Если вы думаете, что тюремная камера с видом на море -- это ненаучная фантастика, то глубоко ошибаетесь. Проект «пятизвездочной тюрьмы» вполне может быть воплощен в жизнь. Правда, не сейчас, а позже, когда законы станут «рыночней». Об этом и многом другом, не менее, впрочем, волнующем страну, где заключенных около 230 тысяч, рассказал читателям «ФАКТОВ» Владимир Левочкин.
Здравствуйте, Владимир Анатольевич! Звонит Людмила Владимировна из Феодосии. Я хотела бы спросить, будет ли амнистия?
-- Думаю, будет. Во всяком случае, Президент 15 мая подписал законопроект об амнистии в связи с 10-й годовщиной Независимости Украины и направил его на рассмотрение в Верховную Раду.
-- А кого амнистия коснется в первую очередь?
-- Законопроект не противоречит базовому законодательству. Конкретные же его детали будут определять депутаты. Поэтому говорить об этом сейчас преждевременно.
-- Мой брат, ликвидатор Чернобыльской аварии, стал участником ДТП. Больше половины срока отсидел.
-- Думаю, он подпадет под амнистию. Как только закон будет принят, он появится в печати. Следите за прессой.
-- Владимир Анатольевич, это Трофимова из Николаева вас беспокоит. Добрый день. Мой сын осужден на пожизненное заключение. Я хотела бы вам сказать, что в Николаеве, наверное, одна из лучших тюрем -- порядок, дисциплина. Но… некоторые вопросы все равно есть.
-- Пожалуйста!
-- Сейчас разрешили передавать заключенным передачи по 30 килограммов два раза в год. Но престарелым родителям такую тяжесть донести невозможно! Да и сыну хранить все это негде: холодильника у них нет. Свидания по одному часу через решетку два раза в год…
-- Вас неправильно информировали: вам положены два краткосрочных свидания в год по четыре часа. Ограничения в переписке полностью сняты.
-- Владимир Анатольевич, на нашем попечении осталась внучка. Можно сказать, сирота: матери нет, отец в тюрьме. Ей десять лет. Девочка мечтает об отце, просится на свидания. Но как он может показаться ей в тюремной робе! Нельзя ли ему хотя бы на время встреч разрешить переодеться во что-нибудь приличное. Чтобы он мог обнять ребенка!
-- Порядок свиданий установлен законом, мы его нарушать не можем. А насчет того, чтобы переодеть его, -- это решаемый вопрос, обратитесь к администрации тюрьмы.
-- А передать телевизор, холодильник?
-- Я думаю, когда будет принят уголовно-исполнительный кодекс, проект которого уже есть, кое-что станет возможным. Новый кодекс гораздо гуманнее ныне действующего.
-- Это Левочкин у телефона? (Женский взволнованный голос). Я хочу вот что вам сказать: у меня по соседству проживает ваш сотрудник. Он постоянно пьет, участвует в оргиях пьяниц и наркоманов. В подъезде устроили притон. Один раз меня там даже избили. И убить грозились, если я не заберу заявление из милиции. Нельзя ли на них найти управу?
-- Назовите фамилию вашего соседа. Проверим, разберемся. Но насчет избиения и угроз, вы, конечно, должны прежде всего обратиться в милицию по месту жительства.
-- Добрый день! Это прямой эфир? Я могу переговорить с Владимиром Анатольевичем? Это Кальченко Людмила Семеновна, из Алчевска Луганской области. Я насчет своей дочери. У нее вторая судимость. Первый раз дочь посадили за мошенничество, освободили условно-досрочно. Она устроилась на работу. Однако через некоторое время за ней приехали из милиции, забрали «побеседовать». И «побеседовали»… на четыре года. Год с тех пор уже прошел, я не могу доказать ее невиновность. И нынешняя амнистия ее, конечно, не коснется. Сколько я требовала от уголовного розыска, чтобы искали настоящего преступника, который до сих пор находится на свободе!
-- Я вам очень сочувствую. Но вопросы неправомерности осуждения и несоразмерности наказания не входят в компетенцию Государственного департамента по исполнению наказаний. Мы получаем приговор и исполняем его. Вам нужно обращаться в судебные инстанции и прокуратуру.
-- Уже обращалась. А мне говорят: «Не умничайте, ваша дочь свое отсидит». К Карпачевой теперь хочу поехать. (Плачет). Я стараюсь поддержать ее морально. Звоню по телефону… Но мне сказали, что я имею право только раз в три месяца с ней разговаривать по двенадцать минут.
-- До пятнадцати минут разрешается. Четыре раза в год.
-- Да!? Теперь буду знать. Но насчет посылки -- тридцать килограммов! Ну что можно женщине послать таким большим весом? Почему нельзя послать две посылки по 15?
-- Таковы правила. Можно еще отправить две бандероли в год весом до двух килограммов. Мы работаем над изменениями и дополнениями в действующем исправительно-трудовом кодексе, и одновременно готовим проект нового уголовно-исполнительного кодекса. Я рассчитываю, что он будет принят до конца этого года.
-- Валентина Титовна, из Кривого Рога. Мой сын в 1991 году осужден судом России по 102-й статье на 12 лет. Он отбывал наказание в России, а два с половиной года назад был переведен в Украину. Последних полтора года, слава Богу, не имеет никаких замечаний. У меня вопрос: в России сейчас принято изменение в уголовном кодексе, по которому условно-досрочное освобождение возможно после отбывания двух третей срока. Принято ли это в Украине?
-- Он осужден за убийство?
-- Да-да.
-- Пока у нас этого нет. Но с 1 сентября вступает в силу новый Уголовный кодекс, в котором предусмотрена льгота для этой категории осужденных. В новом кодексе все статьи будут подпадать под льготы. «Звонковых» или «глухих», как их раньше называли, статей не будет. У меня есть сведения, что Президент уже подписал этот документ.
-- Бальзам на мои раны! Спасибо вам, буду ждать 1 сентября.
-- Беспокоит вас Людмила Андреевна из Симферополя. Мой сын отбывает наказание в Луганске. Я инвалид, не могу ездить к нему. Помогите, чтобы его перевели в Симферополь.
-- Рассмотрим вашу просьбу. По закону, если по делу проходят несколько человек, то они должны отбывать наказание в разных колониях. Но мы учтем ваше положение. Я отвечу вам письменно.
-- Владимир Анатольевич, мне обязательно нужно с вами встретиться, поговорить по личному вопросу, если вам не жалко…
-- Мне не жалко. Я принимаю каждую первую и третью среду месяца с 15 часов по адресу: улица Мельникова, 81.
-- Я из Киева, Алексей Алексеевич меня зовут. Моя жена третий месяц находится в следственном изоляторе на Лукьяновке. На каком основании держат больного человека? Куда я уже не обращался! А следователь откровенно говорит: «Будет сидеть, никаких подписок о невыезде!».
-- Решение следователя вы можете обжаловать в суде. Обратитесь в главное следственное управление.
-- Да я со следователем порешал уже! Я его просто убираю…
-- Владимир Анатольевич, это Петровская из Макеевки Донецкой области. У нас тут прошел слух, что в Донецком изоляторе открыли несколько камер повышенной комфортности: с холодильником, телевизором, санузлом. Одна ночь в такой тюрьме обойдется заключенному в 50--70 гривен.
-- Речь идет об изоляторе временного содержания, находящемся в ведении милиции. Они там экспериментируют насчет этих платных камер.
-- А вы? Почему бы Департаменту не поэкспериментировать насчет «тюрьмы для богатых»?
-- Приходили ко мне с предложением построить частную тюрьму. Мест на 200--300. Люди готовы вложить в строительство деньги, с тем чтобы потом иметь доход в виде платы за услуги. Частные тюрьмы есть в Англии, во Франции. Наша государственная правовая база не предусматривает создание частных тюрем. Однако такая возможность не исключается. У этой идеи есть и противники, утверждающие, что «тюрьма для богатых» не обеспечивает равенства всех граждан перед законом.
-- Когда будет построена тюрьма для пожизненных преступников?
-- Специально мы ничего не строим, это было бы безумно дорого. Перепрофилируем уже имеющиеся тюрьмы в Житомире и в Виннице. По сравнению с обычными, в этих учреждениях будет повышены меры безопасности, усилена система охраны, увеличен штат охранников, укреплены камеры. Содержаться заключенные будут, как правило, по двое. Обе тюрьмы рассчитаны на 600 мест. А приговоренных к пожизненному заключению на сегодняшний день уже насчитывается 593 человека.
-- Так это, можно сказать, полный комплект! А их будет прибывать и прибывать!
-- За рубежом преступников данной категории не свозят всех вместе, а содержат по региональным тюрьмам, где кого осудили. Скорее всего, и мы пойдем по такому же пути.
-- Сотрудники тюрем, работающие с «пожизненниками», подвергаются особенному риску. Ведь этим преступникам терять, по сути, нечего. Застрахован ли персонал учреждений на случай возможных нападений, захвата в заложники и так далее?
-- Персонал страхуется на сумму до десяти годовых окладов.
-- А сколько это?
-- Средний и старший начальствующий состав учреждения получает в среднем около 430 гривен в месяц. У нас погиб сотрудник в Херсонской области при исполнении служебных обязанностей от руки осужденного. Его семья получила страховку. В этом году дали им квартиру. А имя погибшего занесено в книгу славы Департамента.
-- Прямая линия? Меня зовут Ирина, фамилию я бы не хотела называть. Скажите, работают ли заключенные на каких-то вредных работах типа урановых рудников?.
-- Нет. Они бывают заняты на вредной работе вроде сварки, на металлургическом производстве. В этих случаях осужденные получают то, что положено любому рабочему, -- усиленное питание, спецодежду и так далее.
-- Правда ли, что еще год назад на питание заключенного выделялось восемь копеек в день?
-- Да при таком питании у нас все колонии бы взбунтовались! Нет, конечно. Рацион осужденного рассчитан Институтом гигиены питания и утвержден Кабинетом министров. И мы должны заключенным этот рацион обеспечить. Большая часть осужденных работает, колонии сами зарабатывают на то, чтобы себя прокормить. Не работают инвалиды, больные, несовершеннолетние. На питание им выделяется две гривни в день. В каждом учреждении есть «зеленый цех» -- взятые в аренду поля, на которых выращиваются овощи к тюремному столу. В любом учреждении обязательное трехразовое горячее питание.
-- А вот Юлия Владимировна жаловалась…
-- По поводу ее жалоб я специально посылал в Лукьяновское СИЗО проверку. Но качество пищи было удовлетворительным. Видите ли, там котловое питание, а не ресторан. Тот, кто служил в армии, меня поймет.
-- Владимир Анатольевич, это вы? Я успел уже два раза побывать в местах лишения свободы. Меня интересует, делается ли сейчас осужденным обязательный тест-проверка на ВИЧ?
-- Нет. Это дело исключительно добровольное. Когда к нам кто-то поступает с заболеванием, то его диагноз известен только врачу. И если человек не дурак -- то не болтает. Правда, есть такие, которые хвастаются ВИЧ-инфекцией, как орденом.
-- Известны случаи, когда бывших милиционеров сажали в камеры к уголовникам.
-- Мы стараемся не допускать этого. А вот недавно я побывал в Белоруссии, познакомился с их системой -- там это обычная практика.
Материал подготовила Мария ВАСИЛЬ, «ФАКТЫ»