсобное хозяйство. В штате 14 человек, их же надо хотя бы раз в день чем-то накормить. И будет у нас второй приход в городе.
Более того, батюшка собирается организовать обеды для бездомных и сирот. При церкви уже живет один великовозрастный сирота -- помогает во всех делах за предоставляемую ему еду и крышу над головой. А сколько еще таких, как он, выпускников местного СПТУ! Училище из года в год «загружают» сиротами, а после окончания учебы им некуда податься. Только в прошлом году отец Виталий по просьбе дирекции пятерых ребят пристроил в Свято-Преображенский Мгарьский мужской монастырь под Лубнами. Четверо их них остались служить Богу -- живут в кельях, помогают монахам управляться с хозяйством, имеют хлеб и к хлебу.
-- Вера в Бога сама по себе не спасет душу, -- рассуждает отец Виталий. -- Спасает действие, добрые дела во имя Господа.
Батюшка заводит меня в действующий зал -- облагороженный, увешанный иконами и репродукциями, где царят покой и благодать. Оказалось, такой вид бывший учебный класс приобрел всего за два месяца, при абсолютно пустом расчетном счете церкви в банке.
-- Там мешок цемента, там ведро алебастра, там доску выпрошу -- и движется дело потихоньку, -- объясняет священнослужитель. -- Прихожане безвозмездно помогают: кто икону принесет, кто банку краски, кто поштукатурит потолок и стены. Районная администрация, слава Богу, поддерживает. Но основной наш доход -- от пожертвований, крестин и похорон. Гривен 400 в месяц получается. Это очень мало.
Семью батюшки выручает военная пенсия. А вот о регенте Иоанне -- молодой девушке, приглашенной им из Комсомольской духовной семинарии и успевшей создать профессиональный церковный хор -- отец Виталий сильно беспокоится: как бы не уехала она по причине низкого заработка. Батюшке ведь хочется, чтобы их хор слышали на небесах. Где-то там и его сынок, его Ангел.