Андрей КРАВЕЦ
специально для «ФАКТОВ» (Черкассы)
Говорят, его привязали к старому дереву во дворе, поскольку он кричал и не давал выносить из старого дома вещи. Потом лишь плакал, глядя, как бульдозер разрушает его жилище. От дома осталась груда мусора… Степан Кузьмич молча сел на землю родного двора, где родился и вырос, где умерли его отец и мать и где собирался сам дожить до смерти. Уже не плакал и не кричал -- не было больше ни сил, ни слез…
Строить дом начинал отец Степана Путия, но закончить не успел -- умер в 33-м. Достраивали 11-летний Степан с матерью. Подростку и женщине дом давался тяжело и возводился не один год. Они не могли нарадоваться своему творению. Мать умерла, Степан женился, родилась дочь. Потом была другая жена и вторая дочь.
Войну Степан Кузьмич встретил, работая в бригаде, которая расширяла железнодорожный путь на Бессарабию. Попал в плен, скитался в немецких лагерях. Освобожденный американскими войсками, вернулся в родной Канев.
За 900 дней гитлеровской оккупации в Каневе разрушили и сожгли городскую электростанцию, деревообрабатывающий комбинат, школы и больницу, железнодорожную станцию и 257 зданий, а дом Путия уцелел. Ему нравилось жить на этой высокой каневской горе, где все было знакомо с детства. Но мечтам Степана Кузьмича о тихой старости в родном доме не довелось сбыться. Город стал разрастаться и обновляться, началось строительство гидроэлектростанции.
Одну из многоэтажек должны были возводить как раз на месте старого дома Путия. 76-летний одинокий старик был единственным, кто не согласился на переезд. В его личный «генеральный план» не входило проживание в современной городской квартире на седьмом этаже. Хотелось, как и встарь, держать скотину и обрабатывать огород почти в центре города -- на родной улице Богдана Хмельницкого. Бунтарь попробовал противиться власти, но результат известен: Степана Кузьмича привязали веревкой к стволу дерева…
Житейский корабль, напоровшись на монолитную властную твердыню, дал течь, и Степан Путий принялся латать его, как мог: жалобами в обком партии, в ЦК Украины и в Москву. Но все было напрасно, а жить же где-то надо… Дочери его от второго брака с ее семьей выделили трехкомнатную квартиру в новом доме, самому же Степану Кузьмичу -- однокомнатную на одной площадке с дочкой, но он наотрез отказался туда перебираться. Тем не менее вещи его перевезли и квартиру опечатали. А старик перебрался в… лесопосадку за несколько километров от прежнего подворья.
На новом месте новоявленный Робинзон выстроил себе сначала нечто похожее на загончик для скота из старых планок, досок и кусков рубероида, найденных рядышком на свалке. Завел скотину и начал жить. Скучать не давали собака и пятеро коз, которые откликались на простые имена: Мурка, Серка, Белка… Со временем прибавилось еще несколько коз, у собаки появились щенки. Козы обитали с хозяином в «землянке» (как окрестили халабуду Путия люди из соседних домов) -- животные своим теплом согревали хозяина.
Через три года в пустую квартиру Степана Путия заселили другого человека, а вещи старика отправили на склад одного из городских предприятий. Степан Кузьмич вспоминает, что там были холодильник, стиральная машина, книги, шесть мешков сахара. Куда оно все подевалось, он не знает. Долгие годы старик хранил паспорт на стиральную машину. В его же собственном паспорте оставался штамп с пропиской в доме на улице Хмельницкого, которого уже не существовало.
Новый городской голова Александр Пантелишин подарил старику переоборудованный контейнер-десятитонник с окном и «буржуйкой» внутри. Степан Кузьмич провел в контейнер даже радио, электричество. Подписывал и читал районную газету и несколько киевских изданий…
Шли годы, старику становилось все тяжелее жить одному. В каневской милиции с легкой руки одного из ее сотрудников для обозначения чего-нибудь очень старого говорят: «Он 1812 года выпуска». Дед Путий родился в 1912-м. Уж и здоровье подводило: упал в своем контейнере и без сознания пролежал несколько часов… В 1999 году появилась наконец у старика-Робинзона «Пятница» -- дочь от первого брака Екатерина Кривицкая: «Он -- моя родная кровь, хоть и не воспитывал меня. Муж мой умер, место в доме есть -- пусть доживает век со мной».
Вот и осуществилась мечта деда Степана -- на склоне лет он живет не в квартире, а в доме. В сарае обитает коза -- осталась только одна, во дворе бегает собака Найда, а на колени старика все время норовит запрыгнуть черный безымянный котенок…
«Facty i kommentarii «. 23-Ноябрь-2000. Человек и общество.