Лабораторию фотоцеха Киевской киностудии имени Довженко 30 лет называли музеем Ивана Миколайчука -- из-за того, что лаборантка Эмма Саржинская собирала фотоматериалы обо всех фильмах актера. Ими были оклеены стены лаборатории, и создавалось впечатление, будто Иван готов по душам поговорить с каждым, кто пришел к нему в гости.
Эмма Михайловна ушла на другую работу, а помещение понадобилось для других целей, и «музей» переместился в ее уютную однокомнатную квартиру на Оболони. Здесь в августе и собираются иногда друзья Ивана. В этом году не обошлось без сюрприза -- Эмма Михайловна показала мне конверт с фотографиями Ивана, которые долго хранила в тайне. Конверт принес ей сам Иван, когда уже был болен: «Хочешь взглянуть на «кладбище»? Здесь лежат мои несыгранные роли».
Об этих несыгранных ролях рассказали режиссер Василий Ильяшенко, монтажер Людмила Ясинская и Эмма Саржинская.
-- Фотопробы к фильму «Сверьте свои часы» у меня нет, хотя я старался сохранить все, что связано было с этой несыгранной ролью Ивана, -- вспоминает Василий Ильяшенко. -- Это самая первая попытка создания образа Поэта. Когда я прочитал сценарий Лины Костенко, то в роли Поэта сразу увидел Ивана. Говорю ему: «Надо сыграть не одного, а трех молодых поэтов, которые ушли на войну и не вернулись». Ему предстояло трижды влюбляться и расставаться, трижды умирать и воскресать из мертвых…
Иван сказал: только чтобы все натурально, без киношных хитростей. И вот кладем его в гроб, прибиваем гвоздями крышку, опускаем в яму и забрасываем землей. Вот уже гроб на дне, первые комья земли упали на крышку, вот ее засыпало… «Стоп! -- кричу. -- Первый дубль есть!» Рабочие бросились в яму, руками разгребают землю. Подняли крышку -- Иван неподвижен, бледен…
У меня до сих пор мурашки по спине бегают, когда вспоминаю эти минуты. Миколайчук мог с дублером сделать этот эпизод, ведь был уже известным актером -- за плечами роли Тараса Шевченко из «Сна», Ивана из «Теней забытых предков». Но Иван не умел «химичить». Он был настоящий во всем, и всегда стремился сделать больше, чем требовалось от актера.
Снимаем, например, в часовне сцену «разговор Поэта с вечностью». Перед Иваном «Книга Бытия». Казалась бы, стой и читай, но он заметил на стене часовни моток колючей проволоки, и его осенило: будто терновый венец! Встал напротив, чтобы камера могла захватить его голову в «венце».
-- Фильм «Сверьте свои часы» «заморозили». А потом он вышел под другим названием, ставил его другой режиссер, играли в нем другие актеры. Он назывался «Кто вернется -- долюбит». Иван сразу уехал в Чорторыю, на свой остров жизни, к своей большой веселой семье. Потом он мне сказал, что ему мама посоветовала: «Все образы играешь, а кто же людей будет играть? Возвращайся на студию!»
-- Не повезло ему и с ролью Вронского, -- вспоминает Людмила Ясинская. -- Александр Зархи сам предложил ему пробы в «Анне Карениной». Перед отъездом в Москву Иван зашел в монтажную, и мы долго гадали, почему выбор пал на него. Ведь на Вронского пробовался Лановой. Говорили, что Татьяна Самойлова поставила условием своего участия в фильме партнерство Ланового (брак их был уже разрушен, но, видимо, она еще питала надежды).
Победила Татьяна Евгеньевна, и Миколайчука на роль Вронского не утвердили. Не утвердили и Вячеслава Тихонова, который тоже пробовался на «светского льва». «Хочу отыскать загадку Вронского», -- говорил режиссер.
Действительно, разве не загадка, почему женщина при умном, внимательном муже, играть которого должен был Смоктуновский, сходит с ума по другому? В Иване сквозило нечто изысканно-народное, что будоражит аристократок -- и Зархи вызвал его в Москву. Но Смоктуновский от роли отказался, и на нее утвердили Гриценко. Другой Каренин требовал другого Вронского…
-- А с лейтенантом Шмидтом у Миколайчука почему не сложилось?
-- Пробы на худсовете прошли без сучка без задоринки. Но Евгений Матвеев вдруг заметался, стал пробовать других актеров. На студии появился никому тогда не известный Александр Парра. Матвеев объяснил замену актера тем, что на эту роль нужен «менее сильный герой». Такой человек, как Иван, не растянет вспыхнувшую страсть на месяцы, не растворит ее в письмах, как это сделал реальный персонаж.
Пытаясь смягчить свой отказ, Матвеев благодарил Ивана за то, что тот помог ему лучше понять героев, осознать, почему влюбленные оказались способными только на «Почтовый роман». Сам Иван так прокомментировал ситуацию: «Матвееву нужен какой-то лунный пейзаж неизведанного мира души».
-- Актеры говорят: чтобы неожиданностей было меньше, сниматься надо у друзей.
-- После нашумевшей «Аннычки» с Миколайчуком в главной роли, которую снимал сын известного режиссера Виктора Ивченко Борис, Иван «планировался» в каждом фильме молодого Ивченко: в «Олесе» (1970 год), в «Марине» (1974-й)… Но до съемок дело не доходило. В те годы все были потрясены «Колдуньей» с Мариной Влади. Успех фильма не давал покоя нашим чиновникам от кино, и они подбросили Борису идею ремикса.
Миколайчук должен был сниматься в роли Порошина, а в колдуньи режиссер собирался пригласить Галину Польских. Иван возражений не вызывал, но Польских худсовет завалил. Более реальной конкуренткой Марине Влади Госкомитет по кинематографии посчитал раскрученную красавицу Людмилу Чурсину. Та с восторгом приняла предложение и прилетела в Киев.
Я побежала смотреть на нее в Довженковский сад, где проходили пробы к фильму. И была обескуражена, увидев, как сильную, высокую, не очень гибкую Олесю, неизвестно как забравшуюся на ветви старой яблони, ловит и не может поймать… уже другой Порошин. Им оказался театральный актер из Ленинграда Геннадий Воропаев.
Когда я спросила у Бориса Ивченко, что с Иваном, он грустно ответил: «Его не утвердил министр». Почему? Иван, по его мнению, выглядел значительно моложе и щуплее Чурсиной и был на ее фоне «мелковат», так что на барина «не тянул».
-- Друг Борис хотя бы повинился перед Иваном?
-- Разумеется! И клятвенно пообещал, что в следующем фильме будет бороться за него до конца. В «Марине» он утвердил Миколайчука на роль белого офицера Извольского без проб, а с Госкино договорился, что пробы вообще показывать не будет. За это он взял в творческую группу Ирину Шевчук, получившую известность после фильма «А зори здесь тихие». Дуэт Шевчук--Миколайчук смотрелся органично -- оба были красивы и вполне могли составить влюбленную пару.
На худсовет шли уверенно. Но хорошо, что Иван на нем не присутствовал. Куратор студии от Госкино Теплицкий начал свою речь с вкрадчивого вступления: «Не кажется ли вам, что наш герой должен быть несколько моложе Ивана Васильевича? Взрослый серьезный человек вряд ли может перековаться в революционеры под воздействием женских чар, да еще так быстро. Иван Васильевич, конечно, великолепно смотрится на экране, но хочется, понимаете, чего-то неустоявшегося, колеблющегося… »
Худсовет дрогнул. Директор студии опустил голову, наступила гробовая тишина. Надеялись, что взорвется режиссер, скажет: «Я вижу только Миколайчука в этой роли!», но Борис промолчал.
На съемки вызвали Владимира Конкина. И фильм получил такой крен в противоположную сторону, что рухнула не только драматургия, но и здравый смысл. Ведь не очень молодая пролетарка Марина вряд ли могла «перековать» юного аристократа.
Миколайчук все же снялся в роли белого офицера. Другого. В эпизоде.
-- А что произошло с ролью Ореста в «Белой птице» -- его ведь должен был играть Иван!
-- Будучи соавтором сценария, Иван выписал эту роль для себя, и когда я читала его сценарий, то представляла «лесным братом» только Ивана, -- говорит Эмма Саржинская. -- Но Богдан Ступка сыграл ее так, что Иван сам сказал: «Не знаю, кто бы это мог сделать лучше». Однако чего стоил ему отказ от роли!..
И ведь что обидно: Ивана не допустили к ней не как актера, а как лауреата премии имени Николая Островского! Сыгранный артистом образ коммуниста Мотузки в «Бурьяне» проложил ему путь в положительные герои, и в «Белой птице» Ивану пришлось стать самым «правильным» из братьев Звонарей.
Ивану рокировку попытались объяснить в Госкино: «Ну разве такие честные голубые глаза могут быть у бандита?» Цитировали даже Ломброзо, Лейнгарда, но горечь в сердце актера этим не растворишь. Гран-при Международного кинофестиваля в 1970 году подсластил пилюлю, но…
-- Почему же он не захотел повторить опыт «Белой птицы», то есть написать роль для себя с учетом своей актерской судьбы?
-- Такой могла бы стать роль Ивана в его последнем сценарии «Небылицы про Ивана». Его интересовало, по каким законам живет душа человека, как просыпается в ней совесть, почему она засыпает. Был поставлен важный вопрос: сколько жизней живет душа человека и становится ли она мудрее благодаря земному опыту?
Сценарий получил такое количество замечаний и рекомендаций, что вышел в абсолютные лидеры «полочных». «Считаем дальнейшую работу над сценарием бесперспективной», -- таков был приговор.
Иван слег. Роман Балаян, став художественным руководителем творческого объединения «Талисман», своей властью запустил «Небылицы» в производство, сам сформировал группу, привез из Запорожья экстрасенса, умоляя ее сделать все, чтобы Иван начал работать. Но было поздно.
Впоследствии фильм вышел. С другим режиссером, с другим Иваном. Идея оказалась актуальной, но Иван этого уже не узнал.