В Ивано-Франковском городском суде продолжает слушаться уникальное уголовное дело международного афериста, за несколько лет «снявшего» с простаков… более миллиона долларов США!
Честное слово, когда знакомишься с этапами «многотрудного» и извилистого пути бывшего нашего соотечественника, 53-летнего Аркадия Дорфмана, поневоле начинаешь испытывать чувство, близкое к восхищению. Начав в далеких семидесятых с мелкого мошенничества на родном предприятии, в конце девяностых Аркаша Дорфман (сменивший к этому времени свое банальное «совковое» имя на звучное иудейское Шмуэль Кацав) облапошил больше чем на полмиллиона американских долларов английского миллионера, главу партии консерваторов Западного Йоркшира, умудрился дважды (!) продать не принадлежащий ему завод как свой собственный и один раз толкнуть налево продукцию этого завода. До ареста Аркадий разъезжал по некогда родному краю на джипе, поражая воображение карпатских лесорубов очками в золотой оправе, «роллексом» на запястье и жутко иностранным акцентом, самоутверждаясь в глазах друзей юности при помощи дорогих пиджаков и 22-летней любовницы-фотомодели.
Но как бы весело и лихо ни прожигал жизнь предприимчивый Шмуэль Кацав, не стоит все же забывать о том, что ложь имеет отвратительное свойство разъедать душу человека, привыкшего часто к ней прибегать. Возможно, в двадцать пять лет Аркаша и был всего лишь обаятельным комбинатором -- привычка лгать и изворачиваться в конце концов привела к тому, что к пятидесяти он предал своих родных и стал причиной гибели человека.
Аркадий Дорфман, видимо, до сих пор не любит вспоминать события, предшествовавшие его выезду в Израиль. Было это в начале семидесятых, и семьи, успевшие уехать в то время, практически в самом начале массового исхода евреев из СССР, успевали неплохо устроиться за границей. Дорфманы -- отец, мать и двое взрослых сыновей -- тоже решили подавать документы на выезд. Но тут на семью обрушилась беда: умер, так и не дождавшись разрешения на эмиграцию, папа Аркадия.
Сам Аркадий, закончивший к тому времени институт, устроился на одно из крупных предприятий города, в отдел сбыта и поставок. Там-то молодой человек впервые, еще по мелочи, попробовал свои силы. Получив доступ к бланкам командировочных удостоверений, юный Аркаша начал выписывать фальшивые удостоверения. Выписав себе, скажем, командировку в дальние края, Аркадий раздобывал на вокзале использованные билеты в оба конца, составлял финансовый отчет и… преспокойно получал деньги в кассе.
Юное дарование разоблачили довольно быстро. Принимая во внимание молодость, первую судимость и приличное поведение молодого человека, Аркадия приговорили всего к году лишения свободы в колонии общего режима. Поэтому мама и брат Миша уехали за границу немного раньше, в 1972 году, а Аркадий покинул родной город уже в 1973-м.
Сведения о следующих полутора десятках лет, проведенных Аркадием вдали от родины, довольно смутны и расплывчаты. Не секрет, что большинство эмигрантов из СССР, выезжая вроде бы в Израиль, на самом деле направлялись в какую-нибудь более спокойную и сытую страну. Ветер странствий занес Аркашу Дорфмана в ЮАР. Вернувшись на бывшую родину в качестве «богатого бизнесмена» и «инвестора», Шмуэль рассказывал многим, что делал в Южно-Африканской Республике бизнес на… спутниковых антеннах. Но, как позже удалось выяснить следствию, он устроился на одно из предприятий, занимавшихся разработкой алмазных месторождений. Разумеется, Аркадий и там не мог сидеть спокойно. Оказывается, он довольно долго занимался в ЮАР… махинациями с алмазосодержащей породой.
Попав в поле зрения правоохранительных органов республики, Аркаша Дорфман собрал чемодан и наконец-таки добрался до Израиля. Там этот уже вполне зрелый человек принял иудаизм и сменил имя. Но не подумайте, что сделал он это, повинуясь глубокому патриотическому и религиозному порыву. Мотивы его были довольно просты: полиция ЮАР разыскивала Аркадия Дорфмана. А как раз его-то уже не существовало в природе -- вместо сомнительного г-на Дорфмана землю топтал чистый как стеклышко, израильтянин Кацав.
С конца восьмидесятых до середины девяностых Шмуэль упорно искал себя в бизнесе. Между делом он женился, затем развелся. Источник, близкий к следствию, рассказал, что своей бывшей жене Кацав должен был выплачивать алименты -- около двух тысяч шекелей в год. Бедная женщина до сих пор ждет эти деньги…
Между тем, Аркадий--Шмуэль покинул Израиль и обосновался в Англии. Но его деловой интерес обратился в сторону бывшей родины -- теперь уже независимой Украины. Некоторое время он занимался перепродажей гвоздей с завода в Черновцах в Африку и Югославию. Черновицкие гвозди были классными -- кованными, четырехгранными. Казалось бы, жульничать с таким товаром не имело смысла -- и так с руками оторвут. Однако г-н Кацав и здесь намутил. В итоге, завод, взявший кредит для производства партии экспортных гвоздей, едва не обанкротился, а сам Шмуэль во время одного из своих очередных визитов в Черновцы был задержан милицией и посажен в «холодную». Выбравшись оттуда через сутки, натерпевшийся страха предприниматель больше в этом городе не показывался. Однако от планов наладить бизнес на родине, увы, не отказался.
Новое направление мыслям Кацава дал счастливый случай. Произошел он примерно четыре года назад, когда он возвращался на самолете домой в Лондон. Именно там, в салоне бизнес-класса, представительный седеющий господин Кацав свел знакомство с директором крупной судостроительной компании, скажем, Джоном Фишером. Эта компания с годовым оборотом более тридцати миллионов фунтов стерлингов принадлежала весьма почтенному и богатому человеку, в прошлом -- боевому морскому офицеру, водившему во время Второй мировой войны конвои в Мурманск, а ныне -- мэру и главе партии консерваторов Западного Йоркшира, известному политику и владельцу нескольких процветающих предприятий, миллионеру Фрэнку Холмсу (имя настоящее. -- Авт. ). А что касается директора Фишера… Говорят, рыбак рыбака видит издалека. Поэтому остается только диву даваться, как эти два господина разглядели друг в друге родственные души и решили наладить совместное доходное предприятие. Г-н Фишер познакомил нового друга со своим патроном, а в светлой голове Кацава родился простой и гениальный план аферы.
Судостроительная фирма Фрэнка Холмса нуждалась в крепежном лесе. Закупался этот товар обычно в Клайпеде, и непосредственно закупкой леса занимался директор Джон Фишер. Он представил владельцу компании Кацава, а тот предложил выгодную сделку -- разместить партию лесоперерабатывающего оборудования в Прикарпатье, продав его какой-нибудь деревообрабатывающей фирме, а часть платы за оборудование взять товаром -- лесом. В качестве комиссионных Шмуэлю полагалось десять процентов от суммы, заплаченной за оборудование. Кроме того, Фрэнк Холмс платил своему, так сказать, новому сотруднику ежемесячную зарплату, равнявшуюся примерно десяти тысячам долларов в месяц. Казалось бы, при таких условиях еще и мошенничать не имело смысла. Но…
Первым делом Кацав разыскал украинскую фирму, которая взялась за размещение, монтаж и эксплуатацию лесоперерабатывающего оборудования. Но представился комиссионер владельцу фирмы весьма экстравагантно, назвав себя… директором крупной английской фирмы, с весьма оригинальным названием: Шмуэль просто поставил впереди названия настоящей английской фирмы… название панамской фирмочки, в которой он действительно числился каким-то агентом. Наш-то предприниматель, разумеется, хотел знать, с кем имеет дело, и через знакомых «пробил» сведения о существовании такой фирмы. Ответ был: да, существует и пользуется хорошей репутацией в деловом мире. Компьютер, по которому «пробивали» информацию, просто среагировал на вторую половину названия. В качестве юридического адреса в документах этой вновь изобретенной фирмы был указан… английский адрес бывшей жены Кацава, а расчетный счет был, разумеется, личным счетом афериста.
Итак, лесоперерабатывающее оборудование пришло в Украину. Но пришло в ужасном виде, разобранное, без документации. Как выяснилось потом, владелец оборудования выдал Кацаву на составление монтажной документации, оформление документов и монтаж около 15 тысяч долларов. Деньги Кацав, естественно, просто положил в свой карман.
Наши фирмачи, подумав немного, растаможили, перевезли и смонтировали оборудование на одном из лесоперерабатывающих заводов. Ну, а деньги за него пошли прямо в карман Шмуэля Кацава.
Итак, Кацав напал, наконец, на свою золотую жилу. О дальнейших его аферах с оборудованием можно рассказать коротко и схематично. Владелец английской фирмы, так и не получив денег за оборудование, выяснил, что его директор Фишер нечист на руку. Директора уволили. Письмо об этом пришло в далекую Украину на лесоперерабатывающий завод… и попало в руки Кацава. Посверкивая очками в позолоченной оправе, тот вслух перевел его руководству предприятия, не знавшему английского: мол, привет вам из Лондона, будем продолжать сотрудничество.
Знание языков не единожды сослужило службу Шмуэлю. Когда была готова очередная партия древесины, ею заинтересовались польские фирмачи. Приехали, посмотрели на лес, и решили брать. Лес вывезли, и стал настоящий владелец оборудования ждать денег, а их все нет и нет. Звонит полякам: «Где деньги?» -- «Как где, мы же заплатили наличными владельцу завода!» Оказалось, водил поляков по заводу Кацав и по-английски говорил им: вот, мол, мои цеха, это -- мои рабочие, знакомьтесь -- мой управляющий. Рабочие и управляющий, не знавшие по-английски ни слова, улыбались и приветливо кивали гостям…
Венцом деловой активности Шмуэля с лесопильным заводиком было то, что он… еще раз продал его -- на этот раз владельцу одной киевской фирмы и, говорят, другу детства Аркаши Дорфмана. Следствие утверждает, что друг детства крепко попал с этой сделкой -- деньги на покупку пришлось одолжить. Сейчас судьбу многострадального завода выясняет арбитражный суд.
Вполне возможно, что Кацаву удалось бы, не дожидаясь, пока выяснится правда о его махинациях, успешно уехать из некогда родных краев. Но в дело вмешался трагический случай. В конце прошлого года он сбил на своем джипе велосипедиста. Погибший человек (между прочим, отец троих детей) разбив переднее стекло в машине, перелетел через крышу и упал на дорогу. Как выяснило следствие, умер он не сразу. Но Шмуэль и не собирался выяснять, жив ли сбитый им человек, -- он просто рванул с места происшествия, а затем спрятал джип на лесоперерабатывающем заводе, и, пытаясь замести следы, через пару дней снял с него разбитое переднее стекло. Но найти и вставить аналогичное стекло было не просто, поэтому машина так и простояла в сушильной камере завода, пока ее не обнаружили сотрудники милиции.
В первый раз Дорфмана--Кацава задержали весной нынешнего года, однако ему чудом удалось выйти на свободу, представив справку о том, что он… единственный кормилец престарелой матери. Однако, несмотря на это, правоохранительные органы продолжали следить за передвижениями афериста и в конце концов задержали его на таможне в канун Нового, 2000-го года. Конфиденциальные источники рассказывали, что это задержание доставило сотрудникам милиции немалое удовольствие.
Уже во время следствия выяснилось, что Аркаша Дорфман четыре года жил в Украине, не регистрируясь, на квартире, снятой у бывшего одноклассника, которого тоже умудрился надуть, не заплатив ему ни копейки за аренду жилья. Да что там квартира! Восстанавливая старые знакомства, Аркаша, не брезгуя мелочами, умудрился наотдалживать у половины города деньги -- у кого сотню, у кого больше. Кроме того, в квартире у него был обнаружен любопытный факсовый аппарат. Деловые письма, которые он посылал из Ивано-Франковска в Ивано-Франковск, доходили до адресатов, снабженные… английскими реквизитами. Между прочим, разматывая километры рулонов факсовой бумаги, следователи наткнулись на любопытнейшие послания. Когда Дорфмана спросили, действительно ли он один кормит престарелую мать, тот утвердительно покачал головой и печально сказал: «Да, брат Миша умер, я один у мамы остался». И тогда-то Аркаше предъявили свежее письмо с его факса: «Аркадий, позвони маме, она очень переживает». Подписано письмо было… Михаилом, братом Аркадия, преуспевающим американским архитектором. «Греха ты, Аркадий, не боишься», -- только развел руками следователь.
В итоге, Дорфману--Кацаву были вменены в вину пять уголовных статей, и дело передали в суд. Сейчас судебное следствие продолжается. Мой коллега из ивано-франковской газеты «Галичина» Игорь Никорович, который провел кропотливое журналистское расследование «подвигов» Аркадия Шмуэля и опубликовал целую серию статей о его похождениях, рассказывал, что на судебных заседаниях «герой» держится достаточно уверенно, порой даже агрессивно. Так, английскому миллионеру, дисциплинированно явившемуся в назначенный день в украинский суд для дачи показаний, подсудимый крикнул: «Сейчас у тебя нет ни цента!».
А между прочим, англичанин на мой вопрос, будет ли он дальше развивать деловую активность в Украине, так сильно обжегшись на мошенничестве, ответил:
-- У нас есть поговорка: «Если в корзине яблок попадется одно гнилое, зачем выбрасывать целую корзину?» Несмотря на все неприятности, я должен сказать спасибо Кацаву -- благодаря ему я познакомился здесь со многими прекрасными, порядочными людьми.
P. S. Имя героя публикации и некоторые детали его похождений пришлось изменить. Суд еще не окончен, и, кроме того, жалко его старенькую маму и брата.