На кассационной коллегии столь абсурдный приговор в отношении отца троих детей просил смягчить даже представитель прокуратуры
До чего же все-таки несправедлива бывает судьба к людям! Одни вроде бы и не выделяются ничем особенным, но имеют все земные блага, а другие, хоть и трудятся денно и нощно, обречены лишь на невзгоды и испытания…
О том, как Юрий Драб вместе с Александром Суханом, инвалидом со сломанным позвоночником, взобрался на вершину Карпат Говерлу, «ФАКТЫ» рассказывали в сентябре прошлого года. Эта информация обошла тогда все центральные украинские газеты. Мужественный поступок инвалидов не мог не поражать. Поэтому когда я случайно узнал, что Юрий обвинен в хранении наркотиков и приговорен к двум годам лишения свободы, подумал, что это наверняка какое-то недоразумение. Однако все оказалось куда серьезнее.
Биография 35-летнего Юрия Драба может стать практическим пособием для людей, которые не желают опускать руки, попав в безвыходное положение. Первый удар судьбы Юрий испытал еще в 10-летнем возрасте. В 1976 году, на праздник Первомая, вместе со своим другом он решил прогуляться за селом. Ребята забрели на колхозное поле, разместились в пшенице и, обогретые ласковым солнышком, уснули. Каким-то образом водитель, работавший на жатке, не заметил спящих детей, а их крики заглушил шум мотора. Жатка остановилась, лишь когда острые ножи захватили ноги Юры и барабан застопорило.
-- Водитель подумал, что налетел на бревно, и выглянул из кабины, -- вспоминает Юрий Драб. -- Тогда и увидел, что случилось. С побелевшим лицом он попытался высвободить меня из ножей, но не сумел. На поле сбежались люди, которые тоже не смогли меня вытащить. Лишь когда трактор переключили на заднюю передачу, мои изувеченные ноги упали на землю. Кто-то побежал в сельсовет вызывать «скорую», но, поскольку все врачи были на демонстрации, машина приехала лишь через два часа. Все это время мы с приятелем (ему колесом раздавило грудную клетку) истекали кровью на поле. Через три дня мой друг умер. В то, что я выживу, тоже никто не верил -- слишком много крови я потерял. Врачи прямо сказали родителям, что у меня один шанс из тысячи. Наверное, поэтому и операцию сделали кое-как -- даже через несколько лет раны открывались, и из тела выходили «забытые» тампоны и бинты.
После лечения родители отдали сына в интернат, ведь посещать сельскую школу он не мог -- слишком далеко нужно было ходить. Тут мальчик и получил первые уроки выживания. На специальной доске с колесиками вместе с одноклассниками ходил на уроки, поднимался на 2-3-й этажи школьного корпуса, наравне со всеми убирал в комнате… После школы Юрий выучился на часового мастера и стал работать в селе Виноградово. Но недолго -- вскоре в страну вместе с другим ширпотребом хлынул поток дешевых импортных часов, и работы не стало. Юрий вернулся домой и неожиданно для всех… женился.
-- Я прекрасно осознавала, на что иду, соглашаясь на брак с инвалидом, -- говорит жена Юрия Надежда. -- Мама меня отговаривала (отец умер, когда мне было семь лет). Говорила, что я взваливаю на себя непосильную ношу, связываю себе руки. Но все у нас сложилось счастливо. Растим троих детей -- старшему 14, а младшей, Яночке, -- три года. Мы вместе уже 15 лет, и за это время я ни разу не пожалела, что вышла за Юрия. За ним я как за каменной стеной…
Конечно, сначала молодоженам было нелегко. Надо было кормить семью, и Юрий, сцепив зубы, приспосабливался к жизни. На своей доске с колесиками ковылял в огород, копал грядку, полол сорняки. А надо куда-то съездить -- тоже находил выход. Пока не выделили «Запорожец» с ручным управлением, наловчился ездить на… велосипеде. Как это получалось у безногого инвалида, знает только он сам. Говорит, просто цеплялся протезами за педали -- и вперед. Позже с помощью тех же протезов ездил и на мопеде, и на мотоцикле с коляской. Раз надо для семьи, значит смогу -- это стало для него девизом в жизни.
В селе Онок, где проживает семья Драбов, издавна выращивают ранние овощи -- капусту, помидоры, перец. И Юрий, несмотря на отсутствие ног, ни в чем не отставал от односельчан: с утра до ночи трудился на огороде, удобрял грунт, присматривал за рассадой. А когда созревал урожай, ездил торговать в соседние области.
-- На львовских рынках всякое случалось, -- говорит Юрий. -- Бывало, и бритоголовые подходили. Но увидев, что я безногий, ничего не требовали. Еще и дружкам говорили: «Этого не трогать». Иногда рэкетиры даже пиво приносили -- в знак уважения. Зато милицию мои увечья ничуть не смущали. Не единожды дежурившие на рынке сержанты велели взвесить килограмм-другой овощей «для экспертизы»…
Все-таки работа на огороде давалась инвалиду нелегко, поэтому, поднакопив немного денег, он решил заняться предпринимательством -- открыть в селе кафе. Выходил необходимые разрешения в сельсовете и вместе с отцом взялся за строительство. Сам мешал раствор, ставил опалубку, возводил кладку -- только ведра с цементом ему подносили. В 1994 году кафе (небольшое помещение на несколько столиков) было готово -- оставалось лишь получить лицензии на торговлю.
-- Стоимость всех необходимых документов тогда достигала 40 миллионов купонов (около 300 долларов), -- рассказывает Юрий. -- Для меня это была очень крупная сумма, но ни один банк не согласился дать ссуду, а в райгосадминистрации ни о каких уступках и слышать не хотели. Выручила председатель благотворительного общества «Восход солнца», объяснившая, что мне как инвалиду 1-й группы все эти бумаги положены бесплатно. Я собрал документы и снова пришел в районную администрацию. Тогда чиновник, понимая, что деваться некуда, буркнул: «Ладно, в виде исключения сделаем тебе бесплатно».
Так Юрий стал предпринимателем. Кафе в честь жены назвали «Надежда», и Надя сразу стала работать в нем. Прибыль бизнес давал небольшой, ведь в селе кроме сигарет и пива почти ничего не идет. Но свежая копейка в доме все-таки появилась. Юрий мотался по области за товаром и смотрел в будущее с оптимизмом. Однако идиллия длилась недолго -- всего два года.
-- В июне 1996 года мне завезли товар, а утром на следующий день, как только я появился во дворе, меня уже ожидали 12 налоговиков с микроавтобусом, -- вспоминает Юрий. -- Весь товар стоимостью 120 миллионов купонов (около 700 долларов) забрали из-за отсутствия акцизных марок. В 1996-м продукты продавались без марок, предприниматели сами их заказывали и наклеивали перед продажей. Я я физически это не мог сделать, поскольку получил товар лишь накануне вечером. Но это никого не интересовало. Продукты изъяли «до выяснения обстоятельств» и увезли в райцентр. Через два дня я поехал в Виноградово и выяснил, что их пустили в реализацию через кафе, принадлежащее жене начальника продбазы. На этой базе товар и хранился «до выяснения обстоятельств». Ни акта о конфискации, ни какого-то другого объяснения этому я так и не получил, хотя ездил в налоговую милицию даже в Ужгород. У нас ведь как выходит -- прав тот, у кого больше прав.
Этот товар я взял под реализацию, не заплатив. Хорошо, хоть люди понятливые попались -- отсрочили выплату. Постепенно я отдал долги, но кафе пришлось закрыть. На новый товар денег уже не было, а главное -- исчезло желание работать. Для чего стараться? Чтобы снова все отобрали? Так и стоит кафе на замке уже пятый год -- «Надежда» не оправдала ожиданий…
Но и после такой неудачи Юрий не пал духом. Не дали заняться предпринимательством -- взялся за другое. Как и многие односельчане, стал ездить в Венгрию -- благо, граница всего в тридцати километрах. Покупает там апельсины, муку, другие продукты и привозит оптовикам в Закарпатье. На одной поездке заработок небольшой, ведь таможня много товара не пропускает. Но выбирать не приходится. Для поездок за границу два года назад Юрий приобрел старенькие «Жигули» седьмой модели. Машина обычная -- с ножным управлением, а поскольку переоборудовать ее нет возможности, приходится ездить на такой. Изготовив два металлических штыря со скобами, Юрий прикрепляет их к культям и ставит на педали. А когда надо менять сцепление на тормоз, просто переставляет штыри руками. Так и ездит уже два года. У некоторых гаишников (особенно венгерских), которые останавливали Юрия для проверки документов, при виде столь необычного водителя округлялись глаза и отнималась речь. За 17 лет, в течение которых Юрий водит автомобиль, он ни в одном ДТП, слава Богу, не побывал. Так что хотя бы в этом ему везет. Зато в другом -- не очень.
-- Летом прошлого года возник у меня спор с хозяйкой кафе в Виноградово, -- говорит Юрий. -- В свое время я помогал строить кафе, вложил свои деньги (об этом есть расписка) -- вокруг этого и произошла у нас словесная перепалка. В пылу разговора я на секунду утратил самообладание и стукнул кулаком по пластмассовому столу. Стукнул не со всей силы, но рука у меня натренированная, будто из железа, -- стол и треснул… Вскоре мы помирились, за стол я заплатил. Тем не менее она обратилась в милицию, и по ее заявлению возбудили уголовное дело…
А через несколько недель Юрию пришла повестка. Слушание его дела заняло меньше часа: судья Виноградовского райсуда, недолго думая, влепил подсудимому максимальную меру наказания, которую предполагает ст. 206, ч. 1 Уголовного кодекса (»Хулиганство») -- год лишения свободы условно. Что заставило его проявить такую бессердечность по отношению к безногому инвалиду, знает лишь он сам (обычно в подобных случаях ограничиваются штрафом или исправительными работами). Но именно из-за этого приговора Юрий позже едва не угодил за решетку уже на два года. Фактически он мог обжаловать столь строгий приговор, ведь дело, по которому его судили, по существу, было пустяковым. Но делать этого не стал: времени бегать по судебным инстанциям не хватало, надо было работать, содержать семью.
А тут еще в жизни инвалида открылись новые перспективы. В августе прошлого года он вместе с Александром Суханом принял участие в супермарафоне на инвалидных колясках и покорил вершину Карпат Говерлу. Юрий поднимался в горы в присутствии многочисленных журналистов без посторонней помощи, а последние несколько сотен метров, когда на доске с колесиками не мог преодолеть огромные валуны, шел к вершине с помощью одних лишь рук. Об этом восхождении заявлено в Книгу рекордов Гиннесса. После этого Юрий принял участие в нескольких всеукраинских и международных соревнованиях. Он занял второе место в международном пробеге на 10 километров, стал членом сборной Украины по пауэрлифтингу, получил многочисленные дипломы, награды и грамоты… Но белая полоса в его жизни закончилась так же стремительно, как и началась.
-- В феврале этого года, работая по хозяйству, поспорили мы немного с отцом, -- говорит Юрий. -- Он сгоряча позвонил в сельсовет, а оттуда прислали участкового. Позже, когда стало ясно, какой оборот принимает дело, отец места себе не находил из-за того злосчастного звонка…
Участковый пришел в пятницу, в тот день я был в Венгрии. Он выяснил, что дело пустяковое, и уже хотел уходить, когда заметил во дворе возле сеновала сваленную в кучу коноплю. Эту траву у нас издавна сажают на грядках с фасолью, чтобы отгонять мошек. О том, что она используется для изготовления наркотиков, никто даже не догадывался. В противном случае разве я держал бы ее во дворе на виду у всех? После осенней прополки огорода мы свалили коноплю вместе с другими сорняками на кучу, чтобы весной сжечь. Там ее, уже пожелтевшую и фактически без листьев, и нашел участковый. Он расспросил отца, откуда трава, а на следующий день еще с несколькими милиционерами вернулся изымать ее как наркосырье. Я, честно говоря, сначала не разобрался что к чему, и даже дал свои мешки, в которые сложили «наркотики» (конопли оказалось чуть больше 4 кг). Тем не менее против меня возбудили уголовное дело. А где-то через неделю, когда я в очередной раз ехал за границу, наши, а затем и венгерские пограничники тщательно осмотрели мой автомобиль. Служебная собака несколько раз обнюхала салон, меня и даже доску с колесиками. Наверное, из милиции пришла информация, и меня заподозрили в контрабанде наркотиков… Пограничники, конечно, ничего не нашли.
После этого один раз меня вызывал следователь и подробно расспрашивал, когда я сажал коноплю, не собирался ли ее кому-то продать. А в начале апреля состоялся суд, о котором я и вспоминать не хочу. В зале, кроме меня, находилась лишь жена. Судья по диагонали прочитал материалы дела и менее чем через полчаса скороговоркой вынес приговор: полтора года лишения свободы за хранение наркосырья без цели сбыта плюс шесть месяцев из предыдущей, условной судимости. Итого -- два года общего режима. После приговора меня словно обухом по голове ударили, настолько абсурдным и несправедливым показалось наказание. А когда пришел в себя, отправился к председателю райсуда Владимиру Дворниченко, который рассматривал мое дело. Я понимал, что судья не может быть мне советчиком, у него ведь другая работа, но обращаться было больше не к кому. «Посоветуйте, -- говорю, -- что делать, кому писать. Куда мне в тюрьму -- я же инвалид, трое детей… » -- «Нет у меня времени с тобой говорить, -- проворчал он в ответ. -- Да и не поможешь тут ничем -- можешь даже кассацию не писать». Вернулся я в зал, жена плачет, а я ее утешаю, хотя у самого мурашки по спине бегают: «Ничего, даст Бог, все будет хорошо. А нет, так не переживай: лето--зима, лето--зима, и я снова дома». А самому так обидно стало.
Как это ни парадоксально, Юрий действительно получил реальный срок, хотя, в принципе, мог спокойно избежать его. Например, уничтожив коноплю еще до ее изъятия, после первого визита участкового. Или сказав следователю, что сеял ее не он, а кто-то другой. Но Юрий, не привыкший кривить душой, честно рассказал, как все было на самом деле. А вот как защищаться, ему никто не посоветовал. Ни на первом, ни на втором суде он не имел адвоката. Создается впечатление, что неискушенного в юриспруденции инвалида просто обвели вокруг пальца. Но для чего? Чтобы отрапортовать наверх об обезврежении «наркодельца»? Неужели судьи не осознавали, что этот инвалид, в отличие от многих товарищей по несчастью, не «зарабатывает» на мостовой с протянутой рукой, а денно и нощно трудится, чтобы содержать свою семью. И растит при этом троих детей, в то время как даже здоровые мужики не рискуют заводить больше одного ребенка. А в перерывах между работой находит силы заниматься спортом, участвовать в марафонах, покорять Карпаты… Да такими людьми надо гордиться и беречь их, а не сажать в тюрьму! На фоне резонансных «паводковых» дел, по которым чиновники, обвиненные во взяточничестве и нанесении государству многотысячных убытков, попали в судах под амнистии, «переквалификации» или отделались штрафами (в том числе и в Виноградовском районе), приговор инвалиду вызывает шок.
К счастью, Юрий все-таки не угодил в тюрьму. Через несколько дней после суда он все же обратился к адвокату, и тот в последний, седьмой, день успел подать кассационное заявление. В областном суде дело Драба вызвало недоумение. Наверное, всем было понятно, что сажать инвалида за решетку по такому нелепому обвинению нельзя, но выручить его оказалось непросто. Сначала зампредседателя облсуда внес протест относительно первой судимости Юрия. Президиум смягчил наказание, назначив вместо года условно 900 гривен штрафа. А уже после этого появилась возможность смягчить и второй приговор. На прошлой неделе коллегия облсуда, рассмотрев дело Драба, приговорила его к 1,5 года лишения свободы, назначив испытательный срок в 1 год. Иными словами, Юрий остается на свободе, и, если за год не совершит никакого преступления (о чем даже упоминать не хочется), его судимость будет погашена. Примечательно, что о смягчении приговора просил даже представитель прокуратуры, а это происходит довольно редко.
-- Юрий Драб едва не стал жертвой чисто формального подхода к рассмотрению дела в предыдущем суде, -- сказал «ФАКТАМ» судья Закарпатского облсуда Иван Стан. -- За материалами уголовного дела почему-то не увидели реальных обстоятельств «преступления» и человека, оказавшегося на скамье подсудимых. Объяснений этому у меня нет.
Наконец-то Юрий снова получил возможность спокойно заниматься хозяйством в кругу своей семьи. А вечерами, если позволяет погода, он выбирается за село на трассу и, отталкиваясь руками от асфальта, тренируется на своей доске, готовясь к международному пробегу, который состоится через несколько месяцев в Мукачево.