Когда реставраторы обратились к чиновникам от культуры за помощью в спасении уникальной коллекции, им ответили, что ее уже давно война «списала»
Во время недавней встречи Президента Украины Леонида Кучмы и канцлера Германии Герхарда Шредера речь шла и о возвращении культурных ценностей. Одну из таких -- несколько первых листов так называемого «архива Баха» Леонид Кучма передал Герхарду Шредеру, который, в свою очередь, пообещал сделать все возможное, чтобы сокровища украинского народа также были возвращены на родину.
В то же время в Украине есть и практически медленно погибают уже возвращенные нам предметы старины, до которых, к сожалению, кроме реставраторов и сотрудников музея, никому нет дела. Специалисты по собственной инициативе обращаются во всевозможные фонды и инстанции с просьбой о помощи. Так, например, обстоят дела с коллекцией украинской керамики, собранной еще сто лет назад академиком Николаем Биляшевским. «Да что вы так волнуетесь за эти черепки? -- спросили у реставраторов чиновники от культуры, когда те обратился к ним за помощью. -- Все это уже давно «списано» войной». Но парадокс как раз в том, что с войны-то коллекция вернулась. А вот время и отсутствие средств на реставрацию ее не пощадили.
-- В связи с тем, что в Украине есть в огромном количестве залежи высококачественной глины, керамика у нас стала чуть ли не самым популярным видом декоративно-прикладного искусства, -- говорит заместитель директора Центра реставрации и экспертизы Национального Киево-Печерского заповедника Александр Загребельный. -- До бесконечности можно перечислять предметы из глины, без которых невозможно себе представить украинский быт: всевозможные горшки, миски, кружки, детские игрушки, курительные трубки, декоративные печные изразцы (»кахлi»)…
Все это и составило основу единственной в своем роде коллекции академика Николая Биляшевского, которую он собирал много лет для художественно-промышленного и научного музея имени Николая II в Киеве, открытого в 1904 году (ныне -- Национальный художественный музей Украины).
-- В царской России не могло быть и речи о создании музея, основой которого стала бы неповторимая самобытность украинской культуры, -- продолжил Александр Загребельный. -- И никакому академику не удалось бы справиться с этой задачей, если бы Николай Биляшевский не подал идею собирать предметы национального быта украинцев под предлогом изучения модной тогда старины. Это касалось декоративно-прикладного искусства во всем его многообразии: вышивка, гобелены, изделия из дерева, металла, стекла…
Ежегодно музей пополнялся благодаря как денежным пожертвованиям, так и дарами произведений искусств, памятками истории. Даже сам император Николай II подарил музею 100 тысяч рублей -- огромную по тем временам сумму.
Биляшевский вдоль и поперек объездил всю Украину, работал с археологами, антикварами. Покупал, менял, порой умолял несговорчивых кумушек продать приглянувшийся кувшинчик только потому, что на нем был уникальный рисунок. А однажды ему подарили… целую печь.
Особой любовью академика пользовалась керамика. В народе считалось, что гончар подобен Богу, который первым взял в руки глину и вылепил нашего прародителя. Только, в отличие от Бога, мастера так и не сумели оживить свои работы.
Гончары очень почитались в селах, тайна профессии передавалась по наследству и кормила не одно поколение. Если умирал мастер, за гончарный круг садилась его жена. В Полтавской области, например, село Опишня называли в XIX веке Афинами украинской керамики -- так высок у гончаров был уровень мастерства. А черкасские печные изразцы по красоте и качеству ни в чем не уступали знаменитым голландским. Все эти уникальные образцы украинской керамики были собраны в единую коллекцию академика.
Когда началась Отечественная война, сотрудники музея сами упаковали в небольшие плоские ящики всю коллекцию. Экспонаты тщательно перекладывались газетами, опилками. Но эвакуировать их не успели. В 1943 году вывезли коллекцию в Германию -- в музей «Замок Дрезден». Зачем понадобилась немцам украинская керамика?..
-- В 1948 году эти ценности вернулись в Музей изобразительного искусства, -- продолжил Александр Загребельный. -- Раскрывая ящики, комиссия во главе с директором музея ужаснулась: все предметы были разбиты на мелкие части -- около 15 тысяч фрагментов! Каждый предмет был расколот на множество кусочков (от трех-пяти до шестидесяти) -- целыми сохранились лишь небольшая мисочка и расписная плакетка.
В таком состоянии коллекция пролежала почти 50 лет, и только в 1995 попала в руки реставраторов. За полвека черепки, пораженные грибком и плесенью, перемешались с досками полусгнивших ящиков, опилками и настолько слежались, что превратились практически в однородную массу. Ее приходилось бережно снимать слоями и буквально отлеплять один кусочек от другого. Я получил по акту коллекцию не по предметам, а по объему. Пять лет мы вместе с коллегами по сотне раз руками перебрали каждый (!) из 15 тысяч фрагментов и знали на память, где какой находится.
Нам удалось подобрать 1400 предметов, которые могут быть восстановлены, из них 200 уже отреставрированы и возвращены музею. Остальные же «расфасованы» в пакеты с инвентарными номерами и ждут, пока у реставраторов появятся химические реактивы, антисептики и другие необходимые материалы. Уже сегодня безотлагательно нужно укреплять цветную глазурь, само «тело» черепка. На это у нас нет средств.
Эти тарелочки с растительным орнаментом, чашки, кружки зачастую остались чуть ли не единственными образцами подчас давно забытых керамических промыслов Украины. Например, считалось безвозвратно утерянной фигурная керамика Подолья. Нам удалось вернуть к жизни редчайший экземпляр такой посуды XIX века в виде человека, держащего в руках кувшин. Была воссоздана сложная сюжетная роспись изразцов. Особая наша гордость -- печной изразец с изображением женщины и ребенка, наверное, единственное изображение в народном гончарстве Украины земной женщины в ипостаси Богоматери. На многих предметах XIX века остались даже отпечатки пальцев давно ушедших мастеров!
Мне довелось побывать у старейшего украинского мастера-гончара с Каневщины -- возил ему образцы керамики XVI--XVIII века с тайной надеждой, что он сможет ее повторить. Однако старый мастер посмотрел и сказал: «О, яка легка глина. В мене не така, я так нiколи не зроблю». А ведь горшочек был сделан мастером XVII века, который мог на слух определить температуру обжига!
В собрании Биляшевского не было двух похожих тарелок, кружек -- каждый предмет необычен и неповторим. Многие промыслы по производству керамики в Украине давно умерли и восстановление коллекции -- единственная возможность передать потомкам наше национальное достояние.